Читать книгу "Додо - Сильви Гранотье"

Такого я не ждала. Не такого. Даже самое черное воображение не способно предвосхитить подобное зрелище Я шла всю ночь, чтобы избежать его, а оно ждало меня в конце пути.

Я тихонько перевернула ее обратно на живот. И все же Она внушала мне отвращение. Ужасно говорить что, но еe тело было заражено ненавистью убийцы. В нем еще пульсировало бешенство.

Словом, это я сейчас так все анализирую, а тогда, как помню, мне пришлось сделать над собой гигантское усилие, просто чтобы прикоснуться к ее телу, хотя моим единственным желанием было уйти, отринув ее в очередной раз вместе со всем остальным миром.

Горе и жалость мне удалось ощутить намного позже.

Я выскочила на улицу, но пацанка уже исчезла – да и что она могла рассмотреть, когда у нее все плыло перед глазами, как в калейдоскопе?

Задрав голову, я обвела взглядом этажи. Слишком рано. Все окна были еще темными.

Я прошла через стоянку, сделав большой крюк, пробежала по коридору до двери с кодом, потом до двери в подвал и стучала, стучала, размеренно и не очень громко. Едва услышав осторожные шаги с той стороны, я проговорила:

– Это я, Доротея, – и дверь наконец приоткрылась.

– Ну что? Ты нашла ее, – спросил Робер с восковым лицом и вытянувшимся от беспокойства носом.

– Надо уходить. Нельзя терять время. Потом объясню.

Увидев нас, Салли попыталась подняться своими силами. Она не храпела. Она не издавала свое «хе-хе-хе-хе» и не размахивала руками. Ее мягкая серьезность напоминала грустную безмятежность мадонны. Она ни о чем не спросила. Мы поставили ее на ноги, каждый подобрал две-три самых необходимых вещи, рюкзак, радио, фонарик. В какой-то момент Робер задел ногой сумку Квази, и ее кастрюли мрачно зазвенели, сделав молчание еще тягостнее.

Робер и я прикрывали тылы позади Салли, подпихивая ее под ягодицы, чтобы помочь взобраться по лестнице.

Робер закрыл дверь своим ключом и аккуратно спрятал его в карман. На меня снова не ко времени нахлынули чувства: в его жесте было нечто от священнодействия. Это был его дом, его дверь и его ключ, неприкосновенный личный мир. И я понимала, почему он эгоистично его защищает. Пусть это был всего лишь угол сухого подвала, где он даже не имел права жить, но это было «у него дома». Защищенное от пересудов, любопытства и комментариев королевство, где он – король.

Салли выразила это на свой манер:

– У Робера красиво.

Момент был не тот, чтобы заявлять им, что сюда они вернутся не скоро. Следовало максимально увеличить дистанцию, отделяющую нас от трупа Квази.

Я повела их вдоль стены, игнорируя вопросительный взгляд Робера.

У решетки я замялась. Такое ощущение, что убийца следовал за нами по пятам, оставаясь совершенно невидимым. Велико было искушение свалить все на призрака, потустороннюю месть и прочие прибамбасы. Я спросила Робера, нет ли другого пути наружу, но его не было. Я говорила шепотом, будто вокруг подстерегали чужие уши, и не осмеливалась додумывать свои мысли даже в голове, словно убийца мог забраться и туда.

Я сделала им знак подождать и вышла на улицу, глянула во все стороны, даже спустилась до перекрестка, перешла на другую сторону. Не могла же я…

А почему бы и нет? Я нагнулась, легла на живот и проверила, не виднеется ли какая-нибудь фигура в зазоре под машинами: так пугливая старушка, забаррикадировавшись у себя дома, заглядывает под кровать, прежде чем улечься. Лично моя кровать все больше напоминала пыточное ложе. Кто мог вызвать такой панический ужас?

Я жестом подозвала остальных и со вздохом подумала, что единственная толпа, где мы могли бы затеряться, – это собрание ярмарочных уродцев.

Обычно мы смахиваем на негров – в том смысле, что нас трудно отличить один от другого. Но наша фольклорная группа, к сожалению, выбивалась из этого правила.

Я было приняла решение отправиться дальше одной, но не могла предоставить Салли самой себе.

Лучшим решением было запихнуть их в какую-нибудь гостиницу с достаточным количеством звезд, чтобы отпугнуть посторонних. Но я тут же прикинула, что врагу будет достаточно снять номер по соседству. И еще сообразила, что никакая гостиница, достойная этого названия, не примет моих попутчиков в их теперешнем виде.

Все это время стрелки продолжали свой ход, и моя встреча с Ксавье была конечным пунктом обратного отсчета.

Впервые я прокляла отсутствие у меня часов, потому что возникший в голове план требовал поминутной точности.

Мой взгляд упал на радио Робера, и он включил его по моей просьбе. Утром передают точное время каждые пять минут. Я только взмолилась, чтобы он переключился с длинных волн из-за рекламы.

Радио «Франс-Интер» постоянно повторяло номер своего телефона, и я решила, что пришла пора ударить в набат.

Для придания храбрости я напомнила себе, что убийца действует только ночью, так что на данный момент мы ничем не рисковали.

Мы дошли до бань на улице Менильмонтан. Я заплатила за двоих, а когда ротик Салли приоткрылся в скорбной гримасе, я в качестве превентивной меры облаяла ее, твердо заявив, что ей придется раздеться догола, иначе я сама ею займусь, и пора ей избавиться от своих мудацких предубеждений, вроде того, что жир защищает от микробов, и в любом случае я сама проверю, так что она может зря не трудиться, одеваясь до моего прихода.

Она затрясла головой, мол, нет и нет, а когда я снова раскрыла пасть, она мягким движением взяла мое лицо обеими руками, поцеловала в нос и сказала:

– Квази умерла.

В следующий момент она укачивала меня своими толстыми отвратительными руками, а я рыдала между ее дряблыми грудями, и поскольку дама за конторкой начала проявлять нетерпение, милый Робер перепрыгнул через стойку, ухватил ее за нейлоновую кофточку и преподал урок уважения к горю других людей, заткнув ей пасть парой махровых полотенец. У него развито чувство уместности – стопка чистых лежала прямо на стойке.

Это было так неожиданно и мило, что я разрыдалась того пуще, но едва дама, которая и не такого навидалась, пригрозила выставить нас вон, причем не откладывая в долгий ящик, я пришла в себя, услышала, как диктор объявляет, что впереди у нас будущее и скоро восемь часов, принесла коллективные извинения, взяла на себя полную ответственность за временный беспорядок, сунула надзирательнице пятисотфранковую купюру в качестве гарантии моих хороших манер и удалилась по-французски, то есть дважды расцеловав каждого.

Действие первое: телефонная кабина. Я позвонила на «Франс-Интер», нажимала на повтор, пока не услышала на том конце трубки голос, и произнесла свою самую длинную фразу:

– Я только что обнаружила третий труп бомжа, женщины, которой, как и двум предыдущим, вспороли живот и изрезали в кашу лицо, и прошу вас предупредить журналистов о появлении серийного убийцы на улицах Парижа. Труп находится на стоянке во дворе дома номер 18 по улице Бельвиль. Меня зовут Сара.