Читать книгу "Молот ведьмы - Каролина Фарр"

— Я... я не знаю! Мне казалось, что я сплю. — Меня снова начало трясти крупной дрожью. — Как вдруг наяву ощутила на лице капли дождя и увидела, что стою на самом краю скалы...

— Но вы были в своей комнате, когда я от вас уходила. Мадемуазель Шерил сказала, что вы спите и вас не следует беспокоить. Как же вы попали сюда?

— Не знаю... Я увидела вдруг, что собираюсь прыгнуть вниз со скалы... Не понимала того, что делаю. Пока не ощутила на лице струйки дождя, ледяной ветер. Тогда я отползла от обрыва. Я ужасно испугалась...

— Где это было, мадемуазель? Около дома?

— Нет. На скале, недалеко от кладбища. Там, где графиня... — Женщины тихонько переговаривались, время от времени сочувственно охая и показывая друг другу на мои раны.

— Потом вы пришли сюда?

— Да. Я бежала. Увидела огни. Мне нужна была помощь.

— Это было на мысу, там, где похоронена графиня Лара и где внизу, под скалами, мужчины нашли тело Параши сегодня ночью, мадемуазель.

— Я очень сожалею, Марица.

— Они долго искали внизу, в камнях, пошли с фонарями... Сначала мадам, теперь Параша... И вы, мадемуазель... И еще были бы другие, те, кто подчинялись Саше. Но им было бы лучше лежать на камнях под скалой.

Я нервно огляделась кругом:

— И некоторые из этих женщин тоже?

Марица улыбнулась:

— Нет, мадемуазель. Ни одной из нас. Мы здесь собрались вместе, потому что никогда не были Сашиными созданиями. И никогда не будем.

Я схватила ее за руку.

— Марица, вы все верите, что Саша заставил мадам Кастеллано убить себя?

— Мы знаем это, мадемуазель. И Парашу тоже заставил. И вас ввел в такое же состояние сегодня ночью. Но поднялся ветер. Ветер, который старый Игорь называет ледяным дыханием графини Лары. Или вы оказались сильнее, чем он думал, и не подчинились.

Хотя я все это уже понимала сама, у меня невольно вырвалось:

— Нет!

— Мы так думаем, мадемуазель. Вот принесли одежду. Вам надо одеться.

— Я должна немедленно покинуть «Молот ведьмы», — с отчаянием произнесла я. — Сейчас же! Этой ночью.

— Конечно, мадемуазель. Вы уедете. Мы с Игорем уедем с вами. Он скоро будет здесь. Он уехал в аэропорт.

— А где же другие мужчины из деревни?

Марица улыбнулась:

— Сегодня здесь остались одни женщины. Когда нашли тело Параши, мужчины собрались все в другой деревне. Они обсуждали, что делать с Сашей. Поднялся спор, одни говорили так, другие — иначе. И много пили, потому что споры порождают жажду. Одни хотели забить Сашу до смерти, но некоторые боялись. И в конце концов ничего не решили. И не сделают. Или пойдут к хозяину, снимут шапки, станут мять их в руках, и он тоже ничего не сделает, — закончила она с горечью. Потом сказала: — Вы должны попытаться сесть. Я помогу вам одеться. Я немного выше вас, но моя одежда вам сгодится.

— Как вы меня проведете через ворота? — Я попыталась послушно сесть.

— Мы проведем вас, мадемуазель.

— Но собаки... — И снова страх завладел моим смутившимся сознанием.

— Собакам сегодня лучше нас бояться.

— И все-таки?

— Идем! Вы с нами в безопасности. Можете идти сами? Ваши ноги поранены. Вот туфли.

И тут женщина, могучая и высокая, как мужчина, помогла мне встать на ноги. Ее руки были сильны, с твердыми мускулами от тяжелой крестьянской работы, но улыбка не покидала широкого лица и была удивительно доброй.

— Пошли, мадемуазель, — сказала она. — С нами вам не должно быть страшно.

Выйдя из дома, я увидела, что женщины вооружились чем попало. Они стояли шеренгой, одна держала топор, другие — большие палки, дубины. Кто-то сунул мне в руки тяжелый предмет, который я, занервничав, все же взяла.

— Это... для защиты от собак? — спросила недоверчиво.

— Да. От собак. Смелее! Я буду рядом с вами, — сказала огромная женщина. — И у меня это есть.

Я увидела, что она тоже держит топор — тяжелый обоюдоострый колун для колки дров.

Первые уже пошли вперед по дороге.

— Спешить надо, — сказала моя защитница, — нельзя отставать, мадемуазель.

— Держитесь вместе, — крикнул кто-то, — и больше не разговаривать!

Мы шли, шлепая по огромным грязным лужам, оставшимся от недавнего ливня. Мокрые листья деревьев задевали лица, но я больше ничего не боялась. Было так приятно чувствовать себя в окружении дружески настроенных ко мне женщин.

Мы достигли кладбища и прошли по нему, даже не взглянув на мавзолей. Впереди показался огонек — в окне «Молота ведьмы».

Чей-то голос впереди позвал меня тихо.

— Отсвет в вашей комнате, мадемуазель. Вы оставили его, когда Саша вас позвал, — сказала мне Марица.

Я содрогнулась.

Мои израненные ноги ныли от боли, но я не обращала внимания на боль. Смутное возбуждение овладевало мной. Мы ускорили шаги, я слышала тяжелое дыхание женщин — и тех, что были рядом, и тех, кто шел впереди и сзади. Вскоре я поняла, что и сама дышу так же громко, возбужденно.

Огонек приближался. Мы дошли до больших деревьев, потом вышли из-за них на открытое место, впереди показалась стена.

От сильного ветра с моря хлопали юбки женщин, разлетались мои спутанные волосы.

— Лара сердится, — произнес кто-то по-английски.

Моя соседка рассмеялась. Смех ее нельзя было назвать приятным. Потом прошипела:

— Пусть старая шлюха воет. Она ничего не сможет сделать...

— Тише! — оборвали ее. Чья-то рука дотронулась до моего плеча, я остановилась. Мы стояли в тени высокой стены.

— Как же мы пройдем через ворота? — поинтересовалась я.

— Они не заперты. На ночь запираются только внешние ворота, но не эти, отделяющие поместье от наших деревень.

Женщины, шедшие впереди, начали осторожно открывать ворота.

Раздался собачий лай.

— Там восемь псов! — сказал кто-то отчетливо. — Встаньте по обеим сторонам, дайте им проход.

Женщины встали по обеим сторонам образовавшегося прохода. Моя соседка взяла меня за руку.

— Будь около меня.

— Они бегут сюда! — крикнула Марица.

Я сжала палку и подняла ее, задохнувшись от возбуждения и азарта, готовая обрушить удар на головы атакующих собак, хотя замирала от страха. И тут услышала приближение собак. Они бежали по гравию по направлению к нам — натренированные атаковать, а может быть, и убивать, если нужно.

Появившееся первое рычащее чудовище прыгнуло и тут же рухнуло под градом посыпавшихся на него с двух сторон яростных ударов. Громкие крики женщин, лай, вой раненых псов... Наш строй сломался. Я тоже ударила моей дубинкой пса, который бросился на женщину, стоявшую напротив меня. Он упал и завыл в агонии, но она еще долго продолжала бить по нему в истерике, хотя он больше не двигался.