Читать книгу "Хикикомори - Кевин Кун"

Как яхту назовете, так она и поплывет. Имя должно стать запоминающимся признаком, должно быть еще более аутентичным, чем то, что призвано обозначить. Точно так же, как меня заперло в себе имя Тиль, потому что оно постоянно напоминает всем о том, что я якобы не могу управлять собой – точно так же должны существовать и имена, несущие в себе освободительную силу. Словно картина без холста, песня без нот, название без смысла, мир без людей, число без номинала – я набираю ◯. Игуана впечатленно кивает.

При взгляде сверху Мир ◯ напоминает белый лист бумаги. Белое ничто, над которым я парю, словно Бог, и обозреваю его с высоты птичьего полета. Вот таким и должно быть начало. Программа спрашивает меня, как я собираюсь действовать дальше – следует ли ей сгенерировать случайный мир, который я могу заселить вместе со своими друзьями, или же я воспользуюсь базовыми элементами, чтобы создать свой собственный пейзаж. Прежде чем я успел подумать, по клавиатуре вдруг пронесся зверь, выбрав ответ «Да». Я провожу по кнопкам раскрытой ладонью, словно это мурашки на коже любимого человека, и вызываю град случайных элементов над белой равниной. Подо мной вырастает земля, будто я проронил на лист капли зеленой, коричневой, синей красок: клавиша «В» заставляет вырастать горы из земли, «Т» уплотняет деревья в лесную чащу, а если зазеваться – в непроходимые джунгли, «К» распределяет по полю полезные ископаемые, «Y» – цветы и фрукты, «W» – и пейзаж рассекают потоки воды, собираясь в моря, реки и озера. За пределами моего радиуса действия мир по-прежнему пуст, как табула раса; его можно достроить позже, и необязательно это должен делать я.

Программа довольно проста. Я никогда не увлекался компьютером настолько, чтобы выучить хотя бы один язык. Чтобы создать мир за семь дней, сегодня необходимо лишь прочесть пару мануалов. Пологие холмы переходят в гряду островерхих скал, сеть пронизывающих пейзаж водных артерий образует водоемы, позади простираются густые леса, к ним примыкают песчаные степи, больше напоминающие пустыни. Уже сейчас мой мир выглядит в тысячу раз привлекательнее, чем те модели, что мы в школьные годы, пыхтя, мастерили из обувных коробок или резали из подгнивающего дерева. Прежде чем окунуться в реальность, я включаю смену дня и ночи, позволяю поселиться в моем мире домашним и сельскохозяйственным животным, разрешаю существование добра и зла. «Майнкрафт» спрашивает, в каких пропорциях я пожелал бы распределить последнее. Я отвечаю, что мой мир сам по себе не добрый и не злой, а как бы в промежутке между тем и другим; «50 на 50», – предлагает мне программа, исходя из этого. Ну, скорее вот это самое «на» в серединке, сообщаю я. Компьютер долго думает, затем соглашается и распахивает двери в новый мир: вот он, Мир ◯.

Я одинок и наг. Вокруг меня, насколько хватает взгляда, зеленеют холмы. Надо мной безоблачное голубое небо, проясняющееся еще сильнее ближе к горизонту. Произвольно раскиданные кусты и деревья. Вдали виднеется озеро или просто очень широкое русло реки. В траве – желтые цветы, по шесть лепестков у каждого; зелень монотонно шуршит у меня под ногами. Вокруг щебечут птицы. Ландшафт поднимается и опускается не плавно, а блоками – кажется, будто здесь все собрано из «Лего», каждый островок травки, каждая горка земли. Чтобы подняться выше, приходится прыгать. Ствол дерева состоит где-то из пяти блоков, напоминающих дерево, а крона – приблизительно из двадцати блоков листвы. Руководствуясь интуицией, я принимаюсь рыть голыми руками землю. Отделяется такой же кубик, и в панели инвентаря у меня появляется 1-Земля. «Этот мир можно не только собирать, но и разбирать! – внезапно осознаю я. – Он как комок глины, который можно разминать, а затем вновь придавать ему форму, и так бесконечное множество раз». Точно так же я обрабатываю первое попавшееся мне на пути дерево. Я забираюсь на верхушку и обираю его сверху донизу, за что получаю 16-Дубовой листвы и 4-Древесины. Остается только пень, на котором тут же появляются опята. Выставив руки, я прыгаю с блока на блок, взбираюсь на другие деревья, отрываю то тут, то там чего-нибудь, еще не зная, что потом буду с этим делать. Бреду по миру, забираясь все выше по скалам, добавляю в свой инвентарь 8-Булыжников, полученных из утеса, и спустя какое-то время оказываюсь на горном плато, смотрю вниз и вижу долину, в которой случайным образом появился на свет. Она на солидном расстоянии от меня.

Посреди плоскогорья растет одно-единственное высоченное дерево, напоминающее гигантский вилок капусты брокколи. Подойдя ближе, я понимаю, что в действительности это и есть брокколи, размерами во много раз превосходящая прочую растительность. Если по-настоящему сосредоточиться, я могу уловить источаемый ею сладковатый запах. Бледно-зеленый ствол переходит в мощные ветви, на концах пушатся соцветия-клубеньки. Насколько я вижу, это – самая высокая точка в окрестностях. Вглядываясь в крону капустного дерева, я вижу, как лучи солнца проникают сквозь листву. Если достаточно долго глядеть на небо, можно заметить, как оно понемногу меняет оттенок, пока солнце вершит свой круговорот. Под деревом пасутся Овцы и блеют, когда им заблагорассудится. Я люблю их. Они напоминают мне об овчинках, на которых я спал ребенком. Они пахли стойлом, назойливо щекотали, давали то простое тепло, которое только может подарить звериная шкура. Овцы меня не боятся и, приподнимая голову, издают смешные звуки, а потом продолжают все так же мирно щипать травку. С другой стороны открывается вид на пейзаж. Склон резко уходит вниз, горный массив рассекают темные прожилки – должно быть, это руда. Только сейчас я действительно понимаю, что стою на вершине. В низине бродят еще какие-то животные. Коровы. Из крон деревьев выпархивают птицы, теряя при каждом взмахе крыльев горы разноцветных Перьев. Еще дальше я обнаруживаю дикое поле, поросшее зерном. Розовые точки – это, возможно, Свиньи.

Я облокачиваюсь спиной на ствол капусты. Овцы пасутся вокруг. Поджимаю ноги как можно ближе, ощупываю ступни: они ороговели. Справа обнаруживаю мясистый Гриб и, поскольку я чувствую голод, я тут же поглощаю его прямо сырым и тем самым пополняю запасы жизненной энергии. Солнце медленно катится к горизонту, пейзаж постепенно окрашивается в теплые красновато-лиловые тона. Овцы, перестав жевать, поднимают головы. Птицы возвращаются в свои устроенные в ветвях брокколи гнезда. Дни здесь, видимо, проходят быстро. Вот уже и стемнело. Над окрестностями раскинулся иссиня-черный покров, стало заметно холоднее, и голод все усиливается. Мне стоило бы есть чаще в течение дня. К наступлению сумерек запас энергии должен быть достаточно высок, нужно иметь вдоволь сил. И жилище, в котором можно переждать ночь, тоже не помешает.

Сначала, как мне кажется, я перестаю слышать блеянье, затем уже не вижу и самих Овец. Я вскакиваю и бегу к обрыву. Все животные испарились. Со стороны долины раздается шорох, затем чье-то тяжелое пыхтение. И вот передо мной вырастает хрипящая мрачная тень с горящими, налитыми кровью глазами. Она накидывается на меня, словно зомби. Оружия у меня нет, приходится обороняться кулаками. Я долблю по черепу, пока тот не раскалывается надвое. Горжусь, что одолел врага голыми руками, несмотря на то что затратил на это большую часть энергии. Меня охватывает слабость. Чудится дрожь. Вокруг не видно ни зги, и только от луны исходит слабый свет. Я ковыляю к капустному дереву. Еще одной битвы мне не пережить. Слыша, как кто-то дышит мне в спину, я собираю последние силы и взбираюсь на развесистые клубеньки. Меня трясет от холода и перенапряжения. Вот и птицы, уснувшие в гнездах. Меня переполняет радость от того, что предстоит открыть в ближайшие недели, но в то же время я настолько устал, что глаза закрываются сами собой. Это моя первая ночевка под открытым небом, в свете звезд, и я засыпаю с чувством полного удовлетворения.