Читать книгу "Воля императора. Крепость - Евгений Васильевич Шалашов"

плохо вести.

— Так со мной же тогда вообще все перестанут общаться. Меня и так побаиваются, и бабы косятся.

— Эх, Трофим, — усмехнулся я. — Не умеешь ты использовать авторитет в свою пользу. Ладно, не переживай. Нет у меня никакого агента, и никто ни за кем не следит. Только ты об этом лучше не распространяйся. Пускай лучше не расслабляются.

Трофим ушёл, а я тут стал припоминать. Кажется, Ухтомский — это благородная фамилия. Хотя мой камердинер Трофим был из крестьянской семьи, а носит благородную фамилию. Хотя потом, немного подумав, припомнил, что некоторых крестьян одаривали фамилией помещика. И они потом ходили также с благородными фамилиями, хотя и были неродовитыми. Как-то даже слышал историю, что, когда Гагарин в нашем времени полетел в космос, ему пришла телеграмма от княжеского рода Гагариных из Канады с поздравлениями и почестями, мол, дворянин — он в любой власти дворянин и всегда добьётся высот. Вот только шутка в том, что Гагарин был потомком обычных крестьян, которые как раз служили роду Гагариных, а те этого не знали. Вот такой перл.

Глава 16

Клубок интриг

Результат работы Судоплатова вызвал эффект разорвавшейся бомбы. Казалось, весь мир страдает из-за того, что французская телебашня завалилась. А завалилась она знатно. У башни буквально развалились две подпорки, и она рухнула прямо на Марсово поле. Причём стоит отдать должное Судоплатову: среди людей жертв не было. Пострадали, правда, две бродячие собаки. Собак жалко. Хотя собаки вряд ли мучились, а вот французы воют так, что слышно на другом конце шара. Почему-то собак мне очень жалко, а вот французов не жалко нисколечко.

Судоплатов так и не смог удержаться от шутки. Газеты твердили, что тут и там находили места предположительного базирования террористов, где находили то шкуру медведя, то полные бутылки водки. Видимо, Судоплатов был очень хорошим психологом. Французы на все лады вопили, что это не могут быть русские, иначе бутылки водки были бы пустые. Да уж, шутка удалась. И шалость удалась. Хотелось потереть руки с мефистофелевским смехом, но я совсем не злодей. И мне не очень приятно от того, что нам пришлось разрушить монументальное строение. Однако дела делать надо. Лес рубят, щепки летят, и ничего с этим не поделаешь.

Зато себя оправдала идея с посольской машиной с британскими номерами. Да и пресса тут как тут подоспела. В итоге удалось повесить все шишки на британцев. И жёлтая пресса Франции уже не знала, как им разорваться, пытаясь и Россию очернить, и Германию, а теперь ещё и Британия присоединилась в расстрельный список. И все враги, все враги… Да уж. Плюс ко всему, ещё наши агенты платили неплохие гонорары за то, чтобы раструбить о влиянии британцев и о том, что назревает мировая война. Конечно, себя на этом фоне мы обелять не можем. Это, как минимум, вызовет подозрение. Но отвлечь французов на нового врага оказалось вполне удачной идеей.

Как вышло, очень уж много людей видели крутящиеся то тут, то там машины британского посольства. Очень удачно. Чуть позже Судоплатов доложил, что Распутина тоже удалось взять. Причём это никому не показалось странным. Тот попросту исчез. Но на фоне падения башни это казалось сущим пустяком. Я тоже так думал.

Между прочим, так на всякий случай, дал указание Распутина по возможности привести живым, на что Мезинцев добавил, что, если с ним будут проблемы, проще его тщательно допросить и прикопать где-нибудь. А я про себя отметил — так ведь вышло с Кутеповым в моём времени. Его также увезли из Франции и не довезли. Как всё-таки циклична история. Обязательно кого-то однажды выкрадут из Франции и отправят в Россию. И не довезут…

Всё циклично, всё повторяется. Такая вот ирония судьбы.

По всей Европе стали собирать деньги на восстановление Эйфелевой башни. Все сопереживали французам и страдали из-за этого. А я даже и не думал, что уже в этом времени, в сороковые годы, Париж с его символом стал так популярен. Мне-то казалось, что это произошло только в моё время. Почему я так считал, не знаю.

Наше министерство иностранных дел тут же выступило с обращением, осуждающим сей варварский акт. Как-никак, памятник культуры разрушили, варвары!

Конечно, российская казна денег давать не собирается, но в частном порядке разрешили начать сбор на реконструкцию и реставрацию Эйфелевой башни. Однако, попросил Мезинцева взять на заметку тех, кто отправит особенно большие суммы. Вряд ли это будут простые люди. А если кто с большими деньгами и большой властью отправляет деньги на реставрацию той самой башни с которой вещалась антироссийская пропаганда, это как минимум подозрительно. Люди власти вряд ли будут не в курсе этого, скорее всего, к ним могут возникнуть вопросики, что это за интерес у них такой возник к французским объектам. И не лучше ли вкладывать в Россию-матушку деньги, а не отправлять их куда-то за бугор? Поэтому работы комитету государственной безопасности ещё прибавится. И это, как мне кажется, хорошо.

Безусловно, есть прекраснодушные идиоты, которые искренне переживают за несчастных французов, оставшихся без своего символа, но эти всегда были и будут, с ними ничего не поделаешь. Их стоит только пожалеть, либо порадоваться тому, что и у нас есть такие хорошие люди.

В который раз подивился удачному расчёту Судоплатова. По идее взрыв был не ночью, а вечером, и я удивился, как так вышло, что обошлось без жертв. Хотя, возможно, всё дело в том, что Франция сейчас воюет, и народу не до веселья, мало их праздных гуляк пребывает в парке.

Следом пришла новая весть. На фоне теракта, который, как были уверены французы, совершила точно не Германия, да и после нашего династического объединения с Турцией, Франция и Германия вознамерились в срочном порядке заключить перемирие. Мир — это, конечно, хорошо, но, к сожалению, нам он абсолютно не выгоден. Как доложил Судоплатов, предварительные переговоры должны состояться в Вене и Фраучи, даже не дожидаясь моего указания, дал задачу Судоплатову во чтобы то ни стало сорвать эти переговоры. Хотя что-то мне подсказывает, не одни мы в этом заинтересованы, и не одни мы будем ставить палки в колёса этим переговорам.

Эх, не хотел я использовать подлые беспринципные приёмы, что Европа моего времени частенько использовала против нас. Ведь когда побеждаешь злодея любыми методами, сам рискуешь стать злодеем. Похоже, нет у нас другого выхода. Поэтому французская пресса тоже будет накачиваться пропагандистскими статьями о том, какие ужасы творятся на фронте, как бесчеловечно расправляются немцы с французами, а немцам будем транслировать то, как беспринципно ведёт себя Франция.

Были ещё нюансы. Нынешняя война заставила хоть как-то сплотиться французский народ, и борьба за власть во Франции была приостановлена. Там схлестнулись не на жизнь, а на смерть свои силы: республиканцы и национал-шовинисты. Причём национал-шовинисты, к сожалению, побеждали.

То, что в Германии не зародился фашизм, ещё не значит, что ему на смену не мог прийти национал-шовинизм у французов. Это вполне закономерная ситуация для этого периода истории. По крайней мере, о закономерности я могу говорить потому, что, несмотря на иной ход истории, очень много чего повторяется, и это не может не пугать. Скорее всего, национал-шовинизм во Франции победит и спровоцирует ту самую мировую войну. Моя задача сейчас сделать так, чтобы, во-первых, выбить почву у них из-под ног, а во-вторых, если война и начнётся, сделать так, чтобы Россию она не коснулась.

Кроме всего прочего, как докладывал Фраучи, в Алжире началась борьба за отделение от Франции, а это только подливало масла в огонь. Алжир, страна, которая в два раза больше Франции, хотела сепарироваться от «старшего брата». И несмотря ни на какие блага цивилизации, которые были у них от французов, они не хотели протектората страны, которая в три раза меньше их. А тем временем алжирцы вполне понимали, что являются источником богатейшего сырья, барыши с которых сейчас оседают в карманах французского режима. Франция богатеет, а Алжир по-прежнему беден, ещё и богатства, дарованные природой, у них забирают. Вот, собственно, если вспоминать методики Англии, почему бы нам не поддержать алжирское сопротивление? Конечно же, не напрямую, ведь у меня теперь появился очень хороший тесть. Я думаю, Омар Фарук сможет быть хорошим посредником этих переговоров.