Читать книгу "Камень Януса - Элли Гриффитс"

Рут поднялась по лестнице. Она решила послушать приемник, а уж потом окончательно расстаться с постелью. Может, даже пойдет поплавать или сделает что-нибудь полезное для здоровья. Это ведь полезно и для Тоби. Мурлыкая что-то себе под нос, она снова улеглась в кровать.

В оперативной комнате полицейского участка прибавилось людей.

— Так вот, — с нажимом начал Нельсон, — хотя улики надо перепроверить, создается впечатление, что нам придется пересмотреть временные рамки преступления. Элизабет Блэк родилась в 1968 году. Если заключение эксперта верно, то череп принадлежит не ей.

— Мы можем с уверенностью утверждать, сэр, что череп и остальной скелет принадлежат одному ребенку?

Нельсон вытянул шею, чтобы разглядеть, кто сформулировал такой замечательный вопрос. Оказалось — новая сотрудница Таня Фуллер.

— Хороший вопрос, Таня. Результаты анализа ДНК это подтверждают. Следовательно, мы имеем дело с событиями, которые произошли в детском доме раньше, чем когда там жили Мартин и Элизабет Блэк. Клафи, что нам говорят документы о передаче правового титула?

Клаф, который до этого возмущенно сверкал глазами на Таню, вскочил и, с важным видом заглянув в бумаги, объявил:

— До 1960 года домом владел… Черт побери!

После завтрака Рут стала размышлять, как провести день. Работа у нее была всегда, но в это утро перед окном в ярких лучах солнца плавали пылинки и ей не хотелось ничего делать. Физические упражнения — полезное занятие, но ей расхотелось идти в бассейн, где пахло хлоркой. Прогулка — вот что ей подходит. Энергичный шаг, а затем ленч в пабе.

Рут чуть не позвонила Шоне — та иногда соглашалась прогуляться, если потом вознаграждала себя спиртным. Но затем рука дрогнула: а готова ли она выслушивать очередные сведения о состоянии брака Фила? К тому же Шона пожелает отобедать где-нибудь в Кингс-Линне, и чтобы непременно было чистое оливковое масло и итальянский хлеб чиабатта. Рут же хотелось чего-нибудь попроще. Внезапно в голове возникла мысль о пабе «Феникс». Она вспомнила запах жарящихся на гриле цыплят, вид на холмы, звон стаканов и гул голосов.

Макс что-то говорил о новых находках на раскопках. Она поедет в Суоффхем не для того, чтобы повидаться с ним, а чтобы посмотреть посуду, монеты и предметы настольной римской игры.

Рут схватила куртку.

— До 1960 года, — Клаф с важным видом обвел взглядом комнату, — дом принадлежал Кристоферу Спенсу.

— Кристоферу… — повторил старший инспектор. — Уж не из той ли семьи?

— Из той самой. — Сержант говорил так, будто был очень доволен собой, хотя до этого сам совершил недосмотр вселенского масштаба. — Отец Родерика Спенса, дед Эдварда Спенса.

— Это объясняет, почему он до сих пор владеет участком, — догадалась Таня.

Сержант бросил на нее сердитый взгляд.

— Семья Спенсов действительно проживала в доме? — спросила Джуди.

— Похоже на то. Вот данные переписи 1951 года: Кристофер Спенс, Розмари Спенс, дети Родерик и Аннабел.

— Так. — Нельсон поднялся. — Клафи, выяснишь все, что удастся, о семье Спенсов. Джуди и Таня, вы отправитесь в лабораторию за результатами анализа. А мне надо перекинуться парой слов с Эдвардом Спенсом.

Весь путь в Суоффхем была хорошая погода, но когда Рут свернула с шоссе, небо затянуло темными облаками. Она остановилась на траве у подножия холма, упали первые крупные капли дождя, и начался ливень. Рут смотрела, как, держа над головой куртки и куски брезента, вниз по склону, хохоча, бежали студенты. Большинство спрятались в пабе. Другие вскочили в машины-развалюхи и умчались в клубах выхлопного дыма. Вскоре у подножия холма остался ее «рено».

— Это так важно, Гарри? Обычно люди стараются освободить выходные для общения с родными.

— О, это важно, мистер Спенс, — мрачно подтвердил Нельсон. Он решил обойтись без предисловий и любезностей. — Почему вы мне не сообщили, что ваша семья жила на Вулмаркет-стрит?

Короткая пауза.

— Полагал, что вы сами знаете.

— Никогда ничего не полагайте, мистер Спенс. Итак, даже после того, как на раскопках был найден труп, вы не признались, что этот дом принадлежал вашим родным?

— Я никогда в нем не жил. В 1960 году дом сдали в аренду епархии.

— Но вы тем не менее продолжали им владеть.

— Да. Только вы интересовались годами, когда в нем находился детский дом. В это время семья Спенс не имела к нему никакого отношения.

— А теперь нас интересуют годы, когда там жили Спенсы, — вкрадчиво сообщил старший инспектор.

— Что вы хотите сказать?

— Появились свидетельства, что скелет принадлежал ребенку, который жил от начала до середины пятидесятых годов. Когда вам удобно, чтобы я заскочил?

Дождь закончился, и Рут, испытывая после поездки легкую дурноту, все-таки решила прогуляться. Только до раскопок и обратно. Она вышла из машины и надела желтую ветровку с капюшоном.

Подъем показался тяжелым. Рут поймала себя на том, что смотрит в траву и огорчается, что ноги плохо ее слушаются. Когда она добралась до вершины и огляделась, оказалось, что небо почернело. Вдали раздался первый, еще слабый раскат грома.

Когда Рут шла к главной траншее, ей показалось, будто она что-то заметила краем глаза. Она быстро обернулась, но там ничего не было — лишь ветер шевелил жесткую траву. Однако Рут не сомневалась, что что-то видела — черный силуэт, мелькнувший на краю раскопок. Скорее всего зверек, но Рут почему-то испугалась. В ушах зазвучал голос Макса: «Считается, что она посещает перекрестки и разъезды со свитой призрачных собак».

Не будь смешной, сказала Рут себе. Псы Гекаты вряд ли кого-либо подкарауливают. Наверное, лисица или кошка. Тем не менее она поторопилась спуститься с холма, хотела сесть в машину и быстрее уехать от этого места. Остановила только мысль, что напрасно одолела тяжелый подъем. Она быстро осмотрит главную траншею и вернется. Чтобы можно было сказать, что ездила сюда не зря.

Небо снова заворчало громом. Натянув на голову капюшон, Рут спустилась в траншею. Но споткнулась и чуть не упала на утрамбованную землю. Внезапно небосвод прорезала молния. Рут закрыла глаза. А когда вновь открыла, у ее ног лежал мертвый ребенок.

20 июня

Праздник в честь Суммануса

Прошлой ночью мне приснился страшный сон: женщина с головой змеи, мужчина с двумя лицами и брошенный в печь ребенок. На нем плавилась плоть, как у упавшей в огонь пластмассовой куклы. Я проснулся в поту и настолько испугался, что боялся снова заснуть. Так и бодрствовал, читая Плиния и ожидая рассвета. За что это мне? Я приносил все положенные жертвы, а боги на меня гневаются.

Потеплело. Вчера Сьюзен работала в саду с закатанными рукавами. Я видел ее руки, в крапинках, как куриные яйца, покрытые на удивление толстыми светлыми волосами. Конечно, пришлось сделать ей выговор. Ведь я хозяин.