Читать книгу "Далекие Шатры - Мэри Маргарет Кей"

Рози посмотрел на умирающего посланника и подумал: «Когда он умрет, вся ответственность за оборону этой крысиной ловушки ляжет на плечи молодого Уолли… Уже лежит. Впрочем, надежнее плеч не найти». Он повернулся и вышел из комнаты, затворив за собой дверь и велев одному из слуг сидеть подле нее и никого не впускать: у бара-сахиба болит голова и ему нужно отдохнуть.

Комната располагалась в глубине дома и была сравнительно прохладной, но, когда Рози вышел за порог, на него накатила волна жара и вони, ибо солнце стояло высоко над головой и во дворе резиденции почти не было тени, а на крышах, где находились разведчики, так и вовсе не было. Свежесть раннего утра давно исчезла, и в знойном воздухе воняло серой и черным порохом, а из нижних комнат обоих домов шел тошнотворный всепроникающий запах свежей крови и йодоформа – и прочие, еще более отвратительные запахи, которые усилятся с течением времени.

«У нас скоро закончатся медикаменты, – подумал Рози, – и бинты, и корпия. И люди…» Он взглянул через плечо на закрытую дверь и, почти бессознательно отдав честь, спустился по лестнице в душные, жаркие, зловонные комнаты, где жужжащие рои мух усугубляли страдания раненых, стоически терпевших все муки.

Многие мятежники пробрались обратно на территорию миссии и укрылись в конюшнях и за многочисленными глинобитными стенами, в которых они прорубали бойницы и сквозь них вели огонь по казармам и резиденции. Но у Уолли не хватало солдат для очередной вылазки. Его ненадежные укрепления между вражескими позициями на территории миссии и соседними домами, на крышах которых собиралось все больше стрелков, подвергались яростному обстрелу, и казалось удивительным, что в гарнизоне еще остались живые. Но живые все же остались, хотя их численность стремительно сокращалась. Тот факт, что противник нес значительно бо́льшие потери, не утешал. Уолли прекрасно понимал: у афганцев неисчерпаемые резервы и, сколько бы раз разведчики ни отбрасывали их и сколь бы многих ни убили, сотни других мгновенно придут на смену, точно зубы дракона. Но заменить убитых и раненых в резиденции некому. И из дворца по-прежнему никаких известий и никакой помощи…

Он принимал контрмеры против афганцев, пробивающих стену двора, когда запыхавшийся совар сбежал по лестнице с крыши трехэтажного дома и сбивчиво доложил, что мятежники на улице притащили длинные лестницы и перекидывают их с домов напротив подобием мостов, по которым карабкаются, точно мартышки. Несколько из них уже достигли крыши – и что делать защитникам резиденции? Им не выстоять против такого количества врагов.

– Отступайте вниз по лестнице, – резко приказал Уолли, – но медленно, чтобы афганцы последовали за вами.

Совар убежал, а Уолли передал аналогичный приказ разведчикам на крыше дома посланника и, велев джемадару Мехтабу Сингху следовать за ним со всеми джаванами, каких только можно отозвать с позиций, бросился в здание.

Разведчикам удалось скинуть первые лестницы на головы толпы. Но за ними появились другие – полдюжины, самое малое, – и хотя первые афганцы, достигшие крыши, были убиты выстрелами в упор, остановить поток людей, карабкавшихся следом за ними, не представлялось возможным, а потому маленькая группа разведчиков отступила к лестнице и стала спускаться, ступенька за ступенькой.

Уолли с подкреплением застал их на верхней лестничной площадке. В руке он сжимал заряженный револьвер, но стрелять не стал, а энергичным жестом приказал джаванам спускаться ниже и отдал короткие распоряжения, с трудом перекрывая дикие вопли афганцев, которые, увидев отступление противника, ринулись к лестнице и понеслись вниз по ступенькам, размахивая тулварами и толкая друг друга. А разведчики продолжали отступать в явном беспорядке, теснясь, пихаясь, оглядываясь через плечо на ходу…

– Давай! – проорал Уолли, вскакивая на плетеное кресло, стоявшее у двери его спальни. – Бей!

И когда разведчики повернулись кругом в узком коридоре и бросились на афганцев из первых рядов, он выстрелил поверх их голов в мятежников, которые толпились выше по лестнице и не могли отступить, потому что сзади напирали другие.

Даже плохой стрелок едва ли промахнулся бы с такого расстояния, а Уолли стрелял превосходно. В течение шести секунд полдюжины афганцев свалились с крутой лестницы с пулей в мозгах, и еще столько же, споткнувшись на бегу о тела, кубарем покатились вниз, точно овцы с крутого берега, и погибли от сабель и штыков разведчиков.

Амброуз Келли, услышав шум сражения и поняв, что враг ворвался в здание, мигом сменил скальпель на револьвер и кинулся наверх, но был отброшен назад людьми, которые кололи, рубили и сцеплялись друг с другом (в такой тесноте саблями особо не помашешь) или орудовали карабинами и винтовками, как дубинками, не имея времени перезарядиться. Впрочем, Рози со своей позиции не мог даже воспользоваться револьвером. Но Уолли, чьи голова и плечи возвышались над толпой, заметил доктора, понял, что тот не решается стрелять в такую кучу-мала, стремительно спрыгнул со стула, выхватил у доктора оружие и, вернувшись на прежнюю выигрышную позицию, воспользовался им наилучшим образом.

Треск выстрелов, давка на лестнице, дикие вопли и столпотворение внизу заставили афганцев в задних рядах осознать, что предводителей постигла беда. Они остановились на верхних ступеньках, а несколько из них, потеряв голову, начали яростно палить по участникам ожесточенного сражения, тогда как остальные спешно отступили и больше не предпринимали попыток вторгнуться в резиденцию сверху. Из их товарищей, столь отважно ринувшихся вниз по крутой лестнице, назад не вернулся ни один.

– Давай, Рози! – задыхаясь, прокричал Уолли, бросая разряженный револьвер обратно владельцу и торопливо заряжая свой собственный. – Они удирают! Теперь у нас есть шанс выбить их с крыши!

Он повернулся к Хасану Гулу, который привалился к стене лестничной площадки, тяжело дыша от напряжения, и приказал собрать всех остальных, подняться на крышу и прогнать оттуда противника. Но сипай помотал головой:

– Ничего не получится, сахиб. Нас слишком мало… Джемадар Мехтаб Сингх убит, и хавилдар Карак Сингх тоже… Они погибли в схватке на лестнице… А из джаванов, занимавших позиции на крыше, уцелело только двое. Я не знаю, сколько живых осталось в другом доме, но нас здесь всего семеро…

Семеро. Всего семеро, чтобы удерживать от противника три этажа этой штукатурно-глиняной крысиной ловушки, сплошь изрешеченной пулями и битком набитой ранеными.

– Значит, нам надо забаррикадировать лестницу, – заявил Уолли.

– Чем? – устало спросил Рози. – Мы уже пустили на сооружение баррикад все, что могли. Даже двери.

– Вот еще дверь…

Уолли двинулся к ней, но доктор схватил его за руку и резко сказал:

– Нет! Не надо, Уолли. Не тревожь его!

– Кого? Кто там в комнате? О, ты имеешь в виду шефа? Он не станет возражать. У него лишь… – Он осекся и с ужасом уставился на Рози, внезапно все поняв. – Ты хочешь сказать, дело плохо? Но… но ведь у него легкое ранение в голову. Не могло же оно…