Читать книгу "Берия. История легенды - Екатерина Мишаненкова"

Вардо Максимелишвили

Ну и чтобы не упустить никого из женщин, фигурирующих в протоколах по делу Берии, стоит упомянуть Вардо Максимелишвили – еще одну женщину, знакомство и связь с которой он признавал.

Из протокола допроса Л. П. Берия

от 16 июля 1953 года

ВОПРОС: Кто такие Вардо Максимелишвили и Давид Матарадзе?

ОТВЕТ: Оба они были сотрудники НКВД, и, кажется, оба окончили разведывательную школу. Направлены были в Турцию во время войны, в каком году, точно не помню.

ВОПРОС: Вардо Максимелишвили – это ваша сожительница?

ОТВЕТ: С ней я сожительствовал еще до ее замужества, имел от нее ребенка, который был сдан в детский дом, но после ее замужества я с ней связь прервал.

«Интересно, что любовница Вардо, – пишет Сухомлинов, – фигурирующая в протоколах, упоминается и в книге П. Судоплатова «Лубянка и Кремль. Спецоперации». Он пишет: «Ходили слухи, что она стала любовницей Берии еще в Тбилиси, будучи студенткой медицинского факультета, а после переезда в столицу он взял ее на работу в свой секретариат, затем устроил так, что она вышла замуж за рядового сотрудника НКВД, тоже грузина. На свадьбу меня пригласили, чтобы я пригляделся к ней и ее мужу и оценил их манеру поведения (например, не слишком ли много они пьют). Такая необходимость была вызвана тем, что молодоженов собирались направить в Париж для работы в тамошней общине грузинских эмигрантов. После одного или двух лет работы в Париже Вардо возвратилась в Москву, где до 1952 года прослужила в разведке. В 1952 году ее арестовали, обвинив в том, что, находясь в Париже, она участвовала в заговоре против Советского государства».

Кстати, Вардо Максимелишвили, имевшая с Берией довольно длительную связь, на допросе в итоге тоже решила заявить, что он ее изнасиловал, и произошло это аж в 1938 году, то есть пятнадцать лет назад. Но, видимо, это выглядело уж чересчур шито белыми нитками, поэтому подробностей никто выяснять не стал и даже Берию на допросе об этом не спросили.

Зоя Федорова

Есть в деле Берии и одно всем знакомое имя – Зоя Федорова. По слухам, первоисточника которых мне найти не удалось, когда в 1937 году арестовали ее отца и приговорили к десяти годам, уже знаменитая тогда Зоя отправилась на прием к Берии и тот помог ее отцу выйти на свободу. После чего, разумеется, ожидал благодарности за такую серьезную услугу. Дальше рассказывают, что он пригласил ее в свой особняк, где встретил в одной пижаме. Федорова поняла, что предстоят сексуальные домогательства, обозвала Берию «старой обезьяной» и ушла.

И завершает эту историю эффектный жест – якобы, когда Зоя Федорова уже была на улице, Берия нагнал ее, вручил букет роз и сказал, что это цветы на ее могилу.

Звезда советского кино ослепительная Зоя Федорова безусловно выглядит куда более интересным вариантом, чем какие-то неизвестные девушки и жены чиновников средней руки. Именно такая женщина должна быть жертвой всесильного наркома – вот тогда будет драма, а не какая-то пошленькая история про секс ради квартиры. Тем более что к моменту ареста Берии Зоя Федорова уже несколько лет как сидела во Владимирской тюрьме, приговоренная к двадцати пяти годам лишения свободы с конфискацией имущества.

Но история с розами как-то совсем не вяжется с прагматичным Лаврентием Павловичем, который, даже по версии Саркисова, женщин выбирал сразу из числа тех, что не откажутся, чтобы времени зря не терять. Этот красивый мелодраматический жест очень хорош для женского романа, однако, увы, даже Лялю Дроздову Берия практично обеспечивал материальными благами, но никто не вспоминает, что он осыпал ее цветами.

С самой Зоей Федоровой все тоже непросто. И дело не только в том, что арестовали ее только в 1947 году, то есть реализация угроз как-то затянулась. Имя Федоровой в деле Берии появляется в оперативной справке, составленной секретным работником МГБ СССР на имя Маленкова: «Чекистскими органами в 1947 г. арестована злейший враг Советского государства, американская шпионка киноактриса Зоя Алексеевна Ф. Из материалов техники подслушивания известно, что Ф. находилась в интимной связи с Берия и в то же время сожительствовала с помощником военно-морского атташе американского посольства капитаном Тейтом (от него она родила девочку). Так как разработку ее вел лично я, то мне было поручено арестовать Ф. на квартире или же снять ее на улице. При аресте Ф. настойчиво добивалась от меня разрешения переговорить по телефону с Берия. Я ей в этом отказал и доложил об этом Абакумову. Записывались ли ее показания о встречах с Берия мне неизвестно. Думаю, что нет, так как имя его тщательно оберегалось».

То есть данные МГБ несколько противоречат истории об отказе и букете роз. Впрочем, и это еще не все – у этой истории есть и второе дно. Потому что в 1947 году Зоя Федорова была арестована вовсе не впервые. Ее проблемы с «органами» повторялись с завидной регулярностью – каждые десять лет.

Первый раз она попала в поле зрения чекистов еще будучи совсем юной, в 1927 году, когда ее романтическое увлечение, Кирилл Прове, с которым она познакомилась на танцах, оказался английским шпионом. На допросе Зоя Федорова показала: «В 1926–1927 годах я посещала вечера у человека по фамилии Кебрен, где танцевала фокстрот. У него я познакомилась с военнослужащим Прове Кириллом Федоровичем. Он играл там на рояле. Кирилл был у меня дома один раз, минут десять, не больше. О чем говорили, не помню, но, во всяком случае, не о деле. Никаких сведений он у меня не просил, и я ему их никогда не давала. О своих знакомых иностранцах он тоже никогда ничего не говорил. У Кебрен при мне иностранцев не было, и у меня знакомых иностранцев нет».

Однако все неожиданно закончилось без малейших потерь 18 ноября 1927 года, уже после расстрела Прове, фактический глава ОГПУ СССР Генрих Ягода собственноручно начертал на ее деле: «Гражданка Федорова З. А. была арестована по обвинению в шпионской связи с К. Ф. Прове… Следует констатировать, что инкриминируемое гр. Федоровой З. А. обвинение следствием установить не удалось, а посему полагал бы дело по обвинению Федоровой З. А. следствием прекратить и сдать в архив. Подписку о невыезде аннулировать».

Потом Зоя Федорова училась в театральном, стала актрисой, вышла замуж за оператора Владимира Раппопорта, превратилась в звезду экрана… И тут как раз наступил 1937 год, и арестовали ее отца. Что для Федоровой тоже закончилось на удивление без последствий. Она продолжала сниматься, блистать, стала дважды лауреатом Сталинской премии, награждена орденом Трудового Красного Знамени.

Третье попадание в поле зрения соответствующих органов стало для нее роковым – в 1946 году ее арестовали за связь с заместителем главы Морской секции Американской военной миссии Джексоном Тэйтом. Обвинение гласило: «Являлась инициатором создания антисоветской группы, вела враждебную агитацию, допускала злобные выпады против руководителей ВКП(б) и советского правительства, призывала своих сообщников к борьбе за свержение советской власти, высказывала личную готовность совершить террористический акт против главы Советского государства. Поддерживала преступную связь с находившимися в Москве иностранными разведчиками, которым передавала извращенную информацию о положении в Советском Союзе. Замышляла совершить побег из СССР в Америку. Кроме того, незаконно хранила у себя оружие».