Читать книгу "Джунгар. Небесное Испытание - Ольга Погодина"

Маленький белый зверек с черными бусинками глаз, длинным тельцем и черным хвостом проскользнул в щель над полом. Илуге увидел неуловимое движение, короткий вихрь – и на месте зверька уже выпрямлялся Онхотой.

Илуге завороженно смотрел – первый раз в жизни он видел, как шаманы меняют облик, о чем столько плели баек скучными зимними вечерами.

– Подойди, – услышал он голос человека в совиной маске, и ноги сами сделали шаг навстречу, руки сами сняли шлем с головы.

– Это он, – сказал за спиной Заарин Боо неразличимый Тэмчи, – Илуге. Раб, осквернивший Обитель Духа.

– Смотри глазами Тарим Табиха, – не поворачивая головы, проронил человек. Илуге не знал, кто это, но не сомневался, что человек в совиной маске видит их… обоих.

– Да пребудет с тобой милость неба, Заарин Боо, – прогудел Орхой. Казалось, его тень и человек в совиной маске ведут между собой какой-то безмолвный разговор.

– Орхой Великий! – выдохнул наконец Тэмчи, преклоняя колени.

Наступила долгая тишина, в которой неожиданно прозвучал веселый голос Эрулена:

– Объясните же, наконец, почему все сегодня падают на колени перед беглым рабом?!

– Убить его! – завопил Хурде со своего места.

– С каких пор тот, кого не назвали воином, подает голос в моем присутствии? – Заарин Боо повернулся к Хурде, глянул на него, отчего тот весь и сразу как-то обмяк.

– Это тот человек, о котором я говорил, – вставил Онхотой, ни к кому вроде бы не обращаясь.

– Охотник и жертва… – Ему показалось – или в интонациях Заарин Боо проскользнула ирония? – Что ж, вождь, – теперь он обращался к Эрулену, – преклони и ты колени перед своим великим предком Орхоем, о потере которого с осени скорбит племя косхов. Который одному ему ведомым способом покинул курган в теле своей жертвы, которую вы положили ему на алтарь.

По лицу Эрулена пробежала целая гамма чувств. Хурде придушенно ахнул. Вождь на колени не встал, но все-таки чуть наклонил голову в сторону Илуге – очень сдержанно. Орхой внутри Илуге хмыкнул. Совиная маска снова оказалась напротив Илуге, глядя ему прямо внутрь, – так глубоко, как и он сам еще не осмеливался заглядывать…

– Твои корни не здесь, – задумчиво сказал Заарин Боо. Он вдруг снял с лица маску, и Илуге увидел немолодое лицо – худое, с резкими чертами, несущими печать ума и большой боли. Он осмелился поднять глаза и понял, что Заарин Боо слеп. – Зачем здесь чужая шаманка?

– Приехала из Ургаха, – раньше других ответил Илуге, стараясь, чтобы его голос звучал твердо. Он видел, как слепец слегка наклоняет голову, тень скрыла страшные невидящие глаза. – Говорит, за мной.

– А как зовут твою мать, мальчик? – неожиданно спросил шаман.

– Лосса, – вздохнул Илуге. – Мою мать звали Лосса.

Глава 7. Слива и персик

Этот год начался пренеприятно для господина Хаги. Едва закончились новогодние празднества и в воздухе появился первый неуловимый запах весны, как ото-ри из самой столицы принес ему послание, после которого господин Хаги ходил мрачнее тучи: Шафрановый Господин посылает в Нижний Утун достойного судью Гань Хэ для расследования обстоятельств смерти сиятельного господина Фэня, который соизволил столь неудачно умереть в Нижнем Утуне осенью.

Хвала Девятке Богов, господин Хаги не имеет к этому никакого касательства, и его никак невозможно обвинить в причастности к гибели стратега, который сейчас, после своей смерти, был возведен неожиданно сменившим гнев на милость императором в ранг величайших полководцев древности. Но грядущий приезд судейского чиновника может преследовать не одну цель. И даже скорее всего это так. Дворец Приказов, где судьи получали свои чины, славился своим коварством и двух-трех– и даже четырехуровневыми интригами, становившимися известными только после того, как их цели оказывались достигнуты.

Одно хорошо: почтенный судья должен будет вначале посетить Восточную Гхор, а это, стоит надеяться, займет его на несколько месяцев. Однако напряженность повисла в воздухе и не отпускала. Господин Хаги стал требовательным и раздражительным, замучил своих подчиненных приказами, стал с утра ходить на службу и возвращаться поздно вечером: к приезду чиновника следует быть готовым. Из архивов доставались дела, которые были заброшены туда годы назад; ревизия подсчетов уплаченной провинцией подати, внезапно произведенная по приказу господина Хаги, выявила значительные упущения; прекращенное из-за отсутствия средств строительство моста через ручей Цу, получив неожиданный приток за счет конфискации имущества чиновника, пойманного на неверных подсчетах, получило свое продолжение.

Поскольку содержание письма было секретным и господин Хаги никому о нем и словом не обмолвился, то окружающим оставалось только недоумевать о причинах неожиданно охватившей главу сонной маленькой провинции жажды деятельности. Особенно доставалось домочадцам господина Хаги. Обе женщины, которых тот обычно баловал и позволял им беспечно щебетать о нарядах и безделушках, выпрашивая их и надувая губки, теперь не покидали своей половины, проливая слезы и напрасно ожидая своего господина. Госпожа У-цы, а вместе с ней и изводившаяся от беспокойства Ы-ни, не имея возможностей сделать верные выводы, но следуя женской привычке обо всем составить собственное мнение, проводили долгие дни в предположениях о причинах происходящего. Поскольку видимых причин не наблюдалось, госпожа У-цы предполагала сверхъестественное. А в планах Ы-ни на эту весну значилась собственная свадьба – еще бы, ей уже сравнялось семнадцать, все знатные девушки уже бывают к этому возрасту выданы замуж, ее могут счесть залежалым товаром! Поскольку еще каких-то пару месяцев назад все шло к всеобщему удовлетворению, как тут не предположить проделки злых демонов!

Под страшным секретом госпожа У-цы рассказала дочери о проделанном ей заклинании «Легкий путь в гору Иань», не раскрывая, впрочем, его подробностей. А поскольку составленные гороскопы тоже были на редкость благоприятными, навалившееся несчастье можно было считать только чьим-нибудь наговором или поселившимся в доме злым духом. На женскую половину дома господина Хаги зачастили гадатели по костям и бродячие жрицы-шэ, дорогие занавеси пропитала вонь сожженных гадальных костей. Но все предсказания были либо благоприятными, либо такими запутанными, что женщины не могли найти в них никакого утешения.

Время проходило, но ничего не менялось. В Нижний Утун пришла весна, однако в доме господина Хаги отменились все праздники, а на просьбы жены и дочери господин Хаги как-то сказал вовсе удивившую их фразу о том, что деньги кончились. Как такое могло случиться?

Вместе с тем обе женщины, разочаровавшись в предсказаниях, решили сами обратиться к магическому искусству, тем более что одна из гадалок углядела на запястье госпожи У-цы «магическую жилку». Правда, другая об этой же жилке сказала, что такая жилка предвещает желчную болезнь, но госпоже У-цы больше приглянулась первая версия, и она со временем полностью уверилась в ее достоверности. Более того, это оказало на госпожу У-цы сильное влияние. Она начала приобретать в дом различные амулеты, магические травы и снадобья и пытаться изготавливать их самостоятельно. Теперь госпожа У-цы одевалась в темный шелк, который, по ее мнению, придавал ей величественность, и говорила только шепотом, делая загадочные и неожиданные паузы между фразами. Господин Хаги как-то соизволил заметить перемены в жене и велел ей выбросить «эти глупости» из головы, из чего госпожа У-цы только сильнее уверилась, что душой ее мужа завладел злой демон.