Читать книгу "Цветочное сердце - Кэтрин Бейквелл"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ксавье заглянул мне в глаза.
– Думаю… думаю, вам стоит уйти.
У меня сердце упало. Ситуация мне претила. Претила тем, что я не понимала Ксавье. Тем, что он нес ответственность за этот мрак, что скрывал от меня правду, что вел себя, будто все нормально. Тем, что Ксавье относился ко мне как к чужой, как к ребенку.
А потом сказал, что любит меня.
Я подошла к парадной двери. Крепко обхватила ручку пальцами.
Подумала о старых скрипучих половицах. О чтении книг у камина. Об аромате папиного одеколона. О том, как диван прогибался под моим весом. О том, как папа обнимал меня. О запахе лаванды у меня на подоконнике. О буйстве цветов у нас в саду. О подсолнухах, которые мы сажали вместе.
– Клара! – окликнул меня Ксавье. – Погодите, я…
Я потянула за ручку и скользнула за порог, захлопнув за собой дверь. Она превратилась в кучу зеленого пепла, который унес ветер.
Когда обернулась, я уже не стояла ни в прихожей Ксавье, ни у него на крыльце, ни в своей гостиной. Я оказалась на вершине травянистого холма, окрашенного утренним солнцем в неестественный желто-зеленый цвет. У подножия высился шпиль магистрата. Друг к другу жались домики с коричневыми крышами. Уильямстон.
Я вздохнула: «Близко, магия. Уже близко».
По городу я шла с высоко поднятой головой. Кто-то из местных замечал меня. Кто-то бросался прочь. Кто-то показывал пальцем и шептал: «Вон та девушка с дикой магией», – только мне было все равно.
Я не нуждалась в Ксавье. Вот исцелю отца, и мы уедем туда, где он нас не найдет. Чистым усилием воли я сохраню свою магию. Научусь исцелять людей, научусь самостоятельно контролировать свои чары. Совет будет гордиться мной.
Ксавье сказал, что любит меня.
Он по глупости пошел на сделку со мной? Или дело в жестокости? Или в том, что сказал сам Ксавье? Он струсил. Помогал учить меня, только чтобы избежать будущего без магии.
Барабанным боем сила стучала в моих висках. «Используй меня, – настаивала она. – Борись, чтобы сохранить меня».
Когда я проходила мимо магистрата, в поле моего зрения что-то мелькнуло, словно зеленая птичка. Я остановилась, нахмурившись, – прямо ко мне по воздуху несся кленовый лист. К нему было привязано что-то голубое.
Протянув руку, я поймала лист. Тот же самый магический фокус учителя и наставники использовали, чтобы от моего имени отправлять сообщения папе. Черешок листа обвязали моей лентой для волос: он должен был найти именно меня.
С бешено бьющимся сердцем я перевернула лист. Вся головокружительная, пьянящая уверенность, которую я чувствовал секунду назад, превратилась в прах.
«К. Л.! МИСТЕРУ Л. ПЛОХО. СРОЧНО ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ».
С папой случилась беда.
15
Страх крепко сжал меня ледяными клешнями.
Я неслась домой по усыпанной галькой дорожке. Вокруг меня летели искры, в ямках от моих шагов прорастал остролистный папоротник.
Наш маленький желтый дом стоял на лугу, мирный, словно все было как всегда. Словно папе не грозила опасность. Я бросилась через лужайку и распахнула дверь, мое сердце билось так быстро, что закружилась голова.
Диван пустовал. У меня душа ушла в пятки, окружающий мир будто сжался, но откуда-то издали послышался голос:
– Мисс Лукас, это вы?
Робин. Я услышала голос Робин; они были в доме, они нуждались во мне. Я бросилась в маленькую комнату папы. Мало-помалу чувства возвращались ко мне – отец с пепельно-бледным лицом на кровати. Робин у его плеч с саквояжем для снадобий, лоб наморщен и покрыт потом. Мадам Бен Аммар преклонила колени рядом с папой, ее руки, прижатые к его груди, покраснели.
– Живите долго! – повторяла она все громче и громче.
Я приблизилась на шаг. Папины глаза были закрыты. Азалии пышно цвели из двух точек слева и справа от его грудины, роняя лепестки на пол.
Я начала падать, но оказалась в объятиях Робин.
– Мисс Лукас! – раздался крик. – Как хорошо, что вы здесь…
Я заставила свои дрожащие ноги нести меня вперед, ближе к папиной кровати. В понедельник утром с ним все было в порядке, а сейчас…
– Папа? – мой голос прозвучал слабо, с дрожью и надломом.
Мадам Бен Аммар судорожно вздохнула и отступила на шаг, промокая лоб рукавом.
Папина грудь слабо двигалась, отягощенная дюжинами азалий, которые пробивались сквозь плоть и рубашку. Его белая веснушчатая кожа взмокла от пота. Одна рука упала на пол. Папа нахмурился с закрытыми глазами, словно ему снился плохой сон.
– Я седировала его, чтобы помочь справиться с болью, – тяжело дыша, объяснила мадам Бен Аммар. – Я здесь благодаря своевременной весточке Робин. Твоему отцу становится все хуже и хуже…
Я стояла рядом с ведьмой, отмечая, откуда именно растут цветы. Папе стало хуже из-за моего неудачного благословения.
– Вы… вы пробовали удалить цветы из его организма?
– Новые вырастают, – ответила мадам Бен Аммар. – Клара, я сама пыталась благословить твоего отца. Делаю все, что могу. Но проклятие… пересиливает его организм. Твоему отцу осталось недолго.
Я вытаращилась на ведьму, ожидая, что она закончит свою мысль. Или скажет, что все это – сон.
Повернувшись к папе, я прижала обтянутые перчатками ладони к его щекам.
– Папа! – тихо скомандовала я, обращаясь непосредственно к нему. – Папа, проснись!
Раздался сдержанный кашель.
– Мисс Лукас, лучше дайте ему отдо…
Мадам Бен Аммар отвергла предложение, подняв руку.
Я похлопала папу по щеке.
– Проснись! – ворковала я. Вспомнилось, как папа по утрам будил меня, когда я училась в школе. Целовал в лоб и просил встать, не то съест все ягоды, которые собрал для своей дочки.
Папины глаза, голубые, как у меня, распахнулись. Его грудь застыла посреди нечистого, затрудненного вдоха.
– Клара… – шепнул он.
Большим пальцем я погладила его впалую щеку – то самое место, где чуть раньше оставила след моя рука. Что говорить, я представляла плохо. Мы запросто друг друга поддразнивали, но сегодня это казалось неправильным. Прекрасный, тонкий аромат цветов, которые наводнили его организм, постоянно напоминал о том, что, как бы мы ни притворялись, отец был плох.
– Почему ты… не со своим учителем? – Папин голос был слабым, придушенным. Его хватало лишь на несколько слов, после чего снова приходилось глотать воздух.
У меня задрожали губы. Сердце, уже израненное, заболело от нового удара. Хотелось упасть на папу и, рыдая, рассказать ему все о Ксавье. О нашем залитом солнцем детстве. О периоде молчания. Об обещании. О нашей дружбе – новом цветке, распускающемся на старом растении. И, наконец, об истинной сути деяний Ксавье. О злости и сожалении, бурлящих у меня в груди.
– Мы просто поссорились, – сказала я папе. Ложью мои слова не были, но на грудь давили не меньше. Я вытерла слезу с его щеки. – Я так скучала по тебе.
Папа нахмурился, прижимая голову к моей ладони.
– Ты только… не злись на него… слишком долго, милая. Вы… хорошая пара. – Вопреки всему, он улыбался, крепко зажмурившись. – Хороший маг. Хорошая ведьма.
Мне хотелось, чтобы папа поделился со мной всей мудростью мира. Хотелось, чтобы он говорил не уставая. Хотелось рассказать ему больше самой, но в голове царил полный бардак.
Мадам Бен Аммар тронула меня за плечо. Глаза ее блестели.
– Если хочешь попробовать снова наложить благословение, сейчас самое время.
У меня сердце замерло. В последний раз я потерпела сокрушительную неудачу и отлично понимала, что сделаю еще хуже папе, и без того страдающему от сильной боли.
Отец наморщил лоб: его тело сотряс очередной приступ кашля. У меня не было выбора.
Дрожащими руками я палец за пальцем стянула вышитые перчатки. Красивый подарок неравнодушного ко мне человека. Человека, к которому была неравнодушна и я. «Дыши.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Цветочное сердце - Кэтрин Бейквелл», после закрытия браузера.