Читать книгу "Утраченное Просвещение. Золотой век Центральной Азии от арабского завоевания до времен Тамерлана - Стивен Фредерик Старр"

Общепризнанно, что такое распространение книг и следовательно грамотности стало возможным благодаря крупномасштабному производству бумаги. Конечно, поэт VII века из Ферганской долины Сайфи Исфаранги смог бы сохранить 12 000 двустиший, которые он написал, копируя их на дорогостоящий иноземный пергамент или искусно подготовленный пергамент из кожи[201]. Но бумага была недорогим и более практичным вариантом. Жители Центральной Азии, как мы писали выше, играли такую же важную роль в этой отрасли, как и китайцы, улучшив продукт и наладив его массовое производство для экспорта. Джонатан М. Блум, который подробно исследовал древнюю бумажную промышленность, убедительно доказывает, что изобилие текстов самой разной тематики, которое «ранее приписывалось общему высокому уровню культуры и экономики, на мой взгляд, в немалой степени связана с наличием бумаги, которая сделала письмо и чтение доступными для гораздо более широкой аудитории, чем когда-либо прежде»[202]. Несмотря на то, что Блум имеет в виду времена Аббасидов в Багдаде (IX–X века), очевидно, что «бумажная революция» не только началась до арабского завоевания, но и была сосредоточена прежде всего в Центральной Азии. Как утверждает Блум, Шелковый путь был в не меньшей степени и «Бумажным» путем, и начинался он не в Китае, а в Центральной Азии.

Поскольку религии давали мощный стимул для производства книг в доисламской Центральной Азии, нам следует более подробно рассмотреть удивительную историю основных верований региона.

Заратустра и миры света и тьмы

Религии в Центральной Азии следовали одна за другой так же, как осадочные отложения в геологии. Каждая новая вера наслаивалась на предыдущую, но во времена потрясений нижние слои могли подняться на поверхность и весьма причудливым образом дать о себе знать. В самом глубоком слое находились бесчисленные местные культы, посвященные божествам с такими именами, как Нана и Сиявуш[203]. Поклонение свету или огню объединяло их и выражалось в бесчисленных алтарях огня, которые существовали во всем регионе от Афганистана до Северного Казахстана. В городах бронзового века алтарь огня находился в центре города как своего рода «коммутатор» для связи между другими культовыми центрами, окружающими его[204]. С древнейших времен поддержание огня в таких святилищах являлось ключевым элементом религиозной практики во всей Центральной Азии. Много позже, после появления буддизма и христианства, алтари огня продолжали строиться и функционировать даже в таких крупных буддийских центрах, как Балх[205].

В основе культа лежало мировоззрение, сутью которого было противопоставление света и тьмы, добра и зла. На долю пророка Заратустры выпало превратить это в новую религию – зороастризм. Эксперты расходятся во мнениях, жил ли он в XI или VI веке до нашей эры, но последняя дата превалирует сегодня[206]. Верховный бог зороастризма Ахурамазда находился в нескончаемой борьбе с богом зла Ариманом. Но это бесконечное противостояние не означало, что Ариман обладал такой же силой, как Ахурамазда, равно как оно не умаляет важности Ахурамазды в качестве единого истинного бога. Именно он создал людей и наделил их свободой выбора между добром и злом. Восхваление Ахурамазды, стремление к спасению и вечной жизни в раю, а также предостережения о преобладании зла в мире звучат во многих текстах, которые Заратустра оставил своим последователям. Сперва Зороастр проповедовал в Бактрии, но вскоре он привлек сторонников по всей Центральной Азии и в западных персидских землях.

Зороастризм был и менее, и более важным, чем мы можем предположить[207]. С одной стороны, центральноазиатские зороастрийцы никогда не были приверженцами исключительно этой религии, они могли одновременно исповедовать и другую веру. Принятие зороастризма в качестве государственной религии в империи Сасанидов отвратило от него многих последователей, дороживших более простой и менее догматичной верой. Но, с другой стороны, зороастризм является старейшей из мировых религий, о которых нам известно, одним из первых монотеистических вероучений человечества, а также одной из первых религий спасения. Он являлся, по словам Мэри Бойс, специалиста по этой забытой вере, «первой религией, которая проповедовала доктрины личного выбора, рая и ада, будущего воскресения тела, общего Страшного суда и вечной жизни воссоединившихся души и тела»[208].

Все эти понятия оказали глубокое влияние на еврейских мыслителей, которые столкнулись с ними во время «вавилонского плена»; евреи, в свою очередь, перенесли их в христианство и ислам. Вряд ли кто-то из мусульман Центральной Азии знал, что их собственная концепция рая (как и у христиан) берет начало непосредственно от зороастрийского «paradis», что означает «сад» во всех персидских языках. Едва ли было преувеличением со стороны Мэри Бойс констатировать, что зороастризм «…оказал на человечество, прямо или косвенно, больше влияния, чем какая-либо другая вера». Неудивительно, что, когда немецкий философ Ницше хотел объявить о смерти Добра и Зла в современном мире, он использовал образ Заратустры, заставив его отречься от своего древнего откровения в резонансном манифесте («Так говорил Заратустра»).

В то время как даты и места проживания реального Заратустры до сих пор являются предметом споров, есть свидетельства, что он впервые провозгласил свое видение веры в Балхе в Центральной Азии. Тщательный анализ всех мест, упоминаемых в сохранившихся зороастрийских гимнах и других текстах, указывает на то, что свою деятельность он вел в западной части Центральной Азии, особенно в Хорасане. Самый ранний из известных нам алтарей огня, существовавший за полторы тысячи лет до зороастризма, но связанный с ним в будущем, был обнаружен в Мервском оазисе. Археолог Виктор Сарианиди считает, что Заратустра жил в городах бронзового века, Маргуше и Гонур Депе, где он вел раскопки. Зороастрийские изображения и символика были найдены в Центральной Азии и Афганистане, в Синьцзяне и в Индии, а также в некоторых частях Ирана и Азербайджана.