Читать книгу "Охотник на попаданцев - Владислав Морозов"

Я аккуратно поставил «дегтярь» в траву на сошки и схватился за бинокль.

В оптику увидел, что широченная грузовая дверь С-54 действительно была открыта настежь и из неё один за другим выпрыгивают рослые ребятки в тёмно-зелёных комбезах и кепи, лупящие длинными очередями во все стороны. Вооружены они были автоматами «Томсон» и М3, а также короткими карабинами «Гаранд» М1 с длинными магазинами. Ещё я сумел рассмотреть в проёме грузовой двери самолёта какую-то симпатичную азиатку в серой форме и белой блузке под стюардессу, которая тоже вела в нашу сторону прицельный огонь из короткого автомата «Узи».

Главный фигурант (дорогого во всех смыслах этого слова товарища Кофоеда я опознал по лысине и коричневой замшевой куртке) и двое «сопровождающих его лиц» в одинаковых серых костюмах бежали от ангаров к самолёту, стреляя на бегу из пистолетов. Их машина горела, а третий из сопровождающих, в тёмно-синем костюме, валялся без движения в высокой траве возле неё.

Но на земле лежало и уже минимум трое Клавиных братков. И тоже без малейших признаков жизни…

Остальные люди Клаудии, похоже, банально не могли поднять головы под ливнем автоматного огня. Влипли, орёлики. Как говорил один мой знакомый – ломанулись на буфет с тремя копейками…

Сама Клава сидела, нервно сведя колени и привалившись спиной к тем самым руинам ржавого бензовоза, от цистерны которого раз за разом рикошетили автоматные пули. Железо там было толстое, и это давало шанс надеяться, что нашу мадам-командиршу не убьёт раньше времени. Она была растрёпанная, злобно оскалившаяся и явно шептавшая какие-то ругательства, в расстёгнутом жакетике и вылезшей из-за пояса блузке, с пистолетом в обеих руках перед собой. Ну просто вылитая Анн Парийо в роли Никиты из того первого, уже практически ставшего классикой фильма Люка Бессона.

Вот же идиотка… А ведь вышло именно так, как я её и предупреждал, – в самолёте оказалось слишком много народу с автоматическим оружием (лично я насчитал человек десять, не меньше). И что самое главное – теперь Клава и её люди ни за что не могли достать фигуранта. Ни за какое хреново золото…

Если только…

Между тем присевший в траве рядом со мной радист Пьер, похоже, впал в ступор, словно Робин Гуд при встрече с человеком среднего достатка.

– Вперёд, – заорал я ему. – Прикрой их!

И снова я сказал это по-русски, и опять он меня понял. На генном уровне у них это, что ли, с 1812 года?

Радист грамотно передёрнул затвор автомата и, пригнувшись, рванул бегом вперёд, а я, подхватив ДП наперевес, направился чуть правее, туда, где между ангарами громоздилась куча ржавых железок и открывался неплохой сектор обстрела. По крайней мере, самолёт оттуда должен был просматриваться замечательно.

Пули вокруг свистели над головой всё так же густо. Почему-то ни к месту вспомнилась фраза госпожи Беладонны из мультфильма про поросёнка Фунтика: а сапоги над головой не свистели? И смех и грех, ей-богу…

Наконец, весь мокрый и запыхавшийся, я упал за этой самой кучей (как оказалось при ближайшем рассмотрении, она состояла в основном из мятых пустых бочек и канистр). Действительно, отсюда я видел и самолёт, и вражеских стрелков, и тех, кто к самолёту бежал.

Едва утвердив трясущимися руками ДП на сошки, я сразу же пустил очередь по вражеским автоматчикам, попав в том числе и по самолёту. Патроны у меня были бронебойно-зажигательные – от таких никому мало точно не показалось бы.

Где-то слева от меня обнадёживающе затарахтел и ППШ радиста Пьера.

На воронкообразном конце ствола «дегтяря» заплясало тусклое пламя, в стороны полетели горячие стреляные гильзы. Я видел, что мои короткие очереди находят свои цели. Упал один автоматчик в зелёном, за ним второй и третий. Потом я от души влепил в спину одному из «сопровождающих лиц» – продырявленный насквозь минимум тремя пулями, он рухнул под крылом С-54.

Водя стволом пулемёта из стороны в сторону, я думал только о том, как бы не зацепить главного фигуранта. Правильно оценив опасность, супостаты перенесли часть огня на меня, несколько их пуль попали в кучу бочек передо мной, подняв облачка ржавой пыли, другие густо изрешетили гнилую стенку ангара справа от меня, оторвав от неё несколько приличных кусков.

Слыша, что кроме меня с нашей стороны стреляет ППШ Пьера и ещё один автомат (а где интересно была в этот момент вся остальная кодла?), я свалил в траву ещё одного вражеского автоматчика и при этом чётко видел, как давешняя азиатка, перестав палить, спустила из дверного проёма фюзеляжа лёгкую алюминиевую лесенку и этот самый буев фигурант уже лез по ней в самолёт, а следом за ним к трапу начали оттягиваться и остальные. Патронов они при этом не жалели.

А я продолжал стрелять, просто не видя другого выхода. Уконтропупил ещё одного автоматчика, и в этот самый момент кончился диск. Ничего не ощущающими пальцами я вырвал из сумки и вставил в зажимы запасной.

Между тем моторы С-54 поддали оборотов. Пилоты явно собирались разворачиваться и взлетать. Судя по оставшимся в траве телам в зелёном, сбор трупов в их планы не входил.

И ведь сейчас действительно улетят, суки! И мы их, ядрёна кочерыжка, ничем не удержим. Но ведь надо же было попробовать хоть что-то сделать!

Подхватив горячий пулемёт, я выскочил из-за укрытия и пробежал мимо ангара, к концу полосы, всё время стреляя короткими в сторону самолёта. Я видел, что попадаю, пулемёт раскалялся всё больше и сильно жёг руки, но заметного эффекта от моей стрельбы не было. Всё-таки это не ЗУ-23-2, не «Владимиров» и не ДШК. В такой ситуации вряд ли помогла бы даже «Базука» или любой другой похожий гранатомёт – допустим, выстрелом из него можно было запросто оторвать самолёту на стоянке крыло, но ведь осколки могли задеть клиента и прочих пассажиров, а если при таком взрыве взорвались бы топливные баки, наша затея разом потеряла бы всякий смысл…

Самолёт разворачивался, всё больше прибавляя газу.

Кончился и этот диск. Упав в траву, я снова сменил магазин.

А ревущая на взлётном режиме четырёхмоторная махина без каких-либо видимых повреждений развернулась ко мне носом и, медленно разгоняясь, рулила практически прямо на меня.

Нервный пот тёк по моему лицу с бровей на щёки, заливая глаза. Не теряя времени, я прицелился и из положения лёжа ударил длинными (только бы не заклинило, творение Дегтярёва, не подведи!) очередями по кабине пилотов С-54 (надеясь, что нужного мне кадра они всё-таки не посадили за штурвал) и его правому крылу, в том месте, где вращались мутные диски воздушных винтов.

Самолёт проскочил буквально в двадцати метрах правее меня. Взлёт он не прервал, но теперь изрядно вихлялся из стороны в сторону и сильно дымил. Чёрным, явно не выхлопом.

Кажется, некоторый эффект был мной всё-таки достигнут.

А мой пулемёт опять дожевал крайний патрон из диска, и затвор лязгнул вхолостую. Я вставил новый магазин, предпоследний.

Пока я вставлял диск, С-54 уже оторвался от земли, оставляя за правым крылом широкую полосу копоти.