Читать книгу "Долина папоротников - Евгения Бергер"

И вот, все это было насмешкой, неискренним фарсом...

Лиззи стиснула зубы и с силой рванула пуговки платья, потянула шнуровку корсета. Сохранность платья – было последним, что волновало ее сейчас, целая гамма разрозненных чувств бушевала в ее душе, требуя высвобождения.

И будь здесь Аддингтон...

Но Аддингтон не приходил.

Она лежала в постели, не в силах уснуть, страшась и желая услышать его шаги, но их все не было. Между тем, приближалась полночь, и от мысли, где и с кем он сейчас находится, сводило челюсти. И не потому, что она ревновала – боже упаси от подобного! – а потому, что попранная гордость терзала похлеще «зеленоглазого чудовища».

В таком состоянии Лиззи и услышала эти звуки: не тихие шаги, как было то прошлой ночью, – нечеловеческий жуткий рык, от которого сердце замерло на мгновение, и грохот рассыпающегося осколками стекла, вторящий ему в унисон.

Она села в постели...

Она заставила себя дышать.

Поставила ноги на пол и, испытав прилив порожденной отчаянием смелости, схватила подсвечник с почти догоревшей свечой. Приоткрыла дверь комнаты.

Рык повторился в то же мгновение, словно нарочно, чтобы устрашить ее посильнее и заставить воротиться в комнату, – она этого не сделала.

Пошла дальше по коридору...

Замирая и хватая рывками воздух, но все-таки шла.

Элизабет надоело бояться. Она не позволит себя запугать...

Ветер, разгулявшийся к ночи на пустоши, трепал дребезжащие ставни, завывал в дымоходе и рвался в запертые двери оголодавшим животным. Легко было поверить в блуждающий призрак лорда Бродерика, желающий ворваться под своды родового имения, пробежаться на мягких лапах до покоев супруги и проведать новорожденного сына.

Из-под двери кухни пробивался мягкий свет...

Едва слышными, невесомыми шагами девушка приблизилась к ней и взялась за ручку.

Выдохнула и рванула ее на себя...

– Миссис Аддингтон! – Альвина схватилась за сердце, демонстрируя крайнюю степень испытанного испуга. – Вы меня до смерти перепугали. Что вы здесь делаете? – И поглядела почти с осуждением.

– Тот же вопрос я желала задать и вам, – отозвалась Лиззи, осматриваясь по сторонам. Ничего, кроме разбитого кувшина у ног старухи, не указывало на какие-либо странности в стенах старого Раглана. – Что за звуки я слышала в своей комнате?

– Что же вы слышали? – отозвалась женщина вопросом на вопрос. – Никак звук разбившегося кувшина да завывания ветра в старом камине?

Лиззи пристально всмотрелась в выцветшие глаза собеседницы. Они не казались неискренними, даже испуганными не были...

– Я слышала нечто странное, – сказала она, – словно рычало животное. Раненое животное... Вы не могли не слышать того же. Звук шел отсюда...

Альвина взмахнула руками и потянулась к метле в самом углу.

– Никаких животных в Раглане нет, – заметила при этом. – Разве что куры да старый пес на конюшне. А кувшин я случайно разбила, совсем старая стала, руки не слушаются.

– Но я слышала...

– … Завывания ветра в трубе. Как и каждый из нас! Подчас здесь такое примерещится, что полночи глаз не сомкнешь, только и будешь что прислушиваться.

– Но я...

– Возвращались бы вы лучше в постель, хозяйка. Ноги застудите, болеть станете. – И Альвина, закончив сметать черепки, потянулась к ее подсвечнику: – Я вам свечку сменю и чайку успокаивающего заварю. Уснете, словно младенчик! В такую ветреную ночь – это лучшее средство.

Лиззи и опомниться не успела, как в ее подсвечнике стояла новая свеча, а на плечи был наброшен теплый платок, и старуха подталкивала ее к выходу со словами «Идите, идите, я скоро чайку с ромашкой вам принесу».

Она замерла на пороге, оглянувшись через плечо: ни животного рыка, ни битья посуды – ничто не указывало на страшные звуки, слышанные ею. Может, и в самом деле примерещилось... Нервы-то ее не первый день на пределе: с той самой ночи на кладбище все словно по нарастающей нагнетается. И будет ли этому конец, еще не известно...

Проснулась Лиззи по-прежнему в одиночестве: Аддингтон так и не появился. Поинтересоваться о нем у Альвины минувшей ночью она так и не решилась, и теперь маялась неизвестностью и головной болью. Чувствовала себя совершенно разбитой... Вставать из постели не хотелось, да и час был довольно ранний. Едва ли больше шести...

Разве что замок исследовать, пройтись в северную башню да подняться под самую крышу. Альвина просила ее этого не делать, ссылалась на паутину да промозглый холод от давно нетопленных стен – Элизабет не пугало ни то, ни другое. Ей страсть как хотелось пройтись по длинному коридору, заглянуть в каждую из комнат... Увидеть следы былого могущества некогда прославленного рода. Возможно, найти нечто интересное! И сделать это было возможно только при отсутствии старой служанки...

А значит...

Лиззи вскочила с постели и принялась одеваться. Торопливо, толком не глядя в зеркало... Боясь услышать пробудившихся слуг, легкие шаги Джейн, спешащей с привычным «Доброе утро, миссис Аддингтон».

Ничего этого не случилось, когда девушка выскользнула из комнаты и устремилась по лестнице вниз, в сторону тяжелой двери, ведущей в северное крыло. Здесь, к счастью, никого не было, замок казался погруженным в глубокий сон. И Лиззи, с трудом приоткрыв тяжелую дверь, протиснулась в узкую щель и поспешила прикрыть ее за собой.

Выдохнула, всмотревшись в пляшущие в робком утреннем свете пылинки в воздухе...

Поглядела под ноги на старый, истоптанный сотнею ног ковер под ногами, длинной лентой уводящий в полутемное нутро старого Раглана.

Все здесь казалось другим, загадочным и невероятным... Она словно в сказочное королевство угодила, и чудо готово было вот-вот совершиться.

Улыбка невольно скользнула по ее губам, дрожью предвкушения отозвалась во всем теле, заставила оторвать ноги от пола и сделать первые несмелые шаги...

– Раглан, – произнесла Лиззи вслух, так, словно здоровалась со старым знакомым. – Вот ты какой... невероятный! – И провела пальцами по каменным стенам.

Дошла до ближайшей комнаты и толкнула запертую дверь...

Та поддалась, и Лиззи увидела огромную спальню. С кроватью под балдахином, подобную той, на которой спала сама в замковой башне, с платяным шкафом и секретером, с выцветшим гобеленом на стене, с пылинками в воздухе, как и повсюду.

Она поспешила дальше: от комнаты к комнате все то же самое. Пустые, заброшенные спальни, способные разместить не одну сотню гостей... Пыль и сырость. Уныние... Но не для Лиззи: ей нравились тишина и покой, здесь царящие. Незримое глазу умиротворение, охватывающее душу.

Она могла бы остаться здесь навсегда...

С книгой.