Читать книгу "О-ЛЯ-ЛЯ! Французские секреты великолепной внешности - Джейми Кэт Каллан"

И в этот момент распахивается дверь собора, и в нее проникает яркий луч света. Пожилой мужчина медленно идет по проходу и громко восклицает:

– Я слышал, что в собор пришла Вайянкур!

– C’est moi![44]– отвечаю я, хотя до этого момента никогда не считала себя настоящей Вайянкур.

Но это действительно я! Ведь я внучка бабушки Вайянкур. Имею право! Мужчина подходит к нам с Таней и представляется. Он похож на моего папу – румяные щеки, крупные уши и яркие голубые глаза. И он тоже весьма изысканно одет. Я говорю, что приехала из Америки, а Таня добавляет, что я ищу своих предков. Мужчина слегка запыхался, но явно видно, что он очень рад нас видеть. Он целует меня в щеки и говорит, что безумно рад, что ему удалось встретиться с кем-то из Вайянкуров. Мы присаживаемся, и он рассказывает, что я – не первый потомок Вайянкур, посетивший этот собор. Давным-давно здесь уже побывал Вайянкур из Канады.

– Вот именно здесь, в нашем городе!

А потом наш собеседник рассказывает совсем удивительную историю:

– Во время немецкой оккупации нашу часовую фабрику превратили в лагерь для военнопленных, и этот канадский Вайянкур попал в плен. Но ему удалось бежать. Мы нашли его в яблоневом саду моего соседа – он съел все яблоки. На нем почти не было одежды, он умирал от голода. Мы подобрали и спрятали его.

Может быть, поэтому в городе появилась улица Вайянкур? Может быть, он вернулся после войны? Или помогал городу? Но наш собеседник не мог ответить на эти вопросы. Во время Второй мировой войны он был всего лишь мальчишкой. А меня эта история вернула к воспоминаниям детства. Я вспомнила, как сидела на диване в гостиной у бабушки, а она шепотом рассказывала маме о нашем кузене из Канады, который во время войны попал в плен. Тогда я не поняла, о чем они говорили. Да и сейчас я тоже многого не понимала, но почувствовала, что фрагмент головоломки встал на место.

Мужчина снова расцеловал меня в обе щеки, словно давно потерянную родственницу. И в этот момент я почувствовала себя тем пленником, обнаженным и голодным. Мне показалось, что это меня он нашел в своем саду с яблоками. А потом добрые жители Сен‑Николя-д’Альермон распахнули мне свои двери, одели и накормили меня, потому что я была голодна. Я не ела яблок из этих садов пятьсот лет. Я изголодалась по дому.

Ведь я – француженка. Но я не чувствую себя француженкой. Я потеряла нить Ариадны и не могу найти дорогу домой. Думаю, когда мои предки пересекли океан и высадились на новых берегах, они потеряли что-то важное. У них не было времени и сил хранить связь с прошлым, традиции, все то полезное, о чем рассказывают нам наши бабушки. Рецепты, маленькие женские хитрости… Ведь им нужно было осваивать новые земли.

Полагаю, не одна я испытываю чувство разобщения с родиной. Стремление к чему-то, что было, но теперь утрачено, я встречала во Франции, Испании, Италии, Англии, Африке, Индии, Бразилии, на Ямайке. Нам нужно воссоединиться, но как это сделать?

Как?

Думаю, для начала следовало бы поговорить с представителями старшего поколения – бабушками и прабабушками, если это возможно. И конечно же, совершить путешествие в прошлое – это будет путь к красоте и самопознанию. Именно за этим я и приехала во Францию. Может быть, меня поймут не все, но когда я вижу на рынке даму в красной шерстяной шапке и черных резиновых сапогах, когда я вижу в ее руках маленькую сетку с помидорами и луком-пореем, я знаю, что нашла еще один ключ к собственному прошлому и к своему внутреннему «я».

Встреча в соборе с тем пожилым французом стала моим «идеальным моментом». Когда мы выходим из церкви, я говорю Тане: «Ты видишь, я – настоящая француженка», а она рассеянно кивает: ее гораздо больше увлекает свежая морковка на фермерском рынке.

– Потому что ты носишь шарф? – спрашивает она.

– Нет! – обижаюсь я. По моим щекам текут слезы. – Потому что мужчина в той церкви узнал меня. Потому что я – Вайянкур!!!

Таня слегка пожимает плечами и передает монетки торговцу овощами.

– Но ты же всегда была Вайянкур, n’est pas[45]?

* * *

С того момента я часто думала об этом. Когда я сказала Тане, что стала настоящей француженкой, она связала мои слова с шарфами. Но это же очень поверхностно. Быть француженкой – это не только носить шарфы! Когда мы ехали в Руан, я стала думать: «А может быть, чтобы стать француженкой, достаточно просто носить шарф? А может быть, и не нужно становиться француженкой – а нужно открыть свое истинное «я»?»

Может быть, все эти поиски ooh la la на самом деле были поисками ответа на вопрос «Кто я?»? И, возможно, ответ на этот вопрос и есть то самое путешествие в мир красоты, которое должна совершить каждая женщина?

Мои поиски предков были связаны с тем, что сказала об идентичности Жози Мерме. Поиск своих корней самым непосредственным образом связан с поиском своей красоты и стиля.

Не ждите своего «идеального момента». Смело идите навстречу ему. Реализуйте желания своего сердца. Именно в процессе поиска и произойдет тот самый идеальный момент, и вы обретете свое ooh la la. Но будьте готовы к тому, что это ooh la la окажется совсем не таким, как вы себе представляли. Думаю, что это ощущение окажется намного лучше всего, что вы только могли представить!

Поговорите с родственниками. С родителями, бабушками, дедушками. Тетушками и дядюшками. Их рассказы – это ключи к вашей истории. Они помогут вам совершить жизненное путешествие. Все мы – части огромного континуума. Все мы связаны. Чем больше вы узнаете о своем происхождении, тем лучше представите то, куда хотите двигаться. Задавайте вопросы, рассматривайте старинные фотографии. Слушайте семейные истории – подлинные и фантастические, выдуманные, преувеличенные, более похожие на сказки. Все это – ваше золото, ваша связь со своим подлинным «я».

Глава 14

Вы Одри или Мэрилин?

Сегодня суббота, и вечером все парижские девушки веселятся до упада!

На самом деле, это две американские девушки веселятся до упада на улицах Бельвиля – рабочего квартала на севере Парижа, где когда-то жила Эдит Пиаф, а сейчас селятся иммигранты. Но это еще и очень богемный район со множеством галерей и кафе. И каждый год в июне здесь проходит знаменитый fête de musique[46].

Но сейчас – октябрь, становится ужасно холодно, и, честно говоря, это не самое лучшее время для прогулок по Парижу. То и дело идет дождь, и я уже начинаю опасаться простуды. И все же, несмотря на то, что в горле царапают кошки, я вместе с Элизабет распеваю, прогуливаясь вдоль канала. Мы только что выпили по бокалу вина в маленьком клубе, где исполняют ближневосточную музыку (там еще дают бесплатный кускус, который мы обязательно попробовали бы, если бы только что как следует не поужинали). Вечер заканчивается, и у нас наступает момент Эдит Пиаф. Мы хором распеваем: