Читать книгу "Неофициальная жизнь Романовых. Царский декамерон - Михаил Пазин"

Здесь уместно небольшое отступление: позже этот эпизод вошел в книгу «Приключения барона Мюнхгаузена» как невероятная выдумка. Однако это была не выдумка, а правда. Вспомним слова актера О. Янковского из фильма «Тот самый Мюнхгаузен»: «Дело не в том, летал ли я на Луну или нет, дело в том, что барон Мюнхгаузен никогда не врет!»

По случаю бракосочетания Анны пиры и торжества в Петербурге продолжались два месяца. Свадьбу сыграли в меншиковском дворце — самом приличном здании новой столицы. На следующий день состоялась ранее невиданная церемония — под сурдинку сыграли свадьбу царского карлика Екима Волкова, для участия в которой со всех концов страны свезли более 70 уродов. Все гости потешались над ужимками и кривляньями карликов и карлиц. Такие развлечения были вполне в духе того времени. Забегая вперед, скажем, что чем самостоятельная жизнь Анны началась, тем и закончилась — такой же шутовской свадьбой придворного шута Голицына, сыгранной в знаменитом Ледяном доме зимой 1740 года, в год смерти императрицы.

При этом, по петровскому обычаю, не соблюдалось никакой умеренности ни в еде, ни в питье. Фридрих-Вильгельм тоже был не дурак выпить и в свои 17 лет был уже законченным алкоголиком. Вследствие таких излишеств он заболел — возможно, не выдержал алкогольного состязания со своим новым родственником, Петром I. Как известно, Петр и в пьянстве был Великим.

Не обращая внимания на нездоровье — эка невидаль, похмелье, — он выехал вместе с новобрачной в Курляндию. 10 января 1711 года Фридрих-Вильгельм неожиданно скончался на мызе Дудергоф. Прах герцога отвезли в Курляндию и там похоронили в родовой усыпальнице. Таким образом, Анна в свои 17 лет неожиданно оказалась вдовой, так и не познав радости секса и материнства. Однако Петра I меньше всего волновали чувства Анны — ему даже было выгодно, чтобы на курляндском троне сидела его племянница, пусть и без реальной власти.

Так царевна Анна, теперь уже герцогиня курляндская, оказалась у разбитого корыта. Заплаканная, она вернулась в Петербург. Анна недолго пожила в столице, погостила у своей матери в Измайлово, а уже летом 1712 года «добрый» дядюшка Петр I вытурил ее в Курляндию — пусть сидит там и представляет русские интересы в Прибалтике. Одно время Петр даже намеревался отправить туда и Прасковью с оставшимися дочками, но обошлось. Анне Ивановне разрешалось приезжать погостить к матери в Измайлово, но надолго задерживаться в России она не могла. Так Анна оказалась в столице герцогства Курляндского городе Митаве (ныне Елгава, Латвия). Поскольку Анна была абсолютно не годна к управлению не то что герцогством, но даже деревней, в помощники ей дали Петра Бестужева-Рюмина.

И осталась Анна, герцогиня курляндская, одна, во враждебном окружении, фактически изгнанная из России, без чьей бы то ни было помощи. Дядя умершего мужа Фридрих I сразу же забыл о своем обещании выплачивать по 40 тысяч рублей в год в случае смерти мужа, и она постоянно нуждалась во всем, даже в еде. Анна вынуждена была писать униженные и заискивающие письма Петру и его второй супруге Екатерине с просьбой о помощи. Мать, царица Прасковья, хоть и не любила Анну, но все же помогала ей всем, чем могла, в том числе и хлопотами о казенном вспомоществовании. Анна неоднократно приезжала в Петербург и буквально попрошайничала, изо всех сил стараясь понравится сильным мира сего. Многие жалели Анну, поставленную в униженное положение. Как известно, у нас на Руси страдальцев любят, и это обстоятельство сыграло не последнюю роль в выборе ее императрицей. Не было б счастья, да несчастье помогло.

Это был для нее самый тяжелый период времени — одна, в окружении алчных остзейских баронов, она совсем забросила себя. В это время ее обычно видели полуодетой, нечесаной, целыми днями валявшейся на медвежьей шкуре. Вот в этот момент униженная и оскорбленная Анна и сблизилась с единственным русским человеком в ее свите гофмейстером Петром Бестужевым-Рюминым. Вернее, он воспользовался ее вдовьей слабостью, не без взаимного удовольствия, кстати сказать. Она была молода, гормоны играли во всю силу, и мужчина был ей просто необходим. Да и для здоровья «это» полезно. Так Анна и Петр Бестужев стали любовниками. В 1712 году ей было 19 лет, а ему — 48. Разница в возрасте большая, почти в 30 лет, но, как говорят, любви все возрасты покорны. Ничего не попишешь. Итак, Петр Бестужев стал фаворитом Анны и вел все ее дела по управлению герцогством. Также он представлял русские интересы в Прибалтике. Отметим, что подобным образом Анна Ивановна будет поступать и в будущем — заводить себе временщиков-фаворитов, чтобы они за нее управляли государством. А там хоть и трава не расти.

Однако до этого было еще далеко. Пока любовники к взаимному удовольствию наслаждались друг другом, грянул гром. Как-то раз Анна Ивановна помогла бежать в Варшаву второй жене своего дяди, В. Салтыкова, с которой он плохо обращался. Как он узнал об интимной связи Петра Бестужева с Анной, остается загадкой (наверное, у нее были болтливые слуги), но в припадке злобы, в отместку за помощь беглянке, «заложил» их царице Прасковье. Та, конечно, возмутилась и потребовала от Петра I удалить дочкиного «галанта» (так тогда завуалированно называли любовников) из Митавы. Однако Петра I меньше всего волновали амуры своей племянницы — ему нужно было, чтобы Курляндия оставалась в зоне русского влияния, а осуществлять это влияние мог только Петр Бестужев. Так что требование царицы Прасковьи он проигнорировал, и Бестужев остался в Митаве.

В 1713 году Петр I отправил его в Гаагу, как было сказано в указе для «присматривания политических дел», а в 1717 году он снова вернулся к Анне. Любовь любовью, а морковь морковью — все же политика была важнее, и Бестужев по приказу Петра I стал искать ей нового жениха. В том же 1717 году он пытался устроить свадьбу Анны с герцогом Иоганном Вейсенфельдским, а в 1718 году — маркграфом Фридрихом-Вильгельмом Бранденбургским, но в обоих случаях потерпел неудачу. Получив гневное письмо от Петра I, в котором ему запрещалось вмешиваться во внутренние дела Курляндии, Петр Бестужев занялся своими прямыми обязанностями — управлять хозяйством герцогини. В 1726 году снова встал вопрос о замужестве Анны. Петр I уже умер, и к власти пришла Екатерина I. Она вызвала герцогиню вместе с Бестужевым в Петербург и предложила Анне подумать над кандидатурой графа Морица Саксонского (незаконнорожденного сына польского короля Августа II Сильного). При условии женитьбы на Анне он должен был занять герцогский престол Курляндии.

Мы не знаем, как уж там получилось — то ли чувства к Петру Бестужеву у нее угасли, то ли надоел он ей, то ли разница в возрасте сказалась, но Анна по уши влюбилась в Морица. Тридцатилетний красавец-мужчина с европейскими манерами (он в то время служил во французской армии) свел ее с ума. Анне в ту пору было 33 года — почти ровесники! Он был галантен и изящен, обходителен и вежлив — просто душка! Вместе с тем от него веяло порохом сражений, дымом бивачных костров и конским потом (этот запах Анна запомнит на всю жизнь). Он был мужественным рубакой — прославился в войне с турками. Не влюбится в такого было просто невозможно! И Анна, не блещущая красотой, осознавая свою неуклюжесть, отдалась ему всеми фибрами своей, не познавшей супружеского счастья души. Вот это жених так жених! Ради такого момента можно было претерпеть все те неудобства, которые испытывала Анна в Курляндии. Петр Бестужев активно способствовал выдвижению Морица Саксонского на курляндский престол, и немецкие бароны с удовольствием избрали на сейме его своим герцогом. Однако затея Екатерины I провалилась самым неожиданным образом — оказывается, предложение Анне выйти замуж за Морица Саксонского она сделала без согласия Александра Меншикова, который сам хотел занять курляндский престол! Граф Саксонский был с позором выгнан из Митавы (позже он стал видным военачальником, маршалом Франции и военным теоретиком). За ним же последовал и Петр Бестужев. Меншиков обвинил Петра Бестужева в интригах против своей особы, и, как следствие, он предстал перед Верховным тайным советом. Однако следствие и суд доказали, что в этом деле он во всем следовал полученным из Петербурга инструкциям. Анне Ивановне с трудом удалось уговорить Меншикова не преследовать своего бывшего любовника.