Читать книгу "Шпион, который явился под Рождество - Лоренсо Сильва"

Малыш захныкал.

— Мередит?

— Подгузник пока сухой. Наверное, он снова пить захотел. Принесу еще раствора.

Сквозь усиливающийся плач малыша Каган разобрал звук удаляющихся шагов Мередит. Потом звякнула кастрюля на плите, и раздался тихий плеск переливаемой в стопку жидкости. Мередит вернулась почти бегом и, опустившись на пол, взяла малыша на руки.

Через секунду плач стих.

— Он пьет, но все равно его что-то беспокоит, — озабоченно произнесла Мередит.

«Хочешь мне что-то сообщить? — насторожился Каган. — Как тогда, когда ты лягал меня под курткой и я думал, что ты подсказываешь дорогу?»

И тут же недоверчиво потряс головой. «Ерунда. Сдвиг по фазе от кровопотери».

— Итак, Иосиф женился на Марии, — продолжил Каган. В висках бешено стучало. — Однако проблема на этом не решилась. Вскоре станет видно, что Мария беременна и срок не совпадает с датой женитьбы. Как и всюду, в Назарете найдутся желающие полюбопытствовать, и эти добрые граждане вряд ли поверят объяснениям про ангелов. Мария будет опозорена.

Тогда Мария узнала, что одна ее родственница, Елисавета, тоже ждет ребенка. Жила Елисавета неподалеку, в городе Иудином, и Мария — как сказано у Луки, «поспешно» — решила идти туда. Там она пробыла три месяца, помогая по хозяйству Елисавете, пока та не родила, но потом пришло время Марии возвращаться в Назарет, где трудно было бы спастись от кривотолков. Так что, когда Мария с Иосифом услышали про перепись населения, они сразу поняли: это идеальный предлог, чтобы исчезнуть на время из города. Сборы в дорогу, надо думать, были недолгими.

Все это спустя какое-то время волхвы услышали от проникшейся к ним доверием Марии — и рассказ ее удивительным образом перекликался со словами пастухов, которым тоже явился ангел. Невероятная параллель, которую волхвы, верившие в сны и волшебство, разумеется, не могли оставить без внимания. Напротив, они должны были углубиться в расследование, расспросить народ в Вифлееме, выискивая несоответствия и противоречия, которые могли бы бросить тень сомнения на рассказанное. Однако расспросы и расследования только убедили волхвов в подлинности историй и в том, что дезинформация, которую они слили Ироду в попытке подорвать его трон, загадочным и непостижимым образом обернулась самой что ни на есть истиной…

— Первый раз я с этой интерпретацией рождественских событий столкнулся, когда работал в разведгруппе, — произнес Каган.

На секунду его охватила ностальгия. Сколько ему было тогда? Восемнадцать. Четырнадцать лет прошло.

«А теперь я, считай, старик».

— И один из наших спецагентов стал доказывать, что волхвы сами пали жертвой дезинформации.

— Это почему? — удивился Коул.

— Вести об их внезапном появлении в Иерусалиме должны были широко распространиться. Равно как и о бурной реакции Ирода на сообщение о путеводной звезде и новорожденном царе иудейском. Ирода в народе не любили, так что его страхи насчет бунта не были беспочвенными. В свиту Ирода наверняка проник шпион повстанцев, который мог узнать, что царь посылает волхвов в Вифлеем на поиски младенца. А повстанцы могли подговорить пастухов и Марию выдать волхвам некую версию событий, которая перекликалась бы с тем, что они пытались внушить Ироду. Так что, возможно, волхвов провели, так же как они провели Ирода.

— Провели? — подала голос Мередит.

— Повстанцы ведь не знали, что волхвы — это иноземные шпионы. Им было невдомек, что те пришли с целью свергнуть Ирода. Поэтому они состряпали легенду, которую волхвы должны были донести до царя и тем самым еще больше вывести его из равновесия. Возможно, пастухи и Мария тоже принадлежали к повстанцам. Так что, вполне вероятно, они с волхвами стремились к одной цели, однако ни те ни другие об этом даже не подозревали.

— Голова кругом идет, — призналась Мередит.

— Такова шпионская жизнь. Один американский руководитель разведки — который на самом деле вполне мог работать на Советы — как-то назвал шпионаж лабиринтом отражений.

— А мне вот не верится, что Мария и пастухи притворялись и кривили душой.

— Мне тоже, — ответил Каган. — И по-моему, дальнейшие события это только подтверждают.

Малыш закряхтел.

Каган напрягся.

— Нервничает, — раздался голос Мередит.

Беспокойство Кагана возросло.

— Пожалуй, пора заканчивать.

* * *

— А точно один и тот же ключ отпирает все двери в доме? — переспросил Андрей.

— Точно, — подтвердил Броди.

— Хорошо. Тогда особых трудностей не предвидится. Ты войдешь в дом. Сыграешь изумление при виде незваного гостя. Задашь само собой разумеющиеся вопросы насчет устроенных им ловушек. Выяснишь, где младенец.

— Но он ведь заметит, как я нервничаю, — усомнился Броди. — И может заподозрить, что это вы меня подослали.

— Конечно, он заметит, что ты нервничаешь. В этом-то и прелесть. Ты поднял руку на жену. И теперь до ужаса боишься, что она от тебя уйдет. Ты пришел молить ее о прощении. И вдруг натыкаешься в собственном доме на незнакомого мужчину. Покажи мне, кто не занервничает при таком раскладе? Он в жизни не догадается, как все обстоит на самом деле. Так что делай, как договорились. Завтра утром вы с семьей будете распаковывать рождественские подарки, а сегодняшний вечер забудете как страшный сон.

— Вашими бы устами…

Андрей ободряюще сжал плечо Броди.

— Ты справишься. Я в тебя верю.

Под его пристальным взглядом Броди тяжело зашагал сквозь густой снегопад к калитке.

Дождавшись, пока хозяин дома удалился на достаточное расстояние, Андрей повернулся к напарникам.

— Яков, как только Броди зайдет внутрь, ты огибаешь дом слева. Михаил — ты справа. Возьмешь кованый стул, о котором говорил Броди, и подставишь к окну хозяйской спальни. Поскольку твой микрофон с наушником у Броди, мы с тобой общаемся по сотовому, а Яков остается на радиосвязи. Как только выясним, где младенец и как расположены ловушки, я скажу Броди: «Счастливого Рождества». Это будет моим сигналом вам обоим. Через секунду я высажу выстрелом переднее окно и проникну в дом через него. Ты, Михаил, в это время с кованого стула пролезаешь в окно задней спальни. Петр отвлечется на шум и не услышит, как Яков отпирает замок боковой двери и врывается внутрь. Стрелять будем с трех разных сторон, и в суматохе Петр не разберется, куда палить. Плюс еще хозяева, путающиеся под ногами с воплями и криками, — где уж тут ему прицелиться. Когда я подбирал сотовый, выпавший у Петра из кармана, рядом с ним валялись два магазина. Наверное, были в том же кармане. Получается, патронов у него на нас на всех не хватит, а значит, какие у него шансы? Никаких.

— Хозяева должны остаться целыми и невредимыми? — уточнил Михаил.

— Наоборот. Иначе они дойдут до полиции. Все должны умереть. Кроме младенца. Поэтому, пока не узнаем, где его держат, в дом врываться нельзя.