Читать книгу "«Гроза» против «Барбароссы» - Александр Харников"

– Хорошо, мой господин, – ответил Анастас Маврикиос, – слушай дальше. Никто в моей усадьбе не знал языка, на котором между собой разговаривали чужаки. Но, мой господин, я бывал с твоим отцом и дядей в далекой стране Москов, и язык моих гостей показался мне похожим на тот, на котором говорят тамошние жители. Как мне кажется, я даже немного понимал их речь, но сделал вид, что мне их язык совершенно незнаком. А разговаривал я с ними через толмача, чей эллинский тоже, впрочем, был мне с трудом понятен.

– И снова ты поступил правильно, – сказал молодой князь, – впрочем, об этом нам уже было известно. Мы не знали, пожалуй, лишь то, что ты мог понимать их язык. Продолжай…

– Слушаюсь, мой господин. Так вот, когда я предложил их старшему наняться в войско нашего князя, тот ответил, что за плату они не служат. Но едва лишь разговор зашел о приближении войск Тимур-Аксака, то он предложил нам стать союзниками. Они предложили мне пройти до их лагеря, расположенного неподалеку, и переговорить с начальствующим над ними лицом.

– И ты согласился? – спросил Григорий.

– Да, мой господин, – ответил Анастас Маврикиос, – я согласился. Все они были пеши, и я решил, что их лагерь не может располагаться далеко. Я думал, что они с корабля, который пристал в устье Ка-чы набрать пресной воды и дать людям размять ноги. Идти было действительно недалеко, три с половиной или четыре мили. При этом шагали чужаки довольно споро, не отставая от идущих быстрым шагом лошадей. Только никакого лагеря на том месте, куда мы пришли, не было. А был переход в другое место, или если тебе будет так угодно, то в другое время.

– Почему ты говоришь о другом времени? – удивился Григорий Гаврас. – И разве можно путешествовать по времени вверх-вниз, словно лодочник по реке? Твой рассказ становится похож на сказку…

– Мой господин, – склонил голову Анастас Маврикиос, – ты можешь верить мне, а можешь не верить. Но место, в которое я попал, действительно было почти тем же самым, что и у нас. Или ты думаешь, что я не узнаю того места, в котором родился и вырос? Теми же самыми остались горы, море и реки. Только вот вся земля, на которой не стояли дома, была распахана до последнего клочка. Пусть даже и зимой, но я отличу пашню от луга или дикой пустоши. Несколько больших сел были видны прямо с того места, где мы находились. Были видны вымощенные камнем дороги и быстро движущиеся повозки, которые двигались чудесным образом сами по себе.

Я видел у людей из другого времени много диковинных и чудесных вещей. Но самым главным чудом была висящая на стене кабинета комита мапа, на которой было изображено все их царство, многократно превосходящее Рим в период его расцвета. Мой господин, от имени их владыки нам было предложено подумать над тем, что мы можем им предложить за то, чтобы армия Темир-Аксака не подошла к границе нашего княжества.

Завтра, в то время, когда солнце будет только подходить к зениту, посланцы комита Павла будут ждать нашего ответа на том же месте, где я переходил в их время. Если тебе будет угодно, то ты сможешь пойти со мной и увидеть, как учатся сражаться их воины, которым не нужны ни быстрые кони, ни крепкие луки, ни длинные копья, ни острые мечи.

Анастас Маврикиос закончил свою речь. Григорий Гаврас задумался и несколько минут сидел неподвижно. Тишина в комнате повисла тяжелым ватным одеялом.

Неожиданно Григорий прервал свое молчание и заговорил:

– Значит, ты предлагаешь нам с отцом довериться людям, пришедшим неведомо откуда и обладающим могуществом, которое трудно даже представить? А если они сами захотят забрать наши пастбища, поля и виноградники. Ведь, как ты говоришь, у них там распахан каждый клочок земли?

– Мой господин, – ответил Анастас Маврикиос, – скажи, ведь если они действительно такие могущественные, то что или кто может им помешать забрать все это, не подписывая с нами никаких договоров? Договор подписывают с тем, кого берут под защиту. А если кто-то намеревается грабить, то он просто грабит. И потом, разве у нас есть выбор? Мы можем погибнуть под саблями свирепых гулямов Тимур-Аксака.

Комит Павел, как я понял, суровый человек. И если мы откажемся от предложенного им союза, то он лишь дождется, когда враг разграбит нашу землю, а потом уже возьмет свое. В его глазах я прочел, что азиатские полчища Железного Хромца, движущиеся на Таврику, уже обречены. И только от нас зависит – будем ли мы в стане победителя или погибнем на пороге своих жилищ. Слушая разговоры воинов комита Павла, я понял, что их архонт Владимир всегда держит свое слово и не любит тех, кто склонен к обману. Самое ценное в том, что тамошние люди не ведали, что понимаю их язык, и говорили, что хотели, а не то, что говорят в присутствии чужаков.

Григорий вздохнул.

– Хорошо, ты сказал, и я услышал. К моему отцу немедленно будет послан гонец. И если на то будет его воля, как воля Господа нашего Иисуса Христа, то я непременно поеду с тобой к тому месту, где откроются ворота в другой мир. Ступай и жди меня завтра утром в своей усадьбе. Обо всем сказанном здесь – никому ни слова. Все, иди, и да хранит тебя Господь.

29 января 2017 года, 17:40. Российская Федерация, Крымский федеральный округ, Симферополь, аэропорт Гвардейское

Павел Павлович Одинцов

Что наша жизнь? Одна нога здесь, другая там, а потом снова здесь. Ать-два! Решив на месте все свои дела с завтрашними показательными учениями 126-й бригады береговой обороны из Перевального на полигоне «Опук», я успел в аэропорт Симферополя к последнему сегодня рейсу на Москву. Командование базы одолжило мне «уазик» с водителем, который мигом домчал меня до Гвардейского чуть ли не к самому трапу самолета.

Вопрос, который сегодня встал передо мной во весь рост, просто так с кондачка не решается. Такие вещи, как заключение союзов и подписание договоров, выходят за рамки моей компетенции и в обязательном порядке должны быть согласованы с высшим начальством. Хорошо хоть МИД пока не имеет к нашим секретам никакого отношения. Но скоро и эта лафа может закончиться. Владимир Владимирович предупрежден и ждет, а у меня есть два с половиной часа покемарить в салоне «Суперджета» Российских авиалиний. В Домодедово меня должны встречать при всем параде для дальнейшей передачи по команде. Посовещаюсь с президентом и рано утром, в 05.30 обратный рейс в Крым. Должен успеть.

Кстати, что касается учений бригады, то тут это дело вполне обычное. Части постоянной боеготовности необходимо постоянно поддерживать в тонусе. Поэтому никого не удивит, что их однажды утром внезапно поднимут по тревоге. Прибудут гости на смотрины – покажем все в лучшем виде. Не прибудут – бригада проведет учения в интересах повышения боевого мастерства и улучшения боеготовности.

Только вот на ту сторону брать 126-ю бригаду береговой обороны нельзя. Вместе с 810-й отдельной бригадой морской пехоты и 8-м отдельным артиллерийским полком она составляет костяк сил, обеспечивающих безопасность полуострова. Тут нужны «варяги», причем с таким расчетом, чтобы и использовать их в деле, и на их базе организовать учебные центры по подготовке Экспедиционного корпуса и частей РККА.