Читать книгу "Охотничий Дом - Люси Фоли"

В Марке что-то есть от его отца. Для него важно самоутвердиться. Со мной он никогда не был груб… хотя пару раз во время особенно жаркого спора я чувствовала, что он на грани. Однажды дверь хлопнула с такой силой, что треснула древесина, а картина, из-за которой мы спорили, разбилась о стену. Но он не бесчувственный скот, как могут подумать некоторые. Вчера вечером он отпустил шутку насчет того случая на скачках, но я-то помню, как он раскаивался потом, помню его ужас от того, что он сделал… как он чуть не разрыдался, узнав, что парня увезли в больницу. Пришлось удерживать его, чтобы не пошел в полицию.

Марк не хочет становиться таким, как его отец. Но я знаю, иногда он боится, что превращается в него.

Миранда

Проснулась я рано, едва рассвело. Джулиен лежал, закутавшись в одеяло, спиной ко мне. Навалились воспоминания о вчерашнем вечере, путаные и неясные, как клубок шерсти. Марк в ванной. Навис надо мной, угрожающе схватил за руку.

Я встала, оделась. Решила пробежаться, проветрить голову. Мне нравится бегать. Я доросла до любви к пробежкам, но так не всегда было. В четырнадцать я ненавидела бегать, я тогда внезапно растолстела, и мама подарила мне на день рождения карту в фитнес-клуб.

Я стремительно пронеслась мимо всех домиков. Не хотелось пока никого видеть. Мое лицо еще не готово, и дело не в макияже. Не готово лицо крутой, веселой, падкой на приключения Миранды. Добежав до спасительных темных деревьев, окаймляющих озеро, и не услышав окриков «Ты куда?», я сбавила скорость.

Марк – как он посмел? Расскажу все Эмме, сегодня же. Но она так старалась все устроить, так гордится, что нашла это потрясающее место, – я не настолько равнодушна к ее трудам, как все думают. Так что стоит подождать, пока не вернемся в Лондон, позову ее выпить и все расскажу. Она же, наверное, тоже видела его таким? Если он так вел себя со мной, какой же он с ней? Она кажется толковой и ответственной, но я-то прекрасно знаю, что лицо, которое мы являем миру, может быть обманчиво.

А ведь стало ощутимо холоднее. Лужи замерзли за ночь. Лицо покалывало от ледяного воздуха. В этом режущем холоде было что-то первозданное, грубое. Мороз в Лондоне, даже если такое и случается, почти не замечаешь – теплая духота магазинов, толкучка в метро, тысячи людских тел вокруг. Но здесь я была наедине с холодом. И словно пыталась от него убежать.

Я достала из кармана телефон – бегаю всегда под музыку, она помогает расслабиться, заглушает прочие шумы в голове. Связи, разумеется, не было, как нам и говорили. Забавно, что мы живем в мире, где об отсутствии связи ты узнаешь немедленно.

Тропинка впереди сворачивала еще к одному причалу. Как тут красиво, красиво и печально. Бегом я спустилась к воде. На берегу лежали каноэ, видимо, еще с лета, одну из лодок забыли перевернуть, и в ней поблескивала замерзшая вода. Я остановилась возле лодки, заглянула внутрь, на меня уставилось мое лицо, запертое подо льдом, будто я угодила в ледяную ловушку. По телу пробежала нервная дрожь, хотя одета я была тепло.

Я пробежала около пятисот ярдов по дороге, где мы ехали вчера вечером, – с одной стороны лес, с другой озеро, – когда увидела мостик. Он был перекинут через один из водопадов, питающих озеро. Прямо над водопадом стоял маленький домик, с виду заброшенный. Интересно, что это. Я взбежала на мостик, перегнулась через перила – от пустоты меня отделяли лишь три цепочки – и посмотрела на водопад, частично обратившийся в живописные сосульки, нависающие над черными, подернутыми мхом камнями.

Я побежала дальше, но ничего примечательного больше не встретила. Разве что в одном месте увидела на земле выжженное пятно – кострище. Подле валялась пара ржавых и обугленных пивных банок. Мне вспомнились слова Хитер о браконьерах.

* * *

Уворачиваясь от веток, я сбежала с дороги на склон, резко спускающийся к воде, споткнулась, заскользила по мерзлой земле, по древним, поросшим мхом корням. Ветки цеплялись за волосы, куртку, царапали лицо. В какой-то момент я почти потеряла равновесие и едва не полетела в маленькую бухточку, к самой воде, но вовремя успела ухватиться за ствол дерева. Внезапно мой взгляд зацепился за что-то белое у воды. Ослепительно-белое, резко контрастирующее с бурыми камнями и темной водой. Я пригляделась. Кость. Большая, наполовину скрытая жухлой листвой. Я обвела взглядом бухту. Вот еще, и еще, кости были разбросаны по всей бухте. Некоторые даже больше той, что у самой воды, длиной с мое бедро. Разумеется, это кости какого-то животного. Я повторяла это себе, а глаза шарили в поисках черепа, который подтвердил бы мою догадку. Животное, убитое другим животным, или умершее от старости. Но на некоторых костях черные отметины – от огня. И черепа нигде не видно. Снова вспомнились браконьеры. Наверное, голову они забрали как трофей – для чучела. Меня снова пробрала дрожь. Чтобы убить существо такого размера, нужны и сила, и навыки.

Убраться поскорее отсюда. К горлу подступила горькая тошнота. Я заставила себя взбежать вверх по склону, продраться сквозь заросли и что есть силы понеслась по тропе, чтобы не чувствовать ничего, кроме жжения в легких и боли в мышцах. Меня больше не радовала окружающая красота. После бухты с костями все вокруг точно накрыло мрачной пеленой. Здесь нет ничего зловещего, ничего, твердила я. Просто тут все иное. Непонятное, дикое.

Я была уже почти на противоположном от Охотничьего Дома берегу – странно и величественно он поблескивал на той стороне озера. Среди деревьев, подступавших к самой воде, я увидела прогал – скалы и сухой вереск. На берегу бревенчатое строение, приземистое, серое. Должно быть, тот самый барак, в котором живут исландцы. Окна темные, никаких признаков жизни. Наверное, спят.

Я ускорила темп – всегда так делаю на второй половине дистанции. Вокруг снова мелькали деревья стеной, и внезапно раздался крик – высокий и пронзительный, словно животное кричало от боли. Тут же мысли метнулись к костям в бухте. Я не могла понять, откуда донесся звук, ничего не разглядеть в этой чащобе. И тут я их увидела – и как я умудрилась не заметить раньше. Эту бледную, обнаженную плоть.

Женщина стояла на четвереньках, утопив ладони в мох, над ней нависал мужчина – бедра ритмично двигаются, рука вцепилась в ее черные волосы. Голова у женщины то ли была откинута назад, то ли он оттянул ее силой. Оба издавали звуки, звериные, странные, дикие. Было что-то пугающее и завораживающее в этом зрелище. Я резко остановилась, не в силах отвести взгляд.

Мужчина обернулся и в упор посмотрел на меня. Поманил:

– Ну давай, присоединяйся!

И усмехнулся, а потом расхохотался. Женщина вывернула шею, пытаясь увидеть, к кому он обращается. И тоже усмехнулась, лицо ее было одурманено похотью. Обнаженная спина ослепительно сияла среди темных деревьев.

И хотя мне всегда нравилось считать себя свободной от любых предубеждений, сексуально раскрепощенной, я попятилась, споткнулась и понеслась прочь, не замечая веток, хлещущих по лицу, по ногам. В ушах стоял его смех.

* * *