Читать книгу "Наследство за океаном - Эсси Саммерс"

Зрелище действительно производило неизгладимое впечатление. Воды двух могучих рек вспенивались при встрече друг с другом, скручивались в водоворот и в конце концов смешивались, образуя единое целое. Стремительным потоком река проносила свои воды под узким мостом и устремлялась в сторону города, с его остроконечными церквушками, роскошными кронами деревьев, которые отчетливо выделялись на фоне коричневых холмов и жемчужно-розового вечернего неба.

Казалось просто невероятным, что ущелье Каварау может принять еще более угрожающий вид. Именно в этом месте вода в реке бурлящим потоком с шумом обрушивалась в бездну, на какое-то время превращаясь в белый туман.

Проехав вдоль горы Коронет, с ее белоснежной вершиной и коричневыми полями, которые, казалось, принадлежали не людям, а богам (так высоко они находились), машина пересекла мост над рекой Шотовер и въехала в Куинстаун. И там перед их взорами раскинулось озеро Уакатипу, его вода насыщенно-василькового цвета поражала своей кристальной чистотой, от нее исходило какое-то божественное сияние. Сказочное озеро было окружено горами-великанами, они словно убаюкивали и одновременно охраняли от злых глаз это чудесное творение природы.

— Надо будет обязательно организовать вам прогулку по воздуху, только оттуда можно увидеть причудливую форму озера. Некоторые говорят, что с виду оно похоже на собачью лапу, но мне больше по душе маорийская легенда на этот счет. Они называют его корытом Типуа, это имя одного из маорийских монстров, который спал в этом самом корыте между холмов. Его голова это Гленорчи, его колени — Куинстаун, его ступни Кингстон. Легенда гласит, что Типуа был съеден и только его сердце каким-то чудом уцелело и до сих пор продолжает биться. Этим и объясняются таинственные изменения в озере. Дело в том, что оно постоянно меняет свой уровень: то опустится, то поднимется, словно внутри него бьется огромное сердце.

— А это озеро очень глубокое? — поинтересовалась Линдсей.

— Самое глубокое место где-то около тысячи двухсот футов. Вода в озере всегда довольно прохладная, ее температура от пятидесяти двух до пятидесяти четырех градусов по Фаренгейту, независимо от времени года.

На какое-то мгновение Линдсей и Юэн Хазелдин мысленно слились в единое целое, все обиды, подозрения остались где-то далеко. Мысли и воображение девушки были целиком и полностью заняты созерцанием первозданной красоты. Временами ей казалось, что на этот раз природа превзошла самое себя, а управляющий прилагал все усилия, чтобы произвести на гостью из Шотландии еще большее впечатление, ведь он показывал ей свою страну и страстно желал, чтобы в сердце девушки нашлось место для его родного края.

Линдсей с неподдельным восторгом и каким-то благоговением смотрела на острые вершины гор, которые поднимались могучей стеной от подножия озера. На фоне ясного лазурного неба силуэты вершин казались вырезанными огромными ножницами.

— Какая причудливая горная гряда, просто не верится, что она настоящая! — воскликнула Линдсей, не отрывая глаз от незабываемого зрелища.

По лицу Юэна расплылась довольная улыбка, он даже притормозил машину, чтобы получше рассмотреть, чем так восхищается девушка.

— Вы очень наблюдательны. Эти горы называются «Удивительные». Один американец назвал их «Неправдоподобные». Хорошо, что с них еще не сошел снег, с белоснежными вершинами они просто неповторимы. А вон там, вдалеке, маленькая пресвитерианская церквушка, из нее открывается прекрасный вид на озеро. Это место считается самым лучшим для строительства коттеджей. В этом можно легко убедиться, только посмотрите, сколько их там. Ну а теперь держим курс прямо на Куинстаун.

Дорога, по которой они ехали в город, огибала озеро. Юэн Хазелдин оказался прав. По пути им попадались в бессчетном количестве маленькие, очаровательные домики, и рядом с каждым из них был такой ухоженный садик, словно люди приезжали туда не на выходные, а жили постоянно.

Сам город в корне отличался от тех, которые Линдсей уже довелось видеть. Чрезвычайно узкие улочки, дома, налепленные друг на друга, были выкрашены в пастельные тона.

— Куинстаун вовсе не похож на новозеландский город, он мне больше напоминает какой-нибудь европейский городок, — медленно проговорила Линдсей, с интересом глядя по сторонам.

— Совершенно верно, — согласился мистер Хазелдин. — И опять всему причиной золотая лихорадка. Люди съезжались сюда со всех сторон света, среди них были и французы, и немцы. Все они, естественно, вносили что-то свое в архитектуру этого города. — Немного помолчав, мистер Хазелдин продолжил, и его слова окончательно укрепили в Линдсей уверенность, что она поступает правильно: — С декабря по конец марта по главной дороге, которая проходит рядом со старым домом, потянутся тысячи автобусов и машин. Линдсей, выбросите из головы эту идею, пока не поздно. Такое интенсивное движение не дает вам ни минуты покоя.

У девушки же в это время в голове пронеслась совсем другая мысль: «Тысячи… и все они наверняка захотят перекусить в дороге».

Новость о переезде из Рослочена дети восприняли в штыки, но они ничего не могли возразить. Ясно было, что мистеру Хазелдину нужно перебираться в дом, так как зима была уже не за горами и им осталось только смириться и постараться выудить из предстоящего мероприятия как можно больше интересного.

Линдсей, несмотря на всю ее занятость, заметила, что Мадлен стала чаще бывать в Рослочене. Возможно, план миссис Форд начал давать свои плоды.

Однажды Линдсей сказала Юэну:

— Я тут хотела перегладить ваше белье, но Мадлен меня опередила. Она только что ушла.

Управляющий хитро сощурился и ответил:

— Я слышу в вашем голосе недовольные нотки. Неужели вас так расстроило, что кто-то сделал за вас эту работу? Полагаю, эта суета с переездом отнимает у вас кучу сил, вы ведь практически разрываетесь на два дома.

— Недовольные нотки? — насмешливо передразнила управляющего Линдсей. — Боже мой! Что за вздор вы несете! Надеюсь, вы не подумали, что я и Мадлен соперничаем из-за вашей благосклонности?!

Управляющий разразился громким смехом, чем еще больше разозлил Линдсей.

— Это вряд ли! Вы же сами однажды отметили, что Мадлен просто не замечает вашего существования. Бедная Фодси! Она все носится со своими чудными идеями.

— С внешностью Мадлен было бы смешно опасаться конкуренции. А миссис Форд из кожи вон лезет, чтобы обратить ваше внимание на такое пленительное создание, как ее дочь, — гневно ответила Линдсей.

— Что я слышу, Линдсей? Сдается мне, в вас заговорил комплекс неполноценности. Бросьте! Стоит вам только выйти за пределы поместья, как от предложений руки и сердца отбоя не будет, — с кривой усмешкой сказал управляющий.

— Ваша манера говорить о браке мне отвратительна. Вас послушать, так ничего более скучного, обыденного и придумать нельзя. То, что Мадлен полностью игнорирует мое существование, меня вовсе не задевает. Но как вы можете оставаться таким хладнокровным?