Читать книгу "Судьбе вопреки - Екатерина Романова"

Вмешивать его искорку в расследование было опасно, и он до последнего противился, но выхода не оставалось. Фетесса Лоуренс — правящая четырнадцатого дистрикта. Чтобы привлечь ее к ответственности, одних слов искристой мало. А, если Зейда что-то заподозрит — сразу избавится от ребенка, уничтожив единственную сколько-нибудь стоящую улику, ведь все записи о заключенных закрытой тюрьмы оказались уничтожены. Братья отрицают нападение, называя это инсинуацией и провокацией со стороны СМИ. Конечно, что им еще сказать? Но участие Зейды стало для Харви ударом. Сейчас фетесса уверена, что контролирует ситуацию и это на руку правящему. А потому он здесь пьет виски, а Флер — там. Приходит в себя после операции. Одна…

— Харви, — пропела Зейда. От ее голоса у фетроя непроизвольно дернулась губа. — Перестань изводить себя. Ну, кто она? Всего лишь пустышка.

Женщина обошла дорогой лакированный стол из очень редкого красного дерева и устроилась на коленях мужчины, не получив в ответ внимания. Но он и не оттолкнул, а этого для фетессы на данный момент было достаточно. Она умела ждать. И умела быть терпеливой и настойчивой, полагая, что эти качества всегда вознаграждаются.

— Она не пустышка.

— Ой, ну ладно. Искристая. Все равно не ровня. Будущего у вас не было, — она задумчиво погладила повязку на сгибе его локтя и изогнула бровь. — Что это? — не получив ответа — фыркнула. — Забудь ее. Вычеркни из жизни, Харви!

— Что ты здесь делаешь? Где Сэймир?

— Какая разница. Ты же знаешь, я всегда любила и буду любить тебя. Только тебя, Харви! Давай забудем обо всем. Давай убежим, вместе. В четырнадцатый дистрикт! Мой отец стар и немощен, а сестры не в состоянии удержать барьер, им это не по силам. Другое дело, если вернемся мы. Бросим им вызов и станем полноправными правящими процветающего дистрикта. Скажем, что ребенок — наш, никто и не усомнится.

— Не интересует, — холодно ответил он, сделав еще один глоток, но не почувствовав вкуса. Ему показалось, что он вообще перестал чувствовать. Его исцелили внешне, вот только кто исцелит душу? Он заставил Флер страдать, заставил думать, что она его предала. Да и слышать из ее уст о себе подобные вещи — тоже отличный удар по самооценке. Волей неволей усомнишься в истинности чувств. Вот только Хартман всегда верил поступкам, а не словам…

Глядя, как медленно и лениво мигают за окном огни, как волары расчерчивают небо светящимися линиями, он вообще жалел, что позволил себе чувствовать, что полигон не сломал его. Лучше бы сломал… Проще было бы. Для всех.

— Ты невыносим, ты знаешь? Раз уж так хочешь остаться, тогда прими предложение Кайла! Соверши этот ритуал! Тебе не победить тор-ана с тем уровнем сил, что у тебя есть.

— Значит, так тому и быть, — хмыкнул он.

— Да ты издеваешься? Позволишь какой-то танцоришке вить из себя веревки? Харви, хотя бы кровь прими, она увеличит твои силы, даст хоть какой-то шанс!

— Как часто?

— Не понимаю, — она погладила его по щеке, пытаясь подольститься.

— Как часто ты сама это делаешь?

— Ну зачем тебе это знать? — робко улыбнулась она, не желая сознаваться в пагубном пристрастии.

— Даже в положении? — его передернуло от отвращения, а она молчала. Просто смотрела на него с осуждением и молчала.

— Думаешь, что все о ней знаешь?

— Уйди, Зейда.

— Первый раз она дает бесплатно. Затем, когда подсядешь, принимает наличными. Сам убедись. Проведи обыск у нее дома и на работе.

Мысль о том, что Флер может торговать собственной кровью, привела фетроя в бешенство.

— Пошла вон! Приказ правящего!

Если приказ великородного еще можно снять, при огромной силе воли и особом умении не подчиниться, то приказ правящего абсолютен. Фетесса поднялась и покинула кабинет, столкнувшись в дверях с фетом Дорским. Несмотря на огромный рост, ступал он бесшумно и, перехватив взгляд правящего через отражение в стекле, поздоровался.

— Как все прошло?

— Идеально. Ни одной жертвы. Это вы хорошо придумали с сонными стрелами. Вряд ли организация «Сельвы» согласится взять ответственность за произошедшее, но все подумают именно на них. А, главное, братья не свяжут нападение с вами, ведь вы все это время были в театре. Зейда им подтвердит.

— Отлично. А по остальным вопросам. Есть новости? — Хартман развернулся и устало облокотился о стол.

— По поводу смерти Вэльского. Он звонил фете Сайонелл незадолго до смерти. Хотел встретиться. До этого у них состоялось несколько встреч, о чем в ходе допроса сознался Шарих. Именно в его смены фета Сайонелл уходила от наблюдения.

— Думаешь, он сам спрыгнул?

— Из-за неразделенной любви? Есть вероятность. Судя по последнему разговору, она не поощряла его чувства.

Харви усмехнулся. В этом он не сомневался. Его искорка успела повысить самооценку.

— Впрочем, меня больше заинтересовало другое. Он говорил, что ему грозит опасность. И что опасность грозит самой фете Сайонелл.

— Какого рода опасность?

— Выясняем, но пока ничего подозрительного. Я не исключаю криминальный характер смерти, но входная дверь заперта изнутри, а камеры видеонаблюдения, установленные на первом этаже подъезда, не зафиксировали никого постороннего. Только жильцы и фета Сайонелл.

Хартман поджал губы. Она была там. Зачем? Когда успела?

— Действовал под приказом?

— Об этом мы уже не сможем узнать. Контактов с великородными, о которых нам было бы известно, у него не зафиксировано. С его окружением это и не удивительно. Правда, есть еще одна странность. Судя по медицинским отчетам, в его крови были некоторые изменения, свидетельствующие об усилении искры.

— Он тоже принимал кровь? — Харви стиснул бокал так, что тот затрещал, а по стеклу лениво поползли сеточки трещин. Это бы объяснило встречи Вэльского и Флер, учитывая только что сообщенное Зейдой.

— Не обязательно. У него были отношения с разжигающей. Возможно, сказалось именно это.

— Доложи, как появится конкретика. А с ядом что?

— Тоже странная ситуация.

— Продавец по-прежнему утверждает, что это Флер купила зарин? — Хартман сделал глоток из растрескавшегося бокала и откинулся на спинку кожаного кресла. — Зачем это ей?

— Чтобы привлечь ваше внимание?

— Странный способ, учитывая ее последние слова. Странный способ, учитывая, что мое внимание у нее уже было.

— Она хотела оболгать фетессу Лоуренс, говоря об угрозах. Возможный мотив — ревность.

— Я не давал ей повода. К тому же, Зейда сама подтвердила, что угрожала ей.

— Вы плохо знаете женщин, фетрой.

— Боюсь, здесь ты ошибаешься. Я вообще их не знаю! Костюмер, о которой говорила Флер… что с ней?