Читать книгу "Особые поручения: Пиковый валет - Борис Акунин"

Тюльпанову тоже казалось, что меланхолияЭраста Петровича связана с исчезновением из флигеля графини Адди, однако отстоль радикальной меры, как обращение за помощью к хозяйке борделя, по егомнению, следовало воздержаться.

В разгар консилиума в кабинет вошел Фандорин.Был он в халате, с дымящейся сигарой в зубах. Масу послал за кофеем, у Анисияскучливо спросил:

– Ну что там у вас, Тюльпанов? Опятьбудете мне рекламу новых технических чудес з-зачитывать? Или, как вчера, прокражу бронзовой лиры с гробницы графа Хвостова?

Анисий стушевался, потому что и в самом делеотчеркнул в «Неделе» подозрительную рекламу, превозносившую достоинства«самоходного чудо-велосипеда» с каким-то мифическим «двигателем внутреннегосгорания».

– Отчего же, Эраст Петрович, – сдостоинством возразил он, подыскивая что-нибудь повнушительней. – Вот в«Сводке» за вчерашнее число имеется любопытное сообщение. Докладывают, что поМоскве ходят странные слухи о какой-то волшебной черной птице, которая слетелас небес к действительному статскому советнику Еропкину, вручила ему златоекольцо и говорила с ним человеческим голосом. При этом поминают Божьегочеловека, чудесного отрока, которого называют то Паисием, то Пафнутием. Тутприписка полицеймейстера: «Сообщить в Консисторию, дабы приходские священникиразъяснили пастве вред суетных верований».

– К Еропкину? Черная п-птица? –удивился шеф. – К тому самому, к Самсону Харитоновичу? Странно. Оченьстранно. И что же, упорный слух?

– Да, тут написано, что все поминаютСмоленский рынок.

– Еропкин – человек очень богатый и оченьсуеверный. – задумчиво произнес Эраст Петрович. – Я бы заподозрилздесь какую-нибудь аферу, но у Еропкина такая репутация, что никто измосковских с ним связываться не осмелился бы. Это з-злодей и мерзавец, какихсвет не видывал. Давно на него зуб точу, да жаль, Владимир Андреевич трогать невелел. Говорит, злодеев много, всех не пересажаешь, а этот щедро в городскуюказну дает и на благотворительность. Так человеческим голосом птица с нимговорила? И золотое кольцо в клюве? Дайте-ка взглянуть.

Взял у Тюльпанова «Полицейскую сводкугородских происшествий», стал читать отчеркнутое.

– Хм. «Во всех слухах поминается„блаженный отрок, лицом чист, златоволос и в рубахе белее снега“». Где этовидано, чтобы юродивый был лицом чист в рубахе б-белее снега? И, смотрите-ка,тут еще написано: «Отнестись к сему слуху как к полной выдумке препятствуетудивительное подробство деталей, обычно досужим вымыслам не свойственное». Вотчто, Тюльпанов, возьмите-ка у Сверчинского пару-тройку филеров и установитенегласное наблюдение за домом и выездом Еропкина. Причин не объясняйте, скажите– распоряжение его сиятельства. Валет не Валет, а какая-то хитроумная интригаздесь угадывается. Разберемся в этих святых чудесах.

Последнюю фразу надворный советник произнес наявно мажорной ноте. Известие о волшебной черной птице подействовало на ЭрастаПетровича чудодейственным образом. Он загасил сигару, бодро потянулся, а когдаМаса внес поднос с кофейными принадлежностями, сказал:

– Ты кофей вон Тюльпанову подай. А мы стобой что-то давненько на мечах не т-тренировались.

Японец весь просветлел, грохнул поднос настол, так что черные брызги полетели, и опрометью кинулся вон из кабинета.

Пять минут спустя Анисий стоял у окна и,ежась, наблюдал, как во дворе, хищно переступая на чуть согнутых ногах, топчутснег две обнаженные фигуры в одних набедренных повязках. Надворный советник былстроен и мускулист, Маса плотен, как бочонок, но без единой жиринки. Обапротивоборца держали в руках по крепкой бамбуковой палке с круглой гардой нарукояти. Убить такой штуковиной, конечно, не убьешь, но покалечить очень дажеможно.

Маса выставил вперед руки, устремив «меч»вверх, истошно завопил и скакнул вперед. Звонкий щелчок дерева о дерево, ипротивники опять закружили по снегу. Бр-р-р, – передернулся Анисий,отхлебнул горячего кофею.

Шеф ринулся на коротышку, и стук дубинокслился в сплошной треск, а мелькание затеялось такое, что у Тюльпанова зарябилов глазах.

Впрочем, схватка длилась недолго. Масаплюхнулся на зад, схватившись за макушку, а Фандорин стоял над ним, потираяушибленное плечо.

– Эй, Тюльпанов! – весело крикнулон, обернувшись к флигелю. – Не хотите п-присоединиться? Я научу васяпонскому фехтованию!

Нет уж, подумал Анисий, прячась за стору.Как-нибудь в другой раз.

– Не желаете? – Эраст Петровичзачерпнул пригоршню снега и с видимым наслаждением принялся втирать его вподжарый живот. – Тогда ступайте, займитесь заданием. Хватитбездельничать!

Каково, а? Как будто это Тюльпанов два днякряду в халате просидел!

* * *

Донесение

Его высокоблагородию г-ну Фандорину

26 февраля, 2-ой день наблюдения

Прошу извинения за почерк – пишу карандашом, алисток на спине агента Федорова. Доставит записку агент Сидорчук, а третьего,Лациса, я посадил дежурить в сани на случай внезапного отъезда объекта.

С объектом творится что-то непонятное.

В конторе не был ни вчера, ни сегодня. Отповара известно, что со вчерашнего утра в доме живет блаженный отрок Паисий.Ест много шоколаду, говорит, что можно, что шоколад нескоромный. Нынче раноутром, еще затемно, объект куда-то ездил на санях в сопровождении Паисия и трехслуг. На Якиманке оторвался от нас и ушел в сторону Калужской заставы – оченьуж у него тройка хороша. Где был, неизвестно. Вернулся в восьмом часу, с меднойстарой кастрюлей, которую нес сам, на вытянутых руках. Вес, похоже, былнемалый. Объект выглядел взволнованным и даже испуганным. По сведениям,полученным от повара, завтракать не стал, а заперся у себя в спальне и долгочем-то звенел. В доме шепчутся про какой-то «„аграмадный клад“, якобы найденныйхозяином. И совсем несусветное: будто бы явилась Е. не то сама Пресвятая Дева,не то неопалимая купина с ним разговаривала.

С полудня объект здесь, в церкви СмоленскойБожьей Матери. Истово молится, бьет земные поклоны у Пресвятой иконы. ОтрокПаисий с ним. Блаженный выглядит точно, как описано в сводке. Добавлю только,что взгляд живой, острый, не такой, как у юродивых. Приезжайте, шеф, тут что-тозатевается. Сейчас отправлю Сидорчука и вернусь в церковь говеть.

Писано в пять часов сорок шесть с половиноюминут пополудни

А.Т.

Эраст Петрович появился в храме вскоре послесеми, когда бесконечная „преосвященная“ уже подходила к концу. До плечауставшего от тяжелой наблюдательной службы Тюльпанова (был он в синих очках ирыжем парике, чтоб не приняли по бритой башке за татарина) дотронулся смуглыйцыган – кудреватый, в меховой поддевке и с серьгой в ухе.