Читать книгу "Японский парфюмер - Инна Бачинская"

А я подумала, что теперь Савик к Алине на пушечный выстрел не подойдет, зайчонок наш, и крест будет нести она одна. — Лидия Антоновна замолчала и задумалась. — Сильной женщине трудно найти достойного мужчину, вот она и она придумывает себе любовь. И с мужем у нее, видимо, так было, и с этим тоже. А где ж сильного-то взять? Алиночка достойнейшим человеком была, красивая, честная душа, но, если откровенно, с ней трудно было… — Лидия Антоновна достала из сумочки носовой платочек, промокнула глаза. — Безумно жаль ее, ни муж, ни Савик не были ее героями…

— А потом что было?

— Да ничего! Савик исчез. Алина, если и страдала, то виду не подавала. Ходила с высоко поднятой головой. Глаз не прятала. Игорь Петрович отправил ее в командировку на несколько недель. Он хоть и сухарь, но мне кажется, сочувствовал ей и даже симпатизировал. Ну, уехала она, а тут конец зимы, солнце, весна, новая жизнь… Вернулась она на работу в начале апреля, красивая, нарядная, в белом пальто — она белое любила, веселая, смеется… Ну, думаю, — Лидия Антоновна глубоко вздыхает, прикладывает ладошки к щекам, — пронесло.

— А Савик?

— Он после того случая на работе больше не появился. Его мадам принесла заявление об уходе. И все. А через шесть недель Алиночки не стало. Десятого мая. И знаете, мне кажется, она чувствовала что-то. У нас первого был вечер — мы тут все праздники отмечаем, и церковные, и старые, советские — и ее попросили спеть. У нее был замечательный голос, сильный, глубокий, жаль, что она никогда не училась… Она спела романс «Не уходи, побудь со мною». Спела с таким чувством, с такой тоской, что женщины наши даже прослезились. — Лидия Антоновна, не стесняясь, плачет, вытирая глаза скомканным мокрым носовым платочком. — Ну, а потом, одиннадцатого мая, нам звонят на работу и сообщают, что вечером десятого ее сбила машина, где-то около дома… Было следствие, припомнили историю с сухим молоком, ходили к нам примерно с месяц, спрашивали, искали, да тем дело и кончилось. Машину, что ее сбила, так и не нашли. Я до сих пор успокоиться не могу! — Лидия Антоновна всхлипывает. — Она была необыкновенная! Таких, как она, больше нет! Хотя ее многие не любили и считали, что она у нас все равно не задержится. Но я думаю, что… — Она колеблется мгновение, а потом, словно решившись, говорит: — Не все так просто! Наш Игорь Петрович, умнейший человек, он великолепно разбирается в людях, он же ее не уволил после той сухомолочной истории, оставил… Что-то, видно, было в ней, что импонировало ему. И меня это не удивляет, в ней была порода. И кто знает, если бы не эта нелепая смерть… — Фантазия романтической немолодой дамы расправляет крылья и готовится взлететь. Но тут она смотрит на часы и восклицает: — Ох, засиделись мы с вами, Катюша! Мне пора.

Я не удержалась и спросила:

— А вы давно знаете Игоря Петровича?

— Лет тридцать, не меньше, — улыбнулась Лидия Антоновна. — Я у него на кафедре проработала всю свою жизнь. Вот он и позвал меня к себе.

— Почему дома? — удивилась Екатерина. — Кафедра-то ваша существует.

— Катюша… Вы не против, что я вас так называю? У вас прекрасное имя, говорят, Екатерина — это не имя, а характер. Катюша, сколько мне лет, по-вашему?

Я внимательно посмотрела на Лидию Антоновну и осторожно предположила:

— Судя по тому, что вы проработали тридцать лет в институте, то, наверно, лет пятьдесят?

Лидия Антоновна просияла:

— Шестьдесят семь. Давно на пенсии. Если бы не Игорь Петрович — сидела бы дома. А так, работаю, на людях, и заработок неплохой.

— Не может быть! Ни за что бы не подумала…

— Я и сама не верю. Мне кажется, я совсем не изменилась, детство, мамочку, школу — все прекрасно помню.

— Лидия Антоновна, а у вас случайно нет телефона Савелия Константиновича?

— Должен быть где-то. В архиве остались его бумаги, я думаю. Позвоните мне завтра утром, хорошо?

— Спасибо большое, непременно позвоню. Вы мне очень помогли, Лидия Антоновна. Я ваш должник.

— Ну что вы, Катюша… какие пустяки, если вам это действительно поможет… — В голосе и на лице Лидии Антоновны — сомнение, так как она не представляет, как и чему это может помочь. — А что, по делу Алины снова ведется следствие?

— Понимаете, в деле появились новые обстоятельства. Пока трудно сказать что-нибудь определенное…

— Врет и не краснеет! — заметил Каспар, не то похвалил, не то осудил.

«Ну, ты, мать, даешь! — сказала бы Галка. И где врать-то научилась?»

— Как интересно! — воскликнула Лидия Антоновна. — Вы непременно должны навестить меня, я угощу вас своим замечательным миндальным печеньем. Алиночка очень его любила. — Она вздохнула. — Это я вас должна благодарить, Катюша, мне было приятно вспомнить о ней…

Глава 8. Любовники…

На другой день утром я перезвонила любезной Лидии Антоновне и получила адрес Алины, а также номер телефона бухгалтера Савелия Константиновича Бодюка с напутствием держать ее в курсе происходящего.

— Ну-с, с чего начнем? Вернее, с кого? — спросила я себя. — С мужей или любовников? Тянем жребий!

Я взяла из книжного шкафа первую попавшуюся книгу. Ею оказалась «Одвуконь»[7]Романа Гуля[8]. Открыла наугад, ткнула пальцем посередине страницы и прочитала: «Раскланяться на улице легко с кем угодно. Но с глазу на глаз разговаривать не с каждым одинаково просто и не с каждым одинаково приятно ».

Красиво сказал, не в бровь, а в глаз! Необходимо помнить, прибегая к этому детскому способу гадания, что главное не то, что выпадет, а то, как ты это истолкуешь. И с кем же из них мне приятнее будет разговаривать? Ни с кем! Ну, наверное, с мужем Алины. Потому что скандальная жена Савелия Константиновича меня просто пугает. Значит, начнем именно с нее. Чтобы не выходить из формы.

Я набрала номер домашнего телефона четы Бодюков. Трубку сразу же взяли, словно ждали звонка. «Алло?!» — сказал-спросил мужской голос. Я не успела ответить, как раздался щелчок и вмешался женский голос, возникший из ниоткуда, тягучий, низкий и густой:

— У телефо-о-на? — И без паузы: — Савелий, я взяла!

— Хорошо, Машенька! — ответил мужчина после чего раздался еще один щелчок.

«Неплохо бы поговорить с ним наедине», — подумала я.

— У телефо-о-на? — повторила Машенька.

— Добрый день, Мария Филипповна, — произнесла я официально и холодно, «с понтом» — чтобы с ходу припугнуть скандалистку и показать ей, кто есть кто. По принципу, выигрывает тот, кто нападает первым. — Меня зовут Екатерина Васильевна Берест. Я — следователь (нет, ну какова нахалка?). В ходе расследования, которое я веду, возникла настоятельная необходимость поговорить с вами.