Читать книгу "Ночь длиною в жизнь - Тана Френч"

— А как они узнали? — спросил смертельно бледный Кевин.

— Еще не узнали, — ответил я. — Проверяют.

— ДНК и прочее?

— Понятия не имею, Кев. Это не моя область.

— Твоя область… — вмешался Шай, крутя в руке стакан. — А я-то все гадаю: что же именно ты делаешь?

— То да сё, — ответил я. По понятным причинам мы в спецоперациях обычно болтаем гражданским о работе в сфере прав на интеллектуальную собственность или о такой же скучной фигне — чтобы беседу пресечь на корню. Джеки считает, что я занимаюсь реализацией стратегических решений кадровой политики.

— А они смогут сказать… ну, в общем, что с ней случилось? — спросил Кевин.

Я пожал плечами и сделал большой глоток из кружки.

— Что, Кеннеди об этом с Дейли не говорил?

— Ни словечка. Они умоляли рассказать, что случилось с Рози, просто умоляли, а он ни в какую. Ушел — и оставил их гадать.

Джеки сидела, выпрямившись от возмущения; даже ее прическа словно стала выше.

— Представляешь, их родная дочь, а он заявляет, что, мол, их не касается, убили ее или нет. И пускай он твой приятель, Фрэнсис, но это просто отвратительно.

Даже я не ожидал, что Снайпер произведет такое сильное первое впечатление.

— Кеннеди мне не приятель, — пояснил я. — Так, мелкая сошка, мы иногда по работе сталкиваемся.

— Ну тебе-то он расскажет, что с Рози случилось? — поинтересовался Шай.

Я оглядел зал. Градус разговоров чуточку изменился — они стали чуть быстрее и сосредоточеннее: новости наконец добрались и сюда. На нас никто не смотрел, отчасти из уважения к Шаю, отчасти потому, что в этом пабе почти каждый понимал, как важно уединение. Я облокотился на стол и сказал, понизив голос:

— Мне, конечно, не поздоровится, но Дейли имеют право знать все, что известно нам. Только Кеннеди меня не выдавайте.

Шай изобразил скептическую ухмылку мощностью в киловатт, но остальные серьезно закивали, раздуваясь от гордости: наш-то, Фрэнсис-то, столько лет прошло, а он — прежде всего парень из Либертис и только потом — коп, а мы все такие сплоченные. «Фрэнсис на нашей стороне» — вот какую весть девчонки разнесут по соседям в качестве приправы к моим крупицам вкусной информации.

— Очень похоже, что ее убили, — объявил я.

Кармела ахнула и снова перекрестилась.

— Господи, спаси и сохрани! — прошептала Джеки.

— Как? — спросил побледневший Кевин.

— Это пока неизвестно.

— Но ведь узнают же?

— Вероятно. После стольких лет сложно сказать, но в лаборатории классные спецы работают.

— Как эксперты в «Месте преступления»? — У Кармелы загорелись глаза.

— Ага, в точности как там, — подтвердил я, донельзя обрадовав сестер. Впрочем, услышь мой ответ ребята из техотдела, их удар бы хватил — они лютой ненавистью ненавидят «Место преступления».

— Только они не волшебники, — сухо сообщил Шай своей кружке.

— А вот это ты зря, — заметил я. — Наши ребята могут рассказать обо всем, что попадается им на глаза — засохшие капли крови, мельчайшие количества ДНК, сотни разных видов ран, да что угодно! Пока они выясняют, что сделано, Кеннеди со своей группой разберется, кто это сотворил. Переговорят с каждым, кто тут жил, выяснят, с кем Рози дружила, с кем ссорилась; кто ее любил, кто нет — и почему; что она делала — секунда за секундой — в последние дни жизни; заметил ли кто что-нибудь необычное в ночь исчезновения; заметил ли кто странное поведение соседей тогда или чуть позже… Копы будут чертовски тщательны, и у них уйма времени — столько, сколько понадобится. Что угодно, любая мелочь может оказаться важной.

— Матерь Божья, — перевела дыхание Кармела. — Ну точно как в телевизоре, правда? С ума сойти.

И в пабах, и в гостиных, и в кухнях — обитатели Фейтфул-плейс уже припоминали, просеивали старые воспоминания, сравнивали и проверяли, выдвигали миллион теорий. В моем районе сплетни — это вид спорта, поднятый на олимпийский уровень. Я никогда не возражал против сплетен и уважаю их всей душой. Информация — это оружие, и среди множества холостых зарядов непременно найдется уйма боевых. Все сплетники примутся извлекать на свет божий подробности залпами, и все эти сплетни так или иначе вернутся ко мне — а Снайпер, раз так обидел Дейли, пусть теперь помучается, пытаясь вытащить сведения хоть из кого-нибудь в радиусе полумили. А если у кого-то найдется причина для беспокойства, то пусть себе беспокоится на всю катушку.

— Если я услышу хоть что-нибудь, что должны знать Дейли, мимо них это не пройдет, — пообещал я.

Джеки протянула руку и тронула меня за запястье.

— Фрэнсис, знаешь, я все надеялась, что там кто-то другой — ну, какая-нибудь ошибка, что угодно…

— Бедняжка, — тихо сказала Кармела. — Сколько ей было? Восемнадцать?

— Девятнадцать с хвостиком, — ответил я.

— Господи… Чуть старше моего Даррена. И столько лет оставалась в этом жутком доме! Родители с ума сходили, разыскивали ее, а в это время…

— Вот уж спасибо вашему П. Дж. Лавери, — со вздохом заметила Джеки.

— Будем надеяться, — сказал Кевин и допил кружку. — Кому еще по одной?

— Можно, — кивнула Джеки. — А что значит — будем надеяться?

Кевин пожал плечами.

— Я просто говорю — будем надеяться, что все кончится хорошо.

— Бог мой, Кевин, как может кончиться хорошо? Бедняжка умерла! Ох, Фрэнсис…

— Лучше надеяться, — вмешался Шай, — что копы не нароют ничего такого, а то как бы нам всем не пришлось жалеть. Лучше бы парни Лавери выкинули чемоданчик в мусор и не будили спящих собак.

— А что они могут нарыть? — спросила Джеки. — Кев?

Кевин отодвинулся от стола и заговорил с необычайно строгим видом:

— Я сыт этими разговорами по горло, и Фрэнк, наверное, тоже. Я сейчас еще выпивки закажу, а если вы не смените пластинку, уйду домой.

— Нет, вы гляньте, — сказал Шай, улыбнувшись уголком губ. — Мышонок зарычал. Классно, Кев, ты прав на все сто. Лучше поговорим про «Оставшихся в живых». Давай нам по кружечке.

Мы взяли еще по одной, потом еще. Дождь с новой силой застучал в окна, но бармен запустил отопление на полную катушку, и о погоде напоминал только холодный сквозняк — когда открывали дверь. Кармела набралась смелости пойти к бару и заказать полдюжины горячих бутербродов, а я только сейчас понял, что последнее, что я ел, — полтарелки маминой поджарки, и сейчас меня обуревает зверский голод, когда готов пронзить кого-нибудь копьем и съесть тепленьким. Шай и я принялись обмениваться шуточками, от которых у Джеки джин-тоник брызнул через нос, а Кармела взвизгивала и шлепала нас по запястьям, когда доходило до соли анекдота; Кевин один в один изобразил мамочку за рождественским обедом — мы попадали, содрогаясь от беспощадного, неудержимого смеха.