Читать книгу "Сводная сестра - Рената Тревор"

Если бы еще полгода назад кто-нибудь сказал Сьюзен, что жизнь ее, казалось бы, рассчитанная на годы вперед, может настолько, измениться за какие-то два-три дня, она просто рассмеялась бы фантазеру в лицо. Ничто не могло уже пойти по-иному в ее судьбе.

В маленьких старинных городках Новой Англии в «приличном обществе» принято чтить традиции. Однажды выбранному жениху могла дать отставку разве что внезапная смерть. Невеста, представленная родителям жениха и одобренная ими, становилась женой так же неизбежно, как повторявшийся каждое утро восход солнца над гладью океана. Дело отца сын обязан был продолжать, даже если его скудные способности самым очевидным образом вели всю семью к разорению. После свадьбы женщина непременно оставляла работу. Любую, даже любимую, приносящую немалый доход и пророчившую удачную карьеру. В счет не шло ни высшее образование, добытое годами учебы, ни способности, редкостные даже у мужчины. Замужней женщине дозволялось многое — благотворительность, бесплатное преподавание в школах для бедных, жертвование огромных сумм на устройство больниц и ночлежек и их регулярное посещение в сопровождении прессы, устройство библиотек в бедных районах, бурная деятельность в женских клубах.

Словом, все что угодно, но не самостоятельное, легальное зарабатывание денег. Настоящее призвание истинной леди — семья, рождение и воспитание детей и забота о доме. Даже старые девы рисковали обрушить на свои седеющие головы гнев общества, если осмеливались работать по-настоящему. Максимум дозволенного для них было стариться в секретаршах-компаньонках зажиточной леди. Снисходительно взирало «приличное общество» и на статус известной писательницы. Но успешной писательницей стать трудно. Романы для женщин и кровавые детективы удаются не каждой.

Нарушительницам негласного табу, поступившим на службу или, упаси бог, на сцену, не прощалось и не забывалось ничего. Знаменитая актриса, обладательница двух «Оскаров», посетив в расцвете красоты и карьеры родной город, не была принята ни одной знакомой «приличной» семьей. Ей не простили несколько вольных сцен в фильмах, с триумфом обошедших экраны всего мира. Но главное — ей не простили нарушения табу, ведь она была не бедной ирландкой «с соседнего двора», которой нужно выбиться в люди, а девушкой из «хорошей семьи». Ее на порог не пустили даже близкие родственники. На своем единственном благотворительном концерте она убедилась, что зал до отказа набит черными латиносами, да еще летчиками-первогодками из спрятанного где-то среди ферм нового военного училища. Песни на стихи знаменитых поэтов тонули в ядреных словечках. Каждое невинное движение актрисы в такт музыке сопровождалось одобрительным свистом из задних рядов.

— А ну, поддай, милашка! — ревела уже через двадцать минут публика, жаждавшая выступления развязной провинциальной певички, а не актрисы с мировым именем. Концерт был сорван самым скандальным образом. Отступница больше никогда не приезжала в родной город.

Сьюзен, тогда десятилетняя девочка, отлично помнила этот случай. Она знала, что случившегося никто специально не подстраивал. Просто так в Новой Англии заведено. Заведено несколько сот лет назад, и вряд ли изменится когда-нибудь вообще. Аристократический Юг со смаком выставлял напоказ свои сомнительные полуфранцузские традиции. Новая Англия традициями не хвасталась. Она их просто никогда не меняла. И, возможно, Новая Англия была более чем права.

— Итак, решено: через две недели мы едем в Гринтаун и очень тактично, не делая шума, сообщаем обо всем моим родителям. Полагаю, ты тоже захочешь известить своего брата.

Роули наконец-то сказал это. У Сьюзен, более двух лет жившей под тяжелым взглядом его небольших зеленоватых глаз, более двух лет пытавшейся понять, что это — влюбленность или слежка не вполне уверенного покупателя, словно гора свалилась с плеч. Просто так в их среде никто не говорил ничего подобного. Она могла считать себя победительницей. Ей сделал предложение один из самых богатых женихов города.

— Сводного брата, — поправила Сьюзен, продолжая смотреть в окно. На само предложение она не возразила. Это означало полное согласие.

Но, приняв предложение Роули, она каждую минуту ждала, что он потребует от нее ухода с работы и отказа от карьеры независимой женщины. Ему нужна была послушная, не смеющая ни в чем противоречить невеста и такая же жена. В роскошном полупустом ресторане, где они сидели, было тихо. Сьюзен старалась отбросить мрачные мысли, повторяя себе, что двадцать четыре года — уже вполне солидный и зрелый возраст. Пора понять, что спутника жизни следует выбирать разумно, не поддаваясь эмоциям. Исходя из чисто деловых соображений.

В этом смысле Роули полностью соответствовал представлениям ее покойного отца о будущем муже своей дочери. Роули был далеко не последним лицом в деловом мире Нью-Йорка. Его родители имели немалый доход от предприятий, солидного банка и земельных угодий. Однако и мать и отец Роули — Лазарус и Уилма — не особенно пришлись по душе Сьюзен. Судя по первому впечатлению, ее явно ожидала судьба тысяч и тысяч несчастных женщин. Тех, что живут с нелюбимыми мужьями, вечно недовольной свекровью и, постоянно удерживают себя от ссор с родственниками мужа. Вдобавок они не знают, чем себя занять. И зачем жить…

— Брат, сводный брат… Не все ли равно? — Роули полагал такие мелочи недостойными упоминания. — Ты должна все рассказать ему в любом случае. Родители обязательно захотят устроить прием по случаю нашей помолвки. А объявления о помолвке в прессе! Согласись, что будет неловко, если он узнает о нашей свадьбе из газет. К тому же Ларри непременно должен будет обсудить со мной все вопросы о передаче мне обязательств по твоему наследству.

На какое-то мгновение в обычно теплых темно-синих глазах Сьюзен промелькнул холодок. Но она уже давно заметила, что Роули игнорирует любые проявления раздражения с ее стороны. Он вообще был не из тех мужчин, которые реагируют на женские эмоции. Поэтому было бы ребячеством даже мысленно осуждать его за непонимание. Ведь изначально именно холодность и невозмутимость характера Роули привлекли Сьюзен. Такой зять непременно восхитил бы ее покойного отца.

В семнадцать лет Сьюзен начала то и дело ловить на себе жадные мужские взгляды. Но уже тогда, оценивая своих воздыхателей, она начала про себя взвешивать, кого из них привлекает она сама, а кого — состояние ее отца. Сама себя она считала привлекательной. Во всяком случае, для тех мужчин, кому нравились высокие стройные женщины с женственными, быть может не совсем правильными чертами лица и мягкими светлыми волосами. При этом Сьюзен вовсе не казалась себе красавицей. Несмотря на то, что поклонники, в которых не было недостатка, часто считали иначе. Но, глядя на них, Сьюзен неизменно сжимала чувственные, чуть властно очерченные губы и спрашивала себя, что им на самом деле нужно — она сама или наследство, которое ей когда-нибудь достанется?

До помолвки Ларри, ее сводного брата, она никогда не осмеливалась считать себя столь бесценным подарком для мужчины, чтобы тот с радостью женился на ней и взял на себя заботу о ее благополучии. Отец некогда с лихвой обеспечил свою Сьюзен. Это было для него шагом вполне естественным. Ее мать, хрупкая, болезненная женщина, не пережила вторых родов. Она скончалась вскоре после появления на свет мертвого сына. Ее смерть чуть не сломила Алекса, отца Сьюзен, бывшей в ту пору шестилетней девочкой. Многие месяцы после этого он ни на шаг не отпускал от себя дочь. Смерть жены он целиком относил на свой счет. В свое время он вырвал жену из привычной благополучной среды и заставил ее столкнуться с нелегкой жизнью с небогатым мужем, избравшим в жизни собственную дорогу и ни под каким видом не желавшим с нее сворачивать.