Читать книгу "Счастливчики - Лиз Лоусон"

Я годами не видела, чтобы он смеялся.

В девятом классе мы с Джорданом вместе начали играть в джаз-банде, хотя он уже пару лет занимался на гитаре, а я только освоила трубу. Мы любили репетировать по ночам, и брат помогал мне, когда у меня не получалось, разучить новые песни: у него такой проблемы никогда не было.

Он запоминал музыку мгновенно – иногда даже не глядя на ноты.

До сегодняшнего вечера я не помнила некоторые из этих историй, забыла, что когда-то мы веселились вместе, как одна семья. Мы с Джорданом веселились. Еще до стрельбы между нами двумя и между ним и моими родителями все пошло плохо – отец всегда пытался заставить Джордана сделать больше, бежать быстрее.

Сначала мама это поддерживала, но, когда отец заговорил о том, чтобы Джордан досрочно подал заявление в колледж – главным образом, чтобы самому потом похвастаться перед своими друзьями, – она, наконец, возмутилась.

Не знаю, сколько мы так стоим: Зак прислоняется к дверному проему, я рядом с ним, крепко обхватываю себя руками. Только когда мой живот начинает смешно урчать, понимаю, что уже поздно, а я ничего не ела. Спрашиваю Зака, не против ли он перекусить, и мы спускаемся вниз, чтобы приготовить попкорн.

После мы сидим на диване в гостиной и просто разговариваем.

Я рассказываю ему семейные истории, воспоминания, которые боялась затронуть после смерти Джордана. Я не поднимала их вечность – с тех времен, когда слишком много пила и по пьяни болтала с Люси.

Может быть, она права. Может быть, нужно проговаривать какие-то вещи, прежде чем они начнут разъедать тебя изнутри и в конечном итоге высосут душу.

Я не могу поверить, что Зак – сын женщины, которую я ненавижу больше всего на свете. Он точно был дома в те разы, когда я приезжала на велосипеде с баллончиком краски в сумке и писала гадости на дверях их гаража. Когда мы с Люси посыпали солью их газон. Когда мы оставляли мерзкие записки в их почтовом ящике.

Я вдруг сознаю: он никогда ни о чем не узнает. Я перестала ходить к ним после той ночи, когда испугалась кошки. Просто больше не смогла. Зак был в доме. Если он когда-нибудь узнает, то в жизни меня не простит. И будет прав.

Мне нужно навсегда скрыть то, что я сделала с его семьей.

Теперь он здесь, на коричневом замшевом диване, где раньше сидел Джордан, и это так сюрреалистично. В тот день, на театральном, когда я узнала его фамилию, могла ли я представить такой поворот? Представить, что он будет сидеть рядом со мной, слушать, как я говорю вещи, которые уже и не думала произнести вслух?

Каштановые волосы падают ему на лоб, и у меня в груди возникают эти чертовы чувства. Это нехорошо. НЕХОРОШО.

Я так долго была призраком.

Глава 28

Зак

Я хочу поцеловать Мэй. Она сидит здесь, рядом со мной, рассказывает мне все эти истории о своем брате, а я только и думаю, как хочу ее поцеловать. Боже, Зак, ну ты и придурок! Я знаю, знаю, насколько это сейчас неуместно. Ничего не могу с собой поделать.

Я все равно хочу.

Кладу руку на диван в нескольких дюймах от нее, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не обнять Мэй. Я знаю, что, если так сделаю, ее глаза потеряют свет, который начал в них возвращаться, и мы откатимся назад, туда, где и были, к лекциям о неуместных прикосновениях и неправильном выборе времени.

Это сложно. Вслушиваться в ее слова и смотреть ей в глаза.

Очень сложно.

Глава 29

Мэй

Я продолжаю говорить. Не понимаю, почему не могу заткнуться, ведь до этого только и делала, что молчала. Зак кладет руку на диван, растопырив пальцы, и на мгновение кажется, что он сейчас меня обнимет, но нет. Я говорю и говорю, и думаю, что, возможно, это к лучшему.

Нет, это определенно к лучшему.

Но затем моя глупая рука решает плюнуть на мои размышления и сделать то, что вздумается, и приближается к его.

Когда наши ладони соприкасаются, глаза Зака расширяются от удивления.

Глава 30

Зак

Я пытаюсь решить, не слишком ли много прочел в том, что ее рука приближается к моей, как вдруг мы внезапно соприкасаемся.

Глава 31

Мэй

Мое сердце бьется так громко, что наверняка слышно на другом конце планеты. Прежде, в более уравновешенные времена, я никогда не делала первый шаг в отношениях.

Чувствую себя обнаженной.

Глава 32

Зак

Я могу либо сидеть и бояться шевельнуться, пока моя ладонь лежит под ее, точно вялая рыба, либо в кои-то веки взять на себя ответственность за свою жизнь.

Да к черту все.

Медленно тянусь к щеке Мэй. Ее кожа такая мягкая. Наши глаза встречаются, на этот раз мне не нужно вычислять, что произойдет, и я не хочу прятаться.

Глава 33

Мэй

А потом он целует меня, и все нервные окончания в моем теле, которые, как я думала, умерли в тот день в прошлом году, возвращаются к жизни.

Глава 34

Зак

Да.

Глава 35

Мэй

После ухода Зака в доме тихо. Родители до сих пор не вернулись. Забавно – я была для них невидимкой с тех пор, как стало ясно, что у Джордана есть то, чего нет у меня, что его мозг работает чудесным, таинственным образом и его нужно развивать во что-то великое. Может быть, теперь я просто чувствую это острее. Прежде родители вспоминали обо мне лишь в привязке к Джордану. Или, может быть, потому что брат сам заставлял их – всегда старался вовлечь меня в беседу за обеденным столом, даже последние несколько лет, когда мы с ним неделями не разговаривали.

Теперь его больше нет, и все рухнуло. Без него мы с родителями не знаем, как общаться друг с другом. Я не осознавала этого, но брат был тем клеем, что удерживал нас всех вместе. Теперь мы рассыпались, болтаемся рядом, занимаем одно и то же пространство, но никогда не пересекаемся.

Поднимаюсь наверх с телефоном в руке.

Приходит сообщение. Люси.

Ну, выкладывай.

Закатываю глаза. Прикидываю, как передать этот поцелуй словами, и мои щеки становятся горячими.

И я понимаю, что мне не все равно. Твою мать. Живот сводит от угрызений совести.

Он ничего, – отвечаю я Люси по пути в свою комнату.

Огооо. Он тебе нравится!!!

Это не вопрос.

Ну да, вроде бы.

МЭЙ, я так рада!

Я практически слышу ее радостный вопль через весь город.

Ну хоть кто-то из нас.