Читать книгу "Криминальный гений - Эван Рэтлифф"

Несмотря на то что Сомали считалась одной из наиболее беззаконных и нестабильных стран в мире, замысел не был лишен абсурдной элегантности. В некоторых отношениях он напоминал программы развития, которые Всемирный банк и ООН непрестанно финансировали. Что характерно для Леру, весь план отдавал хакерством. Он использовал брешь в американской системе здравоохранения, чтобы торговать болеутоляющими, точно так же он планировал извлечь выгоду из беспомощности правительства, чтобы эксплуатировать природные ресурсы, которые оно не могло эксплуатировать само. И он хотел, чтобы за бразды в этом деле взялся Клауссен.

Леру уже даже продумал географические детали и послал людей разыскивать участки и помещения для предприятия. Посредством одной из подставных компаний, Southern Ace, он собирался обустроить лагерную базу в нескольких часах езды от берега, в Галкайо, городе с пятьюстами тысячами жителей на границе сомалийских регионов Пунтленд и Галмудуг. Как только там будут обеспечены меры безопасности, можно будет продвинуться к берегу, куда Southern Ace доставит лодки и инвентарь для местных рыбаков, построит завод по обработке и замораживанию тунца и проложит взлетную полосу, чтобы вывозить рыбу на сулившие большую прибыль рынки. «Он все прекрасно просчитал, — сказал Клауссен. — Ну и почему бы нет? В этом не было ничего незаконного. Конечно, небезопасно, но это ладно».

Несколько недель спустя Клауссен уже подготавливал в Найроби почву для реализации проекта. Пока ситуация не очень располагала к созданию международной компании в Сомали, где не функционировало центральное правительство и где вместо него распоряжались многочисленные конкурирующие кланы. Воинственная мусульманская организация «Аль-Шабааб», признанная на Западе террористической, переживала период подъема, она захватила контроль над крупными территориями в 2007 году, после вторжения Эфиопии при поддержке США. Положение в штате Галмудуг, куда, по плану, должен был отправиться Клауссен, расценивали как взрывоопасное — настолько, что туда редко отваживались заглянуть представители ООН, международные неправительственные организации свели свое присутствие к персоналу из числа местных жителей. Сам президент Галмудуга, бывший посол Сомали в Соединенных Штатах Мохамед Варсаме Али, иногда занимался делами штата с расстояния в тысячу миль, из Найроби.

Клауссен отыскал президента и договорился о том, что Southern Ace будет свободно работать на линии от Галкайо до берега, сооружать водопроводы, фабрики и взлетные площадки с целью «вылова различной рыбы и ее экспорта на рынки Ближнего, Среднего и Дальнего Востока». Флот Southern Ace будет включать до пятидесяти судов согласно договору, «7–8-метровые лодки, поставляемые кораблестроителями из Могадишо, тогда как оборудование для ловли мы будем импортировать из Гонконга. Эти лодки и оборудование предоставляются местным рыбакам в обмен на определенный процент улова». За это штат получит десятипроцентную долю в предприятии.

Еще Клауссен нанял одного человека из Галмудуга с хорошими связями, который должен был ориентироваться в тонкой политике тамошних кланов и помочь обустраивать дела непосредственно на месте. Его звали Либан Мохамед Ахмед. Благодаря его услугам Клауссен установил трехэтажный блочный дом в Галкайо, белый с лазурной каймой, на собственном участке компании, с помещениями для оперативной базы Southern Ace. Восьмифутовая стена, увенчанная колючей проволокой, окружала владение. Либан набрал охрану из местных боеспособных мужчин для защиты здания, работающих там сотрудников и самого Клауссена. С крыши открывался беспрепятственный обзор города вокруг и пустыни до горизонта. Клауссен и его подручные установили пару спутниковых антенн, чтобы обеспечить постоянный доступ в Интернет.

Через два месяца все было готово. Когда Леру позвонил осведомиться о достигнутых результатах, Клауссен доложил, что уже может окончательно перебраться в Галкайо из Найроби и запустить проект.

— Надо переговорить, — сказал Леру.

— Хорошо, без проблем, — ответил Феликс.

— Не так. Вылетай первым рейсом в Гонконг. Нам нужно пообщаться лично.

Перелет из Найроби в Гонконг занимал четырнадцать часов.

— Сколько мне там придется находиться? — спросил Классен.

Леру сказал, что «находиться» не надо, Клауссен должен прилететь на встречу в Гонконг и затем незамедлительно вернуться обратно. После разговора с Леру Клауссен набрал номер агента по путешествиям, который заказал ему билет.

Прибыв ночным рейсом в Гонконг, Клауссен утром встретился с Леру в еще закрытом ресторане одного отеля. Завтрак не интересовал босса. «Отвали, мы разговариваем», — сказал он подбежавшему официанту. Он вызвал Клауссена, чтобы сказать лишь одно: еще прежде чем предприятие открылось, проект уже пожрал много денег, затраченных на взятки, на безопасность, на земельный участок. Им нужно вбросить кое-какую сумму наличными, покрыть расходы, и быстро. Леру объявил, что намерен развертывать дополнительный проект, помимо рыбной ловли, сделав Сомали транзитным пунктом в поставке лекарств. «Нам надо стать самодостаточными», — сказал он.

Эти смутные распоряжения обеспокоили Клауссена: уйдут годы на то, чтобы такое сложное дело, как вылов и экспорт тунца, вообще пошло, а не то чтобы стало приносить прибыль. Какие бы замыслы ни планировал Леру насчет быстрейшего извлечения доходов, они еще более рискованны. А проект еще только начал реализовываться. Клауссен подумал, что, если он докажет, что им уже достигнут прогресс в Галкайо и заложены основы для получения прибыли в долгосрочной перспективе, Леру изменит мнение. Феликс вылетел обратно в Найроби, а оттуда направился в Сомали.

Там, на месте, на пыльных улицах Галкайо, он связался с двумя сотрудниками, присланными Полом Леру еще раньше. Один — южноафриканец, не любивший выбираться из логова и громко выражавший свое презрение к сомалийцам. Его Клауссен сумел отослать домой, после того как он спьяну начал стрелять с крыши базы. Другой, мясистый зимбабвиец Мишек, завербовал еще нескольких соотечественников в службу охраны. Все они боялись Мишека, почтительно слушая, как он в которой раз повторяет россказни о пытках и убийствах на родине. «Он был для меня большим плюшевым медведем, — сказал Клауссен. — Я просто вытащил его на крышу и заставил там попотеть. Хорошо, что не убил». К ним вскоре присоединились двое коллег из охранной команды Леру, бледный британец и австралиец, главным образом, налегавший на коктейль из нелегально ввезенной выпивки и оранжевых таблеток валиума, которые он покупал на туземном рынке. Он сам называл себя «Агент Оранж». Команда была очень разношерстная, но Клауссену не из кого было выбирать. Он пытался сплавить их в одну компетентную службу. Сам Феликс проводил время, погружаясь в культуру, совсем незнакомую ему. «Я каждый день общался со стариками, с людьми из окрестностей базы, соседями, с кем попало. Нужно было, чтобы все были довольны. Не тот случай, когда говоришь: «Я приехал, у меня есть деньги, делайте, что я скажу». Это там не срабатывает». Либан, помогавший ему сориентироваться, создал первоначальный отряд охраны из нескольких десятков бойцов, подотчетный только Клауссену. Но, учитывая обстоятельства, требовались еще люди. Протекали месяцы, и в список нанятых попали сотни сомалийцев. Чем больше увеличивался штат, тем больше они опасались привлечь внимание «Аль-Шабааб», вооруженной мусульманской группировки, или иных враждебных сил. «Разошелся слух, что в Сомали появилась иностранная компания, которая тратит уйму денег, давая людям заработать. Каждому что-нибудь было нужно, каждый хотел кусок пирога. Экстремисты озаботились этим, и мы превратились в их мишень».