Читать книгу "Второй жених - Клэр Хант"

Все еще пытаясь уговорить себя, что она правильно сделала, что отвергла его, Келли вошла в кабинет. Тут она опять вспомнила — это не выходило у нее из головы все выходные, — что своим отказом она довела Билла до какой-то крайности. Впечатление было такое, что он решил снять белые перчатки, и стоит ей теперь сделать один неверный шаг, и она получит от него отпор.

Но когда она кинула ему обычное свое вежливое «Доброе утро» и получила в ответ холодный, очень официальный ответ, между бровями у нее пролегла морщинка. Он встретил ее вежливое обращение вовсе без агрессии, какой она опасалась. Может быть, воображение все же подвело ее, и она напрасно решила, что он намерен вынуть из нее всю душу.

Но настороженность не покидала ее. Пока он не показывал никаких признаков агрессии, думала она, сидя, аккуратно сложив ногу на ногу и записывая под его диктовку длинное письмо. В то же время сегодня в нем что-то как будто изменилось, да, что-то… хотя она никак не могла понять, что именно. Он всегда был напорист и самоуверен, но сегодня в нем эта напористость стала еще более явной, в нем была какая-то твердая определенность, которая говорила о том, что он тот человек, который уже решил, что ему надо, и знает точно, как этого добиться любой ценой.

Впрочем, она все равно не могла понять, что было у него на уме. Когда диктовка закончилась и она встала чтобы идти к себе, он остановил ее словами, произнесенными все тем же отстраненным холодным тоном, какой отличал его сегодня с утра.

— Мне хочется, чтобы до конца недели мы завершили все срочные дела, — заявил он. Но оказалось — не потому, что со следующей недели она больше не работала у него, он удивил ее неожиданной новостью: — Со следующей недели я ухожу в отпуск на две недели.

— В отпуск? — невольно воскликнула от удивления Келли и увидела его высокомерный вид, словно он нашел ее восклицание крайне неуместным.

— Если вы, конечно, не возражаете, — насмешливо добавил он и, не дожидаясь ответной колкости, продолжал: — С понедельника дядя временно вернется к делам вместо меня.

— Н-но… он же останется без секретарши, — напомнила Келли, стараясь не обращать внимания на его сарказм. Может быть, он хочет попросить ее остаться поработать эти две недели. Впрочем, вряд ли — он говорил с ней так небрежно и холодно, что не похоже было, чтобы он собирался просить ее о каком-нибудь одолжении.

— Ах да, вы ведь от нас уходите в пятницу, кажется, — кивнул он так, словно это было самое маловажное дело, о котором он слегка запамятовал. А что касается того, чтобы просить ее остаться поработать на время его отпуска, похоже было, что он не считал ее секретарские таланты особенно выдающимися и не сомневался, что ее может заменить на этом месте любая другая секретарша. — Ну, думаю, мы сможем посадить на ваше место другую секретаршу из любого отдела.

Келли поджала губы. Она готова была тут же встать и уйти к себе, не показывая обиды, но это было еще не все. Оказывается, у Билла в запасе было еще кое-что.

— Я сейчас хочу уйти на час с небольшим, — сказал он, отчего она заморгала — в его расписании на сегодня не было назначено никаких встреч.

Она чуть было не сказала об этой, но закусила губу, догадавшись, что он, наверное, хочет что-то организовать в связи с отпуском. Хотя зная его, она бы скорее предположила, что он поручил бы ей все хлопоты такого рода или позвонил бы в какую-нибудь туристическую фирму, чем идти самому, лично, теряя драгоценное время.

— У вас хватит дел, чтобы не скучать в мое отсутствие? — холодно поинтересовался он. Это сразу вывело ее из себя — он прекрасно знает, что, даже если нет срочных дел, она всегда найдет, чем заняться. К тому же он сам только что надиктовал ей кучу писем, которых хватит печатать до самого обеда.

— Думаю, да, — ответила она, стараясь говорить спокойно и нейтрально, и сдержала желание ответить ему в тон какой-нибудь резкостью.

— Вот и хорошо, — одобрил он, словно действительно остался доволен ее ответом. Потом он взглянул на часы и встал, собираясь уходить. Вдруг вспомнив о чем-то, он сунул руку в карман брюк. — Ах да, мой брат просил передать вам это, — сказал он.

Келли сидела, глядя на него во все глаза, он протягивал ей письмо.

— От Скотта? — воскликнула она, не успев подумать.

— Другого брата у меня нет, — язвительно ответил он, что снова неприятно задело ее.

Ей захотелось больше не иметь дела с этими братьями, что с одним, что с другим. Она уже готова была, не читая, бросить письмо нераспечатанным в корзинку для мусора.

Но оказалось, что Билл проследил ход ее мыслей, потому что проницательно заметил:

— Советую прочитать письмо, прежде чем выбрасывать его в корзинку.

— Так вам известно, что там написано! — опять воскликнула она, поняв это из его слов.

— Честно говоря, да, известно, — подтвердил он и отправился по своим делам.

Еще несколько минут после того, как дверь за ним закрылась, она сидела в раздумье. Ей хотелось серьезно обдумать последние действия Билла. Она опять вспомнила его решительный взгляд в пятницу вечером, и его сегодняшнее поведение — все это наводило на мысль, что, будь она скомпрометирована хоть сотню раз, теперь уже он ни за что не сделает ей предложения, не спросит в очередной раз: «Ты выйдешь за меня замуж?»

И правда, даже хорошо зная его, она поражалась, насколько сегодня он был больше обычного уверен в себе и напорист, как никогда. Да, он был напорист, но вел себя странно — глава крупной компании, собираясь в пусть даже незапланированный отпуск, идет сам покупать билеты или заказывать что-то в дорогу — это уже было ни на что не похоже.

Ее стала точить изнутри ревность, а не собирается ли он ехать с какой-нибудь женщиной. Эта мысль ей не понравилась. Нужно было что-то делать, и она наклонилась и взяла со стола нож для разрезания бумаги. Она вскрыла конверт, который он передал ей, раздраженно подумав мимоходом, зачем было его запечатывать, если Билл все равно знал содержимое письма. Через минуту оно стало известно и ей.

«Дорогая Келли, — писал Скотт. — Если ты все же прочитаешь это письмо, а не разорвешь его, могу я надеяться, что ты не ненавидишь меня так, как я того заслуживаю?

Никаких извинений не достаточно, чтобы получить прошение за тот ужасный удар, который ты пережила в тот злосчастный день, но я смиренно молю тебя простить мне обиду, которую я тебе нанес.

В больнице у меня было время поразмыслить. Я понял, что, хотя сейчас ты стала мне еще дороже, чем когда была моей невестой, все же наша любовь не была настоящей, истинной любовью, которая случается раз в жизни и соединяет сердца навеки. Иначе как бы я мог так с тобой поступить? Иначе почему ты ни разу не приехала ко мне в больницу?

Я навсегда сохраню в сердце самую нежную привязанность к тебе, Келли. Будь счастлива, дорогая. Любящий тебя Скотт».

— О, Скотт! — нежно прошептала Келли и вспомнила те счастливые времена, когда они встречались. В сердце ее тоже шевельнулась теплая привязанность к нему. Она была очень рада, что он тоже понял, что они никогда не любили друг друга по-настоящему. Ей вдруг пришло в голову, что их отношения были для них обоих лишь репетицией большой любви. Это было нежное взаимное влечение, которое означает только предчувствие настоящей любви, чтобы они могли узнать ее, когда она наконец придет. В один прекрасный день Скотт тоже полюбит по-настоящему, на всю жизнь, ведь, если верить Биллу, все Макгаурены любят только один раз. Так же как и сама она, хотя и не будучи из семьи Макгаурен, — отдала свое сердце раз и навсегда. И оставалось только надеяться, что, когда Скотту придет время отдать кому-то свое сердце, он лучше распорядится своей любовью, чем сумела она.