Читать книгу "Магия в скорлупе - Энн Доунер"

Ваши верные слуги,

Айен Мерлин О’Ши, доктор истории, почетный профессор, Гарвардский университет,

Гидеон, Королевский Волшебник при дворе Его Величества Эдварда Рыжего».

Сначала Теодора стояла онемев, держа в руках записку и ожидая, что она исчезнет как дым или превратится в лягушку и выпрыгнет у нее из рук. Волшебники — не какие-то жалкие, притворяющиеся понарошку хранители виверн из Кружка, а настоящие. И прямо здесь, в Кембридже. Она почувствовала, как мурашки побежали у нее по спине. Как будто написала письмо королеве Елизавете I на уроке истории и получила от нее ответ с местным почтовым штемпелем.

Вскоре то, что было написано, действительно исчезло, и Теодора со стоном опустилась на пол. Теперь, когда виверна пропала, девочка поняла, что не так уж важно прийти в «Рассказы путешественника» с виверной на поводке и показать участникам Кружка хранителей виверн, что шутки с ней плохи. На самом деле ей хотелось показать ее отцу. Она надеялась, что они вместе смогут описать виверну и опубликовать эту работу в научном журнале и что их фотографии украсят обложку журнала «Нэшенал джиогрэфик». После этого старине Силверферну придется сделать ее отца профессором, может быть, даже заведующим кафедрой. Тогда им не нужно будет переезжать в другой город за сотни миль отсюда и разлучаться с Мило, Вэл и Микко.

Додо взглянула на доктора Нага:

— Я знаю, что это должно казаться безумием, но она действительно была здесь. Однако вы не обязаны мне верить.

Доктор Нага улыбнулась:

— Теодора, дорогая! Конечно, я тебе верю. Даже если бы я сомневалась, это убедило бы меня.

Она протянула руку, и девочка увидела у нее на ладони что-то вроде большой блестки, мерцающей фиолетово-черным цветом.

— Это было в старой детской коляске, — сказала художница и опустила чешуйку виверны ей на руку.

Теодора держала ее, боясь даже дышать, как будто она могла исчезнуть от легкого дуновения. Время словно остановилось, пока предвечерний свет из окна переливался на поверхности чешуйки маленькой радугой. Казалось, что прошла вечность, а в действительности около десяти секунд, когда Теодора глубоко вздохнула. Затем осторожно положила чешуйку в кошелек, в отделение для мелочи.

— Ну, вставай, — сказала доктор Нага, поднимая Додо на ноги. — Давай пойдем и посмотрим, что случилось с Микко.

Мерлин и Гидеон рассматривали детеныша у себя на кухне. На кухонном столе расстелили толстое полотенце, а на него положили виверну, беспокойную и раздражительную. Она шипела и огрызалась на волшебников, когда они подходили слишком близко.

Гидеон не обращал внимания на укусы, его слишком поглощал осмотр маленькой виверны. Он держал ее крыло и растягивал его во всю длину, рискуя получить еще один болезненный щипок острого клюва, чтобы посмотреть, остался ли еще у детеныша яичный зуб.

— Девочка, — сказал он, — и вылупилась не больше двух дней тому назад. Нам придется сделать драконье молоко.

— Во времена моей молодости, — сказал Мерлин, — драконьим молоком называлось средство от похмелья. В колледже мы любили коктейль из холодного говяжьего бульона, сырого яйца и нескольких столовых ложек хорошего ржаного виски. Полагаю, вряд ли это подлинный рецепт. Боюсь, настоящий в Гильдии не сохранился.

Гидеон улыбнулся:

— Драконье молоко, которое я знаю, совсем другое. Я готовил его для Уикки. Ее слишком рано взяли от матери, когда она еще не могла пить сливки. Мне потребуется медный сосуд, пинта медового напитка, кусочек янтаря и немного мускуса.

— Ну, наверно, мы можем достать что-то близкое этому, — ответил Мерлин.

Через несколько минут поисков в спальне и кладовой профессор принес бутылку пива, банку меда, янтарные запонки и флакон мускусного одеколона. Ставя одеколон, он выглядел немного смущенным.

— Подарок моей крестницы. Но в нем есть мускус и, вероятно, другие составляющие тоже имеют какую-то питательную ценность. А пиво с медом — самое подходящее, что у меня есть, для замены медового вина. Хотя я мог бы позвать знакомого специалиста по средневековью. Он раньше варил мед на празднование Иванова дня. Ужасная гадость.

— Нет времени, — сказал Гидеон, наливая пиво и мед в медную кастрюлю.

Пока смесь нагревалась, Мерлин отделил янтарь от металлических частей запонок и смолол его с помощью кухонного комбайна. Гидеон добавил в кастрюлю щепотку янтаря и несколько капель мускусного одеколона, время от времени проверяя варево мизинцем.

— Чистую льняную салфетку! — резко бросил он, как хирург, требующий скальпель.

Мерлин достал льняное посудное полотенце. Гидеон опустил один из его уголков в смесь. Крепко схватив виверну, он прижал ее к себе одной рукой, а другой открыл клюв и выжал в него несколько капель драконьего молока.

Виверна проглотила, сморщилась и срыгнула.

Гидеон пробовал снова и снова. В конце концов он весь оказался в этой смеси, а в самого детеныша попало очень мало. Волшебник отбросил полотенце и выругался крепким, длинным изощренным средневековым ругательством, от которого Мерлин покраснел.

Гидеон посмотрел на друга и печально улыбнулся:

— Простите меня. Я забылся.

— Пустяки. Вы расширили мой словарный запас, а это нелегко, уверяю вас.

Они посмотрели на виверну, свирепо прожигающую их взглядом. Ее чешуя стояла дыбом для устрашения, а клюв был раскрыт, чтобы шипеть и кусаться. Однако зверек настолько ослаб, что едва мог держать голову.

— Почему она не ест это? — спросил Мерлин.

— Потому что кто-то — Уикка, Кобольд, неизвестные нам люди — покормили ее чем-то, когда она вылупилась. И теперь она должна получить то же самое и ничего иного.

Гидеон провел рукой по волосам, взъерошив их так, что стал похож на безумного ученого.

— И если мы не узнаем, что это такое, она будет голодать, а мы ничего не сможем сделать, чтобы ей помочь.

Глава 18

Западня

Оуроборос скоро поняла, что очень трудно заставить скунса сосредоточиться на поисках шоколада. Он легко отвлекался на всякие запахи, которые змейка находила неприятными и даже отвратительными, например гниющих отбросов.

— Уф! Да что же это такое? — спросила змея.

Они находились в переулке позади ряда домов, и скунс исчез с головой в первом из шести больших зеленых мусорных баков.

— Китайская еда, наверно, — сказал скунс, его голос заглушали стенки бака. — Похоже, кисло-сладкая свинина. А вот вроде бы пицца. Уже стала зеленой по краям.

— Жаль, что спросила, — пробормотала Оуроборос, подавляя тошноту. — Ну, если шоколада тут нет, нам лучше пойти дальше.