Читать книгу "Коварный обольститель - Рене Энн Миллер"

– Ты уверена?

Нет. Да. Это было больше, чем опрометчивость, но его поцелуй и прикосновение вызвали сладкую боль, которую нужно было успокоить. Она кивнула. Его чувственные губы изогнулись в улыбке, и быстрым движением Хейден сдернул с плеч широкие лямки подтяжек и почти сорвал с себя рубаху, обнажая мощную мускулистую грудь. У нее пересохло во рту. Хейден был великолепен, пальцы Софии судорожно сжали простыню – ей хотелось коснуться его. Он бросил рубашку на ее любимое кресло, и вид белой ткани на цветной обивке кресла пробудил чувство близости – близости, которую разделяют мужья и жены и, да, любовники. Он не отрывал от нее своего взгляда, и когда сбрасывал туфли, и когда порывистыми движениями срывал с себя брюки. Когда он снимал носки и панталоны, мышцы его рук бугрились, как волны на осенней Темзе. Она сглотнула и опустила свой взгляд ниже. Его естество выглядело твердым и толстым, совсем не похожим на поникшие органы, которые она видела в медицинских книгах Томаса. София понимала механику соития, знала, что член мужчины должен быть твердым, чтобы осуществить процесс, но она никогда не представляла, что он станет таким большим и что вены разбухнут под натянутой кожей. Хейден лег рядом с ней, обнял Софию и стал целовать ее, осыпая поцелуями лицо, шею, плечи и груди, одновременно поднимая подол рубашки Софии. Прервавшись, Хейден помог девушке освободиться от ставшей ненужной одежды. София почувствовала, что краснеет, – хорошо, что в полумраке спальни этого заметить было нельзя.

– Как ты красива, – сказал он, скользя своими большими ладонями по ее плечам, рукам, кончикам пальцев. Он поднял руку и вынул булавки, удерживавшие прическу. Тяжелая масса длинных волос упала на спину, рассыпавшись по обнаженной коже. Хейден осторожно намотал их на руку и, слегка потянув, мягко уложил Софию на постель. Долгие восхитительные минуты он лежал рядом и просто покрывал ее тело поцелуями. Затем он ловко снял с нее оставшуюся одежду. Его руки исследовали ее тело так, что кожа буквально загоралась от этих прикосновений. Ей страстно хотелось чего-то большего, чего-то реального, пусть даже первобытного, но совершенно естественного.

София прижалась к Хейдену. Кончики его пальцев поглаживали ее кожу прикосновениями, легкими как перышко. Слишком мягкими. Мука. Она чувствовала, как он улыбается, уткнувшись ей в шею. Он понимает, что он с ней делает, и в то же время знает, что этого недостаточно. Она закусила губу, едва сдерживаясь, чтобы не попросить его действовать решительней, но ее тело говорило само за себя, оно выгибалось навстречу ласкам, умоляя мужчину усилить эту сладкую муку. Хейден слегка сжимал пальцами ее соски, это было совсем не больно, а приятно, приближая ее к тем ощущениям, которых она искала. Он продолжил ласкать их уже языком, и София обхватила его голову и плотнее прижала к своей груди. Его рука скользнула по ее животу и опустилась ниже. София задрожала от очередного приступа желания. Он ласкал ее увлажнившееся неконтролируемым желанием лоно, потом медленно ввел в него палец. Она уперлась пятками в перину и подняла бедра. Распутница. Да, она ощущала себя распутницей и, казалось, готова была выскочить из своей разгоряченной кожи. Ей хотелось большего – чтобы Хейден зарылся в ней, воссоединился с ней, удовлетворил ее абсолютную потребность, которой требовалось немедленное высвобождение. Но он продолжал ласкать ее и, целуя, опускался все ниже и ниже, наконец его губы припали к лону Софии. О боже! Что он делает? Она попыталась отодвинуться. Но он держал ее бедра и смотрел на нее. Она замерла, неожиданно возжелав испытать, что обещает его жаркий взгляд. Его язык погрузился туда, где до этого были его пальцы. Каждый нерв в ее теле сосредоточился в той точке, которой он касался. Неизведанное, совершенно непонятное ощущение грозило полностью поглотить Софию.

– Нет, – сказала она, мотая головой по подушке.

– Но ты такая сладкая, – сказал он, и его дыхание легкими порывами ощущалось на ее коже.

– Прошу тебя.

Для ее собственных ушей эта мольба прозвучала как просьба продолжать его чувственные действия, но он услышал ее предыдущее слово, поцеловав внутреннюю поверхность бедра, переместился и оказался над ней. Она протянула руку и робко обхватила его напрягшееся естество. На ощупь он оказался гладким и шелковистым, вопреки внешнему виду. Очарованная, она пробежала пальцами по всей длине, поглаживая его. Он издал рык низкого, почти животного тембра и откинул назад голову. Когда Хейден снова взглянул в глаза Софии, его глаза казались почти черными. Он с присвистом втянул в себя воздух, развел ее колени и отвел ее руку. Одним быстрым движением он вошел в нее, София вздрогнула и впилась ногтями ему в плечи. Она консультировала женщин по поводу неприятных ощущений, связанных с разрывом девственной плевы, однако на самом деле не знала, чего ожидать. Было не слишком болезненно. Он замер на мгновение, отстранился и посмотрел на нее с озадаченным видом. На мгновение ей стало страшно. Наверное, она кажется ему неловкой и неуклюжей. Он открыл рот, но она обвила руками его шею и прижала его губы к своим губам. Со стоном он начал двигаться внутри нее, выходя, чтобы потом погрузиться снова. Изысканное ощущение, в котором соединялись боль и удовольствие, пока не осталось лишь последнее. Ритм его движений стал сильнее и глубже. Она обхватила ногами его бедра. Ее тело жадно цеплялось за усиливающиеся ощущения, словно оно понимало, что нечто фантастическое находится совсем рядом. Она хотела попросить его объяснить, что происходит, но вместо этого выгнулась, чтобы это ощущение не ускользнуло от нее. Зубы Хейдена царапали ее кожу, но языком он тут же успокаивал укушенное место. Она закрыла глаза и сосредоточилась на удовольствии, которое росло внутри нее, приближая ее ближе к краю чего-то – к кульминации. Затем оно пронзило ее, ее ноги задрожали и горячие ручейки разлились по всему телу. Она плавала в облаке насыщенной невесомости, но голос Хейдена вернул ее обратно в этот грешный мир.

– Ах, София, ты меня потрясаешь!

Он сделал рывок вперед, один, второй. Дыхание стало рваным, еще один толчок, напряженный, и вены на его шее вздулись, пока он пребывал внутри нее и содрогался. Потом он ласково поцеловал ее в макушку и перекатился в сторону, увлекая ее за собой. Он оставался внутри нее, и она чувствовала, как пульсирует ее лоно вокруг естества этого великолепного мужчины. Она уткнулась лицом ему в грудь и медленно уплывала в сон, слушая гулкие и тяжелые удары его сердца.

Хейден провел рукой по шелковистым волосам Софии. Она крепко спала, ее голова покоилась на его груди, а изящная рука обнимала за предплечье. Ровный ритм ее дыхания отмечал неизбежный ход времени. Ему хотелось лишь одного: остаться в заточении ее спальни на несколько дней, пока мир будет скользить мимо. Если он намеревался избавиться от своего желания Софии, то самым жалким образом потерпел катастрофическое поражение. Когда он был с ней, прошлое и вина за то, что случилось с Лаурой, словно уплывало, погружаясь на самое дно разума. Эдит была права, смерть жены бросила его в черную пропасть сожаления и саморазрушения. Он отказался от самого себя и от счастья, но женщина, лежавшая сейчас рядом с ним, заставила его поверить, что в его будущем может быть не только сожаление. Она заставила его захотеть стать лучше. Хейден положил свою ладонь на гладкую плоскость ее живота. Обычно он всегда принимал меры предосторожности, однако на этот раз он даже не подумал об этом. Непременное условие заканчивать соитие в сторону было им не соблюдено, и Хейден задавался вопросом: он пришел сюда, для того чтобы утолить свои низменные инстинкты или затем, чтобы привязать Софию к себе? Возможно, он не хочет терять ту умиротворенность, которую обретает рядом с ней. Можно ли это считать любовью? Или самосохранением? Он не знал ответа на эти вопросы. Итак, к чему он пришел? Хочет ли он сделать ее своей любовницей? На подобное предложение она, вероятно, ответит крепкой пощечиной. И это оставляет ему только один вариант. Женитьба. Но примет ли она его предложение? Проклятье, он ведь пэр и граф, хотя и с несколько подмоченной репутацией. Но у Хейдена было такое чувство, что его титул Софию совершенно не интересует. Так какое же предложение он ей сделает? Одно, возможно, заставит ее отвернуться от него, второе – свяжет их на всю жизнь. И обе возможности чертовски его пугали.