Читать книгу "Нордвуд. Призрачные нити - Хелен Тодд"

Оцепеневшими руками Брэйден поднял Эмму на руки и переместился.

Сейчас его мир трескался, и лишь тяжелое дыхание Чейз давало те крохи света, которые удерживали осколки, чтобы они не превратились в ломаный хрусталь.

Глава 12

Мираж

S – нить заблудших душ

Окна ярких витрин отражались в лужах, смешивая все цвета в одно пестрое пятно. Ночной Нордвуд не спал, в нем бурлила жизнь. Несвойственная северной части, пульсирующая вспышками… Эта часть города, отделенная широким соленым заливом, казалась совершенно иным местом до тех пор, пока Николас не свернул в небольшой квартал неподалеку от скал. За горящими многоэтажками, вдали от рыбацких построек, скрывались старинные особняки Миртвеста. Длинные улочки спутывались в лабиринты, до боли напоминающие старый город, – место, которое Тэй торопливо покидал, надеясь, что у него осталось время.

После короткого ливня все вокруг блестело, отражая свет в мутных лужах. Ветер, врываясь ледяным потоком, свистел и прятался в близлежащих тупиках.

Нервно оглянувшись, Ник сделал нерешительный шаг и застыл возле дверей трехэтажного особняка. Он ежился от холода, но именно эта дрожь приводила его в чувство. Подняв кольцо со львом, ведьмак несколько раз ударил им о дверь.

Из окна доносились женский смех, музыка и дурман индийских благовоний. Повторив свой стук, ведьмак нервно передернул плечами в ожидании ответа.

Дверь резко распахнулась, обдав жаром продрогшего гостя. На пороге показался Тодор:

– Тэй?

Темные глаза вспыхнули. Он, словно нарочито показывая свои длинные клыки, вытирал кровь из уголков рта шелковым платком. Тяжелый взгляд сменился удивлением. Вампир помрачнел, пуская Николаса внутрь.

– Постарайся пройти на второй этаж незамеченным. Первая дверь справа открыта, – вампир нервно запустил пальцы в густые черные волосы и затерялся на шумной вечеринке.

Тэй набросил на голову капюшон. Не хватало, чтобы кто-то увидел ободки его радужек: те горели серебряным пламенем, связывая ведьмака с миром усопших, скитающихся душ. Он видел тонкие силуэты, скользящие среди одурманенной толпы: уставшие, изможденные страданиями, несчастные, потерянные. У каждого была своя жизнь, и Николас едва сдерживал грань реальности, стараясь не пережить историю очередного призрака. Его дар – его проклятие. Знак S связал его судьбу с мертвыми, заковав в ржавые цепи чужого прошлого. Если поможет – душа обретет покой.

Тэй помнил все рассказы, которые слышал от случайных собеседников, и каждый раз он боялся узнать их истории снова – во сне, что было бы предвестием их смерти. Многие жаждали иметь при себе видящего, в надежде, что после гибели не затеряются в мире заблудших душ, ведь их историю он уже знал и мог провести сквозь скитания, помочь этого избежать.

– Покажи руку, – холодный, требовательный тон вывел Николаса из раздумий. Ведьмак и не заметил, как оказался в небольшой комнатушке на втором этаже. – Этого я и боялся…

– Зеркальный знак – свобода, цена которой…

– Жизнь. Ты один из тех, у кого нет выбора. – Вампир достал из тумбочки старый фолиант с потрепанными страницами. – Нить заблудших душ… Не думал, что увижу это собственными глазами. Ты первый, у кого проявился зеркальный знак. Мои поздравления: у тебя есть шанс пройти испытание.

– Что я должен делать?

– Не знаю, еще никому не удавалось выжить. – Тодор выключил свет и зажег свечи, чтобы освещение не резало Нику глаза. – Ты его проводник и связь с сердцем города. «Только мертвый сможет ощутить вкус жизни, собрав осколки души в одно сплетение».

– Значит, шансов нет, – ведьмак сжал руки в кулаки.

– Тэй, черт тебя подери, если погибнешь, то и остальным не жить. Их выжжет проклятие, а Нордвуд развеет пепел по побережью, – маг вспыхнул, едва сдерживая внутренние переживания. – Предсказание в силе, пока живы все, кто носит зеркальные знаки. Ты часть города, часть механизма. От судьбы не убежишь.

– Аннетт знает? – его голос дрогнул.

– Да, – вампир сделал шаг назад, чтобы никто не увидел боль, показавшуюся на всегда безразличном лице.

Николас не хотел осознавать происходящее. Пророчество, которое переходило годами из уст в уста, стало его проклятием. И больше всего щемило сердце не из-за собственной жизни – он едва дышал, думая об Ани. От нее всегда веяло терпким и одновременно сладким вишневым ароматом. Именно он был ее ориентиром – единственной связью с миром. Тэй не мог представить, что большие зеленые глаза остекленеют, угаснут, превратятся в воск, станут таким же тусклым, мутным, непроглядным, а затем все сотрется в пыль, станет черной грязью, смоется бурными потоками воды, исчезнет, словно ничего и не было.

Ведьмак крепко сжал в руке протянутые Тодором крохотные часы. Механизм заскрежетал и зацокал, отсчитывая никому не известное время – помутневшее стекло давно треснуло и разбилось на мелкие части подобно паутине, пряча за собой тоненькие стрелки.

– Ты же говорил, что я их не найду, что это ничего не значащий сон…

– Их и не стоило искать. Всему свое время, – вампира окутал ледяной ветер из распахнутых окон. Он растрепал черные, как смоль, волосы. – Не сдавайся, в твоей войне все мираж. Иди и не оглядывайся.

Ник криво ухмыльнулся:

– Удивительно, как легко ты манипулируешь чужими жизнями.

– Это мой рок.

Знак перемещения, вспыхнувший на руке Тэя несколько секунд назад, в очередной раз напомнил о себе колющей болью, и ведьмак переместился.

Он очутился посреди залива. Темную пенящуюся воду окружали скалы. Они нависали над Николасом, словно пытались задавить его своей мощью. Тусклый свет просачивался сквозь острые шпили, отбрасывая мерцающие дорожки на взволнованный океан. По узкому берегу к нему двигалась полупрозрачная фигура. Длинные волосы, заплетенные в тугую косу, подпоясанная сорочка почти до пят. Она напоминала утопленницу, и Тэй готов был поклясться, что это был осознанный выбор. Ее история поплыла перед глазами.

Он был возле нее, так же стоя на краю обрыва, чувствовал смесь эмоций, разрывающую девушку изнутри, дрожь во всем ее теле и решимость сделать шаг вниз. Это произошло в доли секунды. Резкая боль и темнота…

Все смешалось, превратилось в беспросветный кошмар. Он видел Ани, тонущую в темно-зеленых глубинах океана. Тонкие руки, беспомощно пытающиеся выбраться из бушующих волн. Стихия не давала ей шанса. Она поглощала неприятные чувства, страдания, жизнь… Лишала всего, оставляя лишь страх. Отражение незнакомки и хрупкий силуэт Аннетт накладывались друг на друга. Полуразмытые из-за соленых капель очертания лица казались до боли знакомыми и одновременно чужими.

Из глубины души на него накатили волны тревоги и болезненно забились, запертые в грудной клетке. Незнакомка, словно ощутив эти нотки, резко подняла глаза.

– Что твое спасение, потерянная душа? – ее слова отразились от скал звонким эхом. – Что тебя спасет?