Читать книгу "Тень Ветра - Михаил Ахманов"

С ним была связана некая тайна, Ричард принюхивался к ней словно гепард к следам клыкастых крыс. Закрытый Мир Земли и украинский язык? Какая между ними связь? На лекциях по медиевальной истории ничего такого не говорили… Вроде бы не говорили… Или он прослушал?

Помнилось ему, что в двадцать первом веке, в столетии Исхода, отношения меж Россией и Украиной были напряженными и спорили они о сотне различных вещей – о территориях и границах, о продвижении НАТО на Восток и о нефти, что текла на Запад, о кораблях и ядерном оружии, о старых долгах и новых субсидиях, что сочились скупым ручейком из Америки и Европы. Спорили с такой яростью, будто забыли о единых своих корнях и общих предках, о тяжком кровавом пути, пройденном вместе; спорили, не вспоминая о древнем своем достоинстве и о своих народах, но лишь прикрываясь их именами. Пандус разрешил эти споры и проблемы:

Украина вместе с Польшей, Чехией и Литвой отправилась на континент Славению, в мир Европы, а Россия разделила свою новую планету с кавказцами, прибалтами и азиатами. И воцарился мир! Нечего делить – не о чем спорить… Все Стабильные Миры исповедовали этот принцип. Старая история закончилась, новая началась с начала.

Так ли это, размышлял Ричард, спускаясь в лифте с административного этажа. Сейчас меж Россией и Украиной мир да покой, ибо пса и кошку разделяют три десятка светолет, но что таилось в самой истории их разделения? В том, что произошло столетия назад, в ту эпоху, когда Сергей Невлюдов еще не обнародовал своих открытий? Теперь Ричард был твердо уверен, что не читал и не слышал на лекциях о каком-нибудь историческом казусе, о событиях и фактах, разъяснивших бы загадочные речи Леди Дот. О Земле и других Закрытых Мирах говорили немногое, а писали и того меньше; никто не отрицал их существования, но истина была столь же недосягаемой, как и сами эти миры. Быть может, никаких истинных сведений вообще не было? Да и как их получишь, если блокирован Пандус?

Однако – Земля и украинский язык…

Ричард Саймон вышел из лифта на третьем подземном этаже, где находился спортивный комплекс, так и не разрешив этой загадки. Тайна по-прежнему волновала его, как и недавний разговор в высоком кабинете, и мышцы откликнулись привычной реакцией на эмоциональную нагрузку. Он ощутил их трепет, толчки крови в висках, готовность действовать, выплеснуть вовне нерастраченную мощь. Будто бы Дик Две Руки снова попал в тайятский лес и сейчас заскользит меж древесных стволов зыбкой тенью, помчится, разыскивая соперника, чтобы спеть ему песню голосом, ритуальными жестами и клинком… Такие приступы еще случались, но Саймон знал, как с ними совладать: секс, поединок или успокоительная медитация снимали стресс.

Рассмотрев все эти возможности и отвергнув первую и третью, Ричард твердыми шагами пересек облицованный мрамором вестибюль. По обе стороны от входа в тренировочный зал высились изваяния каких-то древних героев с огромными мускулами, тоже мраморные, трехметровой высоты, на кубических пьедесталах, украшенных бронзовыми табличками. Ему пришла в голову мысль, что он так и не удосужился узнать, кто же стоит здесь в почетном карауле, взирая на поколения юных бойцов. Ричард остановился, подошел к одной статуе, потом к другой, прочитал надписи на табличках: левый колосс изображал Милона Кротонского с быком на плечах, правый – Арнольда Шварценеггера в позе дискобола. Два с половиной тысячелетия разделяли их, но оба смотрели на Ричарда Саймона с одинаковым вызывающим выражением мраморных лиц, будто говоря: мы – были, ты – есть… Так покажи, каков ты!

Он шагнул в зал, к боевым помостам, на ходу расстегивая “молнии” комбинезона.

– Решил поразмяться, парень? После выволочки? Тяжелая ладонь опустилась на плечо Ричарда, и он резко обернулся. Перед ним стоял Дейв Уокер, собственный его наставник, дьявол и ангел-хранитель в одном лице. Лицо, как всегда, было бледным, веснушчатым, со свернутым носом, и рыжие лохмы обрамляли его словно огненные языки белую эмалированную кастрюльку. На губах инструктора блуждала кривая усмешка.

– Поразмяться? Хорошая мысль, сэр, – пробормотал Ричард, стягивая комбинезон и осматривая помосты в поисках достойного соперника. На крайнем разминался Селим, тридцатилетний турок с Сельджукии, полевой агент, весивший ровно центнер, но быстрый, как атакующая рысь. К тому же он имел еще одно достоинство – перед схваткой старался выполнить весь традиционный Ритуал Оскорблений – разумеется, в своей турецкой манере. И сейчас, заметив Ричарда, Селим скорчил свирепую рожу, напряг мышцы на левой руке, а кистью правой потряс у чресел. Мол, иди сюда, сосунок, я тебе вдую!

Это мы поглядим, кто кому вдует, решил Ричард, повернулся к Уокеру и произнес:

– Я наказан, сэр. Никаких увольнений и никаких девочек; полгода зубрить четыре языка и запивать спиртным. Вместе с вами, шеф-инструктор, до полного посинения.

– Какие языки? – облизнувшись, деловито осведомился Уокер. Ричард доложил, и кривая ухмылка инструктора сделалась еще шире. – Испанский пойдет у нас под текилу, распорядился он, – португальский, разумеется, под ром, украинский – под горилку, а вот арабский… Дьявол, они же ничего не пьют!

– Как насчет шербета? – подсказал Ричард.

– Пополам с джином, – уточнил Уокер, хохотнув.

– Как прикажете, сэр. Согласно полученным распоряжениям, я должен пить все, кроме ослиной мочи.

– Что ж ты ослов обижаешь, парень? – Все еще усмехаясь, Уокер потер шрам на нижней губе. – Чем они хуже верблюдов или макак? Пить так пить!

– Насчет верблюдов и макак распоряжений не было, сэр. Но есть кое-что еще.

– Да?

– Вас тоже наказали. Вынесли взыскание.

Ухмылка Уокера завяла. Впрочем, он отличался немалой стойкостью ко всяким жизненным передрягам и потому лишь спросил:

– Какое взыскание, стажер? Устное или в персональный файл? Поставлено на вид или – упаси Аллах! – отмечено несоответствие?

– Не знаю, – Ричард пожал плечами. – Отчего бы вам не узнать самому? Прямо у нашей Леди? Его наставник недовольно скривил рот.

– Учишь тебя, учишь, а все – дикарь! Без толка и понятия! Ты пошевели мозгами, парень! Кто же спрашивает у начальства, какое взыскание наложили? Если найдется такой болван, то будет ему и в персональный файл, и несоответствие по всем статьям, и коленом под задницу – без льгот и пенсии!

Ричард с деланной наивностью округлил глаза.

– Правда, сэр? А я-то думал, что в нашей конторе не доживают до пенсии…

– Много думаешь, парень… много, но плохо, раз твой шеф получает взыскания, – буркнул Уокер. И добавил тайятское проклятие, коему научился у Ричарда:

– Чтоб ты лишился всех пальцев! Иди-ка к Селиму. Пусть оборвет тебе уши и выбьет дурь!

Минут через тридцать, когда Селим лежал бездыханный, а из Ричарда вышла вся дурь вместе с томившим его напряжением, он устроился на скамье у помоста, бок о бок со своим инструктором. Уокер вроде бы подобрел – наверное, прикинув, что науку о зеленом змие будет преподавать стажеру за казенный счет, с совместной проработкой всех учебных пособий.