Читать книгу "Нестеренко - Владимир Ивкин"

Проводник объявил нашу станцию, я выглянул в окно и не увидел ни одного домика, никакого признака близкого жилья… Станционный домик и два-три саманных сарая… Только чуть позже до меня наконец дошло, что я прибыл по назначению на объект “Тайга”».

Первым начальником службы опытно-испытательных работ был назначен на должность заместителя начальника полигона по ОИР подполковник инженерной службы Александр Иванович Носов, прибывший в апреле 1955 года в числе пятидесяти трех офицеров с полигона Капустин Яр. За запуск первого искусственного спутника Земли в 1957 году ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Он погиб 24 октября 1960 года во время катастрофы на стартовом комплексе площадки № 41 вместе с маршалом Неделиным.

Кстати, звания Героя Социалистического Труда в 1961 году был удостоен и начальник отдела анализа результатов испытаний инженер-подполковник Всеволод Андреевич Боков.

В состав службы ОИР входили: 9-й отдел (отдел анализа результатов испытаний) — начальник отдела инженер-подполковник В. А. Боков; 11-й отдел (отдел комплексных испытаний) — начальник отдела инженер-полковник Николай Гаврилович Кальжанов, заместитель начальника отдела — инженер-майор Евгений Ильич Осташев, в будущем лауреат Ленинской премии, погиб 24 октября 1960 года во время катастрофы на стартовом комплексе площадки № 41; 12-й отдел (автономных испытаний) — начальник отдела инженер-майор Анатолий Семенович Кириллов, в будущем Герой Социалистического Труда; 13-й отдел (радиоуправления) — начальник отдела подполковник Павел Владимирович Гусев; 15-й отдел (наземного оборудования) — начальник отдела подполковник Аркадий Федорович Коршунов, в отделе проходил службу инженер-майор Александр Сергеевич Матренин, в дальнейшем генерал-лейтенант, заместитель министра общего машиностроения СССР; инспекция по технике безопасности, созданная в 1956 году, первый начальник — инженер-майор А. А. Березовой; физико-химическая лаборатория, первым начальником которой 6 июля 1955 года был назначен участник Великой Отечественной войны инженер-майор А. С. Кузнецов; 71-я и 72-я отдельные испытательные станции, отдельная испытательная станция радиоуправления полетом изделия.

Службе ОИР подчинялись также сборочная бригада (инженер-подполковник Б. А. Шпанов) и 229-й отдельный дивизион 77-й инженерной бригады — в/ч 55831 (подполковник Иван Иванович Черенков, имевший 583 военнослужащих и исполняющий обязанности начальника испытательной части). На базе дивизиона в июле 1957 года сформирована первая на полигоне отдельная инженерно-испытательная часть, имевшая по штату 889 военнослужащих и 9 рабочих и служащих, под командованием полковника Олега Ивановича Майского. В 1960 году его сменил полковник Валентин Николаевич Юрин. Боевой расчет дивизиона 15 мая 1957 года провел первый пуск МБР Р-7.

Из личного состава дивизиона также комплектовались измерительные пункты активного участка траектории.

Эшелоны с 229-м инженерным дивизионом 77-й инженерной бригады прибыли на полигон из Белокоровичей в конце июля — начале августа 1955 года. Прибывающий личный состав на станции встречал лично начальник полигона А. И. Нестеренко с группой офицеров. Ни рампы, ни кранов на станции не было, всё разгружали вручную.

Дивизион разместился в палаточном городке на берегу реки Сырдарьи и находился там до следующей весны. Условия размещения были чрезвычайно трудными. Питались тем, что привезли с собой: крупой и селедкой. Не хватало воды, хотя рядом была река. Воду необходимо было кипятить, поэтому напоить несколько сотен человек водой тоже было проблематично.

Генерал-полковник А. А. Ряжских вспоминал: «Прибыли на станцию Тюра-Там, и на машинах нас отвезли на берег Сырдарьи. Развернули палатки (они были с собой). Днем в тени температура была сорок пять градусов, даже до сорока шести доходила. Я жил вместе с солдатами: жарища была невозможная, днем в палатку войти нельзя, там градусов под восемьдесят. Так всё нагревалось и раскалялось, что и есть не хотелось. Питались по солдатскому пайку: на обед горячий борщ из кислой капусты, сало жирное, комбижир. Вспоминаю: попадет жирная муха в суп — выкинешь ее ложкой оттуда — всё горячее, пот по лицу течет. Первые дни адаптации к тому климату проходили тяжело. Некоторые “декабристы” — это “студенты” (их было десятка полтора, которые окончили академию, брали их с третьего курса гражданских институтов и готовили из них инженеров-ракетчиков) надели спортивные костюмы и все время проводили на Сырдарье. Они говорили:

— Отправляйте нас назад, не хотим тут служить и не будем — что хотите делайте.

Я же так рассуждать не мог, все-таки кадровый военный. Помню, все время хотелось пить. Пили из Сырдарьи, а там вода с песком, поэтому приходилось ее отстаивать. Нам выдавали по одной фляжке кипяченой воды, но она заканчивалась мгновенно, а потом пили из Сырдарьи. Пошли заболевания. Я дал себе зарок — никакой воды из реки, пить только утром и вечером (потому что все-таки река, половина песка — черт ее знает, какая она). А некоторые заболели.

Там же впервые встретил начальника полигона А. И. Нестеренко и начальника штаба А. С. Буцкого. Они приехали к нам на Сырдарью.

А. И. Нестеренко рассказал нам, что мы прибыли на полигон, будем его создавать и, как испытательная часть, будем испытывать новые ракеты, а в ближайшее время группа инженеров поедет на переподготовку в Москву.

Жили мы на Сырдарье довольно долго, а потом нас перевезли на вторую площадку, где для нас были отрыты большие и глубокие землянки, как в Капустином Яре, — в них и жили. Участвовали в монтаже стартовой площадки и МИКа. Я был начальником электроогневого отделения в составе дивизиона (командир — подполковник И. И. Черенков, И. И. Демидкин — начальник штаба, Н. И. Гурьев — замполит, В. Н. Ломакин — заместитель по тылу). Нас называли частью, и мы трудились, оказывая помощь испытательному управлению в монтаже и приемке стартовых сооружений и монтажно-испытательного корпуса.

Запомнился мне один эпизод. Обмундирование приходилось все время стирать в Сырдарье хозяйственным мылом, и сохло оно мгновенно. Привел себя в порядок, почистил сапоги — дай, думаю, пойду в городок, посмотрю, что и как там. В городке в деревянном бараке штаб, несколько сборно-щитовых домов, столовая и дорога к станции. Думаю: пойду выпью в буфете холодненькой водички. Пришел, в столовой официантка с болезненным выражением лица. Я спросил:

— А можно у вас водички выпить?

Она на меня посмотрела неприязненно и, грязно выругавшись, ответила:

— А больше тебе ничего не надо?

Мне, конечно, после этого уже ничего не надо было, и я отправился опять на Сырдарью. Настроение у меня, честно говоря, упало.

Вещи мои (шкафчик и ящик) стояли рядом с солдатской палаткой, наполовину уже засыпанные песком. Пыль и песок хрустели на зубах».

Весной начальник полигона поставил дивизиону следующие задачи — разгрузка, перевозка, хранение и охрана грузов, прибывающих для полигона, строительство сборно-щитовой казармы для личного состава и шести финских домиков для размещения офицеров дивизиона, патрулирование на станциях Казалинск (110 километров), Джусалы (80 километров) от Тюра-Тама и на промежуточных полустанках.