Читать книгу "Все мы смертны - Атул Гаванде"

Приведу один пример, который хорошо говорит о размахе перемен: администрация приобрела сотню волнистых попугайчиков, и их доставили всех сразу. Кто-нибудь знает, как разместить сто попугаев в доме престарелых? Нет, никто. Кроме того, когда грузовик с птицами прибыл, выяснилось, что клетки для них еще не привезли. Поэтому водитель просто выпустил птичек в салон красоты на первом этаже, закрыл дверь и уехал. Клетки приехали под вечер, и то не собранные, а в плоских коробках. По словам Билла Томаса, это было “сущее столпотворение”. Вспоминая об этом, Билл до сих пор улыбается. Такой уж он человек.

Они с Джуди, старшая медсестра Лоис Грейсинг и еще кто-то из сотрудников несколько часов собирали клетки, вылавливали попугайчиков из тучи перьев в салоне и разносили птиц по комнатам. А старички собрались под окнами салона и смотрели. Чуть животики не надорвали со смеху, говорит Билл. Вспоминая, какими неопытными были сотрудники “Чейз-Мемориал”, он только руками разводит: “Мы совершенно не понимали, что творим. Ни-че-го не соображали”.

Но это и было самое прекрасное. Их невежество было столь полным и всеохватным, что никто не знал, откуда ждать опасностей, и просто делал свое дело – в том числе и сами старички. Все, кто был физически в состоянии, выстилали клетки газетами, искали матрасики и миски для кошек и собак, звали детей помогать. Кругом царил восторженный хаос – или, как дипломатически выразилась Лоис Грейсинг, “приподнятое настроение”.

Многочисленные проблемы приходилось решать по мере поступления: например, как, собственно, кормить животных? Решили устраивать ежедневные “обходы”. Джуди раздобыла в расформированной психиатрической клинике старую тележку для лекарств и сделала из нее “птицемобиль”. Птицемобиль нагрузили птичьим, собачьим и кошачьим кормом, и кто-нибудь из сотрудников объезжал с ним комнату за комнатой, менял газеты в клетках и кормил зверей. Томас заметил, что был какой-то восхитительный парадокс в том, чтобы раздавать сахарные косточки с тележки, на которой когда-то развозили тонны нейролептиков.

Случались и всевозможные накладки – и каждая из них грозила положить конец эксперименту. Однажды Биллу Томасу в три часа ночи позвонила дежурная медсестра. В этом не было ничего необычного: он же как-никак главный врач. Но медсестра хотел поговорить вовсе не с Биллом. Она потребовала к телефону Джуди. Билл передал трубку жене.

– Ваша собака нагадила на пол, – сообщила Джуди медсестра. – Приезжайте и уберите за ней.

Медсестра считала, что подобное не входит в ее обязанности. Не для того она училась в школе медсестер, чтобы убирать за собаками! Джуди отказалась приезжать. Да, были некоторые сложности, признается Билл. Наутро, прибыв на работу, он обнаружил, что медсестра поставила над кучкой стул, чтобы в нее никто не наступил, и ушла домой.

Одни сотрудники полагали, что нужно нанять в штат кого-то для профессионального ухода за животными – это и в самом деле не входило в обязанности медсестер, к тому же никому за это не доплачивали. Более того, зарплату сотрудникам не повышали уже года два, а то и три, поскольку бюджет штата сократил расходы на содержание домов престарелых. Разве можно рассчитывать, что тот же штат выделит деньги на зверей, птиц и растения? Другие считали, что нужно организовать все как дома: уход за животными следует распределить между всеми по справедливости. Когда держишь домашних животных, всякое бывает, и кто оказался поблизости, тот и решает проблему, будь он хоть директор, хоть санитарка. На самом деле это была битва противоположных мировоззрений: что же такое “Чейз-Мемориал” – больница или дом?

Вторую точку зрения всеми силами поддерживала Лоис Грейсинг. Она помогала сотрудникам распределить обязанности. Постепенно все сотрудники согласились, что наполнить “Чейз-Мемориал” жизнью – задача для всех и для каждого. И все они занимались этим не потому, что согласились с какими-то рациональными доводами или пошли на компромисс, а потому, что скоро было уже невозможно не заметить, как полезны перемены для обитателей дома престарелых: они стали просыпаться и оживать. “Даже те, кто, как мы считали, уже навсегда утратил дар речи, вдруг начали говорить, – вспоминает Билл Томас. – Те, кто уже давно замкнулся в себе и вообще не выходил из комнаты, теперь просили у дежурной сестры разрешения погулять с собачкой”.

Попугайчиков разобрали по комнатам и каждому дали имя. В глазах обитателей дома престарелых понемногу загорался свет. Билл Томас написал об этой истории целую книгу, в которой приводит цитаты из дневников сотрудников, которые дают понять, какое прочное место заняли звери и птицы в повседневной жизни обитателей дома престарелых – даже тех, у кого была тяжелая деменция:

Гэс прямо обожает птиц. Слушает их пение и предлагает им свой кофе.

Наши подопечные облегчают мне работу – многие подробно рассказывают, как прошел день у их птичек (например, “весь день пела”, “плохо ест”, “повеселела”).

М. С. сегодня пошла со мной в “птичий обход”. Обычно она сидит под дверью кладовки и смотрит, как я хожу туда-сюда, поэтому сегодня я пригласил ее пройтись со мной. Она согласилась с большим жаром, и мы отправились в путь. Я подсыпал корм и менял воду, а М. С. держала миску с зерном. Я подробно рассказывал ей, что делаю, а когда устраивал попугайчикам душ, она заливалась смехом[76].

Итак, в число обитателей дома престарелых “Чейз-Мемориал” теперь входили сто попугайчиков, четыре собаки и две кошки, а также колония кроликов и несколько кур-несушек. А еще несколько сотен комнатных растений и замечательный цветник и огород. Кроме того, при доме престарелых открыли детский сад для детей сотрудников и кружки для школьников.

Ученые анализировали результаты этой программы в течение двух лет, по целому ряду параметров сравнивая обитателей “Чейз-Мемориал” с обитателями другого дома престарелых неподалеку. Исследование показало, что в среднем количество врачебных предписаний на каждого обитателя в “Чейз-Мемориал” сократилось вдвое по сравнению с контрольной группой. Особенно резко снизилась потребность в антипсихотических средствах вроде галоперидола. Общие расходы на лекарства составили всего 30 % от расходов контрольного дома престарелых. Смертность снизилась на 15 %. В чем тут дело, ученые понять не могли. Но у Билла Томаса была своя версия: “Я считаю, что снижение смертности вполне можно объяснить фундаментальной человеческой потребностью в смысле жизни”.

И некоторые исследования подтверждают этот вывод. В начале семидесятых психологи Джудит Роден и Эллен Лангер провели в одном из домов престарелых в Коннектикуте эксперимент: всем обитателям раздали по растению в горшке. Половине поручили поливать растение и прочитали лекцию о пользе выполнения повседневных обязанностей. Другая половина не должна была поливать растение – это делал за них кто-то другой – и выслушала лекцию о том, что за их благополучие отвечают сотрудники дома престарелых. Через полтора года оказалось, что старики, у которых появились обязанности – даже такие несложные, как поливка комнатных растений, – лучше сохранили активность и остроту ума. И, похоже, они дольше жили[77].