Читать книгу "Смерть белой мыши - Сергей Васильевич Костин"

Мистер Гордон сунул мне в ладонь вялую, едва ответившую на пожатие руку и вопросительно посмотрел на моего спутника.

— Это профессор Фергюсон, отец моей невесты, — представил его я. Я не собирался сдавать позиции.

— Ну, пока еще ничего не решено, — пробормотал отказывающийся капитулировать Какаду.

Старик его не слышал. Он повернулся и, сделав нам приглашающий жест рукой, шаркающей походкой пошел внутрь квартиры. Это был чудесный, теплый, живой дом, с картинами и фотографиями на стенах, с электрическим камином, несколькими консолями с вазочками и статуэтками, с тяжелой скатертью на круглом обеденном столе под абажуром «тиффани», с небольшими восточными ковриками, разбросанными по начищенному паркетному полу. Картины — не репродукции и не копии — были, разумеется, не кисти известных художников, но не банальные и подобранные со вкусом. С фотографий — а я не переставал задавать мистеру Гордону вопросы по поводу различных предметов — смотрели его бородатый житомирский дед-булочник в белом фартуке, его мать в окружении своих одиннадцати детей, отец Ребекки в военной форме, воевавший в Первую мировую в русской армии, но чаще всего его жена. Одна, в шляпках и без, в обнимку с ним, в бассейне с их двумя дочерьми — жизнерадостная брюнетка с крупными чертами лица и пышными волосами.

Из гостиной мы прошли на кухню, потом в ванную. Еще одна дверь вела в спальню, большую часть которой занимала массивная деревянная кровать под балдахином.

— Бекки хотела, чтобы у нас была кровать с балдахином, — с извиняющейся улыбкой сказал старик. — Как у ее родителей.

Волоча ноги, он вернулся в гостиную и уселся в кресло-качалку из темно-коричневого, местами стертого до белизны, дерева. Он уже был без сил.

— Что скажете? — тихим бесцветным голосом спросил он.

Запрошенная цена была для меня высоковата, но торговаться ни сейчас, при Какаду, ни без него я не хотел. Мне не терпелось поселиться с Джессикой в этой напитанной человеческим теплом квартире, чтобы не дать ей остыть.

— Если вы согласны, я больше ничего не буду искать, — сказал я.

— Вы извините, вы сами очень славный, но мне бы хотелось все же посмотреть на вашу невесту, — смущаясь, попросил старик.

— Конечно. Джессика сейчас в Бостоне, но она приедет на выходные. Я в любом случае не могу снять квартиру, не убедившись, что и ей она нравится.

И тут в разговор вступил Какаду, за все это время не проронивший ни слова.

— И сколько стоит такая квартирка? — довольно развязно осведомился он.

— Цена была указана в объявлении — триста долларов в месяц, — ответил старик. — Я бы предпочел оставить квартиру за собой, вообще бы не сдавал ее. Но мне нужны деньги, чтобы платить за дом престарелых.

Профессор Фергюсон возмущенно посмотрел на него, потом на меня.

— Вы же не сможете каждый месяц платить такую сумму?

— Почему нет?

— Это грабеж! Вам нужно думать о том, как зарабатывать деньги, а не вкладывать их в теплое гнездышко, в котором очень скоро будет гулять ветер.

Замысел Какаду я прекрасно понял: он хотел поссорить нас со стариком.

— Вы говорите «вам»? То есть нам с Джессикой? Значит, вы понимаете, что мы все равно поженимся?

— Нет. Когда я сказал «вам», я имел в виду вас лично. Вы же пока еще не заработали ни цента.

— Нет-нет! Вы говорили про теплое гнездышко. Конечно же, вы имели в виду нас с Джессикой.

— Нет, я имел в виду любую женщину, которую вы захотите сюда привести.

Старик слушал нашу перепалку молча. Лицо у него было вялое, глаза слезились, и мне трудно было сказать, что он по этому поводу думает.

— Вы, наверно, понимаете, мистер Гордон, — обратился я к нему, — что у этого человека, профессора Фергюсона, нет сейчас другой цели, как сделать так, чтобы мы с вами не договорились. Вы хотели впустить в свой дом, который вам так дорог, кого-то симпатичного. Раз так, мы должны сейчас доказать вам, что мы оба — просто мерзкие типы.

— Говорите за себя!

Это Какаду.

— Но ведь это правда! Сделать из меня гнусного мерзавца без моей помощи сложно, так вы решили сами произвести отталкивающее впечатление.

— Я произвожу отталкивающее впечатление? — возмутился профессор Фергюсон. — Что, да? Как вас там?

— Мистер Гордон, — подсказал я. И добавил для старика: — Мне очень жаль, что я дал втянуть себя в эту игру.

— Игру? Иг-ру? — завопил Какаду. — С чего вы взяли, что я стал бы играть с вами в одну игру? Этот проходимец, этот человек ниоткуда, — теперь он призывал старика в свидетели, — вбил себе в голову, что женится на моей дочери. И ей вбил это в голову, что намного серьезнее. Да я костьми лягу, чтобы этого не произошло! Я никому не позволю разрушить счастье своего единственного ребенка.

Он подошел к креслу-качалке и резко повернул его так, чтобы мистер Гордон смотрел мне прямо в лицо.

— Спросите у него, спросите у этого человека, сколько он заработал в прошлом месяце? В позапрошлом? Год назад? Сколько? Ноль целых, ноль десятых. Он нигде не работает. Спросите его, как он собирается содержать мою дочь? Это не ваше дело? Тогда спросите, как он собирается платить за вашу квартиру? Да, он теперь директор турагентства. Спросите у него, сколько у него клиентов? Ноль целых, ноль десятых. Вы, мистер, как вас там, можете впустить в свой дом кого угодно, я таких проходимцев к себе не пускаю!

Профессор Фергюсон отпустил кресло со стариком, которое он не переставал раскачивать по мере того, как его голос крепчал, откланялся кивком и вышел.

Ну что ж, этот тайм я с его помощью, похоже, проиграл.

— Извините нас, — сказал я старику. — Мне, правда, очень неловко.

На лице мистера Гордона появилось некое подобие улыбки.

— Приходите со своей невестой в выходные, если не передумаете, — сказал он и как-то робко, по-мальчишески хихикнул. — Мы с Бекки тоже поженились против воли ее отца.

11

Мы встретились с Арне за завтраком в моей гостинице. Когда я спустился на лифте, он уже сидел в холле, как раз на том диване, где несколькими днями раньше ждала с книжкой Хомского Анна. Увидев меня, Арне встал и улыбнулся открыто, дружелюбно, почти ласково. Он и был, наверное, ласковым ребенком, который целует маму, уходя на занятия в институт. Как бы получше спровадить его, не вызывая подозрений?

— Карл сказал, что готов встретиться с вами в любое время после двух, если захотите, — сообщил он, вкладывая в мою ладонь маленькую, но крепкую руку.

— Карл?

— Ну, мой друг, продюсер.

— А-а. Давай обсудим все за завтраком.

В «Скандик Палас» на шведском столе не экономили — салаты, соленый лосось, куча всяких мясных нарезок и три горячих блюда. Нет, похоже, маленькая Эстония пыталась восполнить недостаток нефти честным трудом.