Читать книгу "Остров на краю всего - Киран Миллвуд Харгрейв"

Потом Мари вдруг зажимает мне ладонью рот. Я давлюсь на вдохе, кашляю, но она не отпускает и даже строго шипит, чтобы я замолчала. Проглатываю кашель, умолкаю и прислушиваюсь.

Кони. Где-то поблизости кони. И люди разговаривают. Я слышу негромкие голоса. Слышу топот копыт по проселочной дороге. Мы падаем и пластаемся на земле, стараясь не шевелиться, а слева от нас проезжают три всадника. Нас они не замечают – слишком далеко, – так что я не паникую, но сердце все равно колотится так, словно пытается зарыться в землю.

– Будь они здесь, мы бы уже их обнаружили, – произносит знакомый мужской голос, и по коже бегут мурашки. Бондок. – Давайте поворачивать назад, мистер Замора.

Кидлат переводит дух, и я прижимаю его к себе. Поднять голову и попытаться увидеть Бондока мне страшно.

– Может, действительно пора, – добавляет второй знакомый голос. Доктор Томас, похоже, устал. – Никаких следов мы не нашли.

– Они где-то здесь! – почти кричит мистер Замора. – Я сам видел, как они уплыли на лодке!

– Как дети могли совершить такой переход? – нетерпеливо бросает Бондок. – Если вы что-то сделали с ними и сочинили всю эту историю для прикрытия…

– Я ничего с ними не сделал. Если вы думаете, что я вернулся бы на этот мерзкий остров, зная, где…

Я слышу какие-то приглушенные звуки.

– Отпустите! – хрипит мистер Замора.

– Бондок! – вмешивается доктор Томас.

Тишина.

– И что я скажу Тале? – дрожащим голосом говорит Бондок.

Мари сжимает мою руку. Скажу. Значит, она жива. К горлу поднимается комок. Мне хочется и смеяться, и плакать.

– Этой прокаженной? – насмешливо спрашивает мистер Замора.

Снова какая-то возня.

– Нет, Бондок! – Это доктор Томас. – Мистер Замора, пожалуйста, воздержитесь от таких…

– Мы попусту тратим время, – перебивает его Бондок. – Он просто врет.

– Не вру. Поиски нужно продолжить.

Я поворачиваю голову и вижу всадников только ниже пояса. Вижу сжатые кулаки Бондока. Вижу худосочные ноги мистера Заморы. И стоящего между ними доктора Томаса.

– Ладно, – фыркает Бондок. – Только я сначала попью.

Мари подается назад. Кидлат поворачивается и быстренько уползает прочь. Я все еще думаю о нане, а потому запаздываю.

– Ами! – шипит Мари и тянет меня за ногу. Я прихожу наконец в себя и спешу укрыться за деревьями, но уже поздно.

Бондок застывает на месте, открыв от изумления рот, и к его глазам подступают слезы.

– Быстрее, Бондок!

Мы оба вздрагиваем, и он кричит:

– Иду!

Потом наклоняется, плещет рукой в воде и шепчет:

– Ами, слава богу. Ты в порядке?

Я киваю.

– Другие двое с тобой?

Киваю еще раз.

– Ты молодец. Умница. – Бондок протягивает руку, и мы касаемся друг друга кончиками пальцев. – Слышала? Я с ним, с этим мерзавцем. Он не узнает, что ты здесь. Вы здесь в безопасности?

Я смотрю на него во все глаза и киваю.

– Будьте осторожны. Я скажу ей, что ты идешь. Теперь уже недалеко. – Бондок умывает лицо, чтобы скрыть слезы, и, набрав в ладонь воды, пьет уже по-настоящему. Потом переводит дух, выпрямляется и идет в направлении своих спутников. Я смотрю ему вслед. Уже подойдя к дороге, он вдруг делает два шага назад, вскидывает руку и бросает что-то.

К моим ногам падает коробок спичек из таверны. Я наклоняюсь и поднимаю его, а когда выпрямляюсь, Бондок уже садится в седло. Всадники пришпоривают коней, разворачиваются и уезжают в том же направлении, откуда приехали. Мари выскальзывает из своего убежища за деревом и бежит ко мне.

– Ами! Что случилось? – взволнованно спрашивает она. – Что он сказал?

Я молча протягиваю коробок, и Мари тупо смотрит на него. Кидлат подходит и, засунув в рот палец, садится рядом с нами. Я прокашливаюсь и отвечаю на вопросы Мари.

Она надувает щеки.

– Тебе чертовски повезло.

Я усмехаюсь. Шок проходит, оставляя пустоту в животе.

– Ты же вроде бы не веришь в чертей.

Мари тоже усмехается.

– Я не верю в то, чего нельзя увидеть. И я, как и ты, знаю мистера Замору.

Фыркаю и помогаю ей подняться. Потом подхожу к Кидлату, но он качает головой и идет к дороге. Мари вскидывает брови и берет меня под руку.

– После вас, сэр. – Она отвешивает ему низкий поклон, вынуждая и меня сделать то же самое. Кидлат хихикает.

Я чувствую себя так, будто что-то упало с плеч. Бондок, подаренный им коробок спичек и его сказанные шепотом слова – теперь уже недалеко – как солнечные лучи на коже. Они дали мне надежду, добавили легкости шагу. Мы не говорим ни о нане, ни о родителях Мари, ни вообще о чем-то грустном. У Мари и Кидлата настроение тоже улучшилось, причем настолько, что, когда на небе появляется луна, Мари предлагает идти всю ночь.

Я бы и хотела, но вижу, что Кидлат на пределе, а нести его у меня нет сил. Устраиваем привал. Кидлата отправляем собрать веток для костра, а сами ловим и потрошим еще одну рыбу. На этот раз я даже прибиваю ее камнем, хотя и с закрытыми глазами.

Достав из коробка спичку, я поджигаю сложенные пирамидкой прутики. Кидлат хочет попробовать зажечь спичку, и я даю ему две штуки. Обе ломаются и падают – одна в костер, другая в реку. Пламя вскидывается и опадает, оставляя красноватый, каленый жар. Сидя у огня, мы рассеянно пощипываем рыбу и в какой-то момент обнаруживаем, что жарить уже нечего. Кидлат дремлет. Я оттаскиваю его от огня, а Мари идет к реке мыть сковороду.

Неподалеку какое-то чуть слышное гудение. В свете костра замечаю висящий на дереве серый конус. Я с усилием сглатываю. Осы всегда меня пугали, особенно с тех пор, как нана выкурила их гнездо на стене нашего дома. Гнездо было за моей кроватью, и по ночам я слышала, как они гудят. Сначала думала, что мне это только кажется, но однажды они покусали нану, когда она ударила щеткой по стене снаружи. Ей повезло, что укусов было только два – в шею и запястье. После окуривания за кроватью обнаружились сотни мертвых ос. Теперь от них осталась, наверно, только пыль.

– Все хорошо? – спрашивает Мари, вторгаясь в мои воспоминания.

– Вроде того, – отвечаю я после секундной заминки.

– Вот и хорошо. – Она сворачивается рядом с Кидлатом. Я ложусь по другую сторону от него, и она, протянув руку над спящим мальчуганом, пожимает мой локоть. Я отвечаю тем же. Какое-то время мы так и лежим, а потом Мари поворачивается на бок и шепчет: – Спокойной ночи.

Я думаю о нашей лодке «Лихим», оставленной на берегу. Скоро-скоро отлив унесет ее в море и погребет под песком, скрыв от всех наш секрет. Сон приходит зыбким, как волны.