Читать книгу "Янка - Тамара Михеева"

– Я буду тихо стоять, – тут же пообещала Маруська.

Янка погладила ее по голове. Посмотрела на Таля. Лицо у него было упрямое. Интересно, помнит он, что вчера ей наговорил? И тут же поняла: помнит.

– Янка… я вчера был пьяный… ты меня прости?

– Только больше не пей.

– Никогда. Мама вчера меня так пропесочила, что уж поверь, – усмехнулся Таль. И вдруг взял ее за руку. – Я хочу тебе сказать… что… в общем, все, что я тебе вчера наговорил, – все правда. И я говорил не потому, что пьяным был, а потому, что… – он запнулся.

– Совесть замучила?

Таль свел темные брови в одну черту. Янке захотелось дотронуться до них пальцем, разгладить. Зачем она с ним так? Видно же, что он переживает. Таль вынул из кармана белые камешки, велел Маруське:

– Иди вон в море покидай.

– А вы?

– А мы отсюда смотреть будем.

Маруська послушно пошла. Они и правда какое-то время смотрели на нее. Потом Таль сказал:

– Моя совесть – мои проблемы. Я имел в виду… что все остальное – тоже правда.

– А что остальное? – Янке было весело. Она понимала, что издевается сейчас над ним, но не могла остановиться.

– Что я люблю тебя. Давно. И навсегда.

Он так сказал это… по-взрослому. Даже как-то строго. Вся веселая злость в Янке тут же испарилась, тонкой струйкой вылетела и улетела на край земли. Ее любят. Ей честно и прямо говорят об этом. Не в письме, не эсэмэской, не на пьяную голову, а вот так – на берегу моря, глядя в глаза.

– Таль, смотри, у меня два блинчика спеклось! – крикнула Маруська. – Ян, смотри, смотри!

– Ага, вижу, ты молодец! – крикнула в ответ Янка, и вдруг ей показалось, что Маруська – их с Талем дочь, что со стороны их запросто можно принять за семью. И стало опять весело.

– А я в поход иду. Через три дня. Представляешь, мои одноклассники сюда приезжают, чтобы в горы пойти. Я по ним так соскучилась, особенно по Майке, и так рада, что они приедут, потому что мама бы меня все равно туда не отпустила…

Она оборвала сама себя и продолжила уже совсем серьезно, так, чтобы Таль понял ее ответ на его признание:

– Пойдем с нами.

Тарас примчался по первому же Янкиному звонку. Вместе с Юлей. Бабушка охала-ахала, смотрела выразительно. Янке даже смешно стало: будто человек обязан до тридцати лет жениться! Тарас привез ей тот же рюкзак, с которым Янка ходила зимой. Она обрадовалась ему, как старому приятелю. «Лучшие спортсмены»? Зато Янка уже была в Крымских горах, а они – нет. От предвкушения встречи все внутри у нее пело и дрожало. Но было еще одно, очень важное дело.

– Тарас… с тобой хочет один человек поговорить. Это очень важно. Можешь с ним встретиться?

– Ну… давай. А что за сложности?

– Ну, надо.

– Надо так надо. Когда?

– Если можешь, сейчас.

– Ладно.

– Он будет ждать тебя у Лягушки. Ну, где камень еще такой…

– Ты мне будешь объяснять, где Лягушка у нас? – Тарас обнял ее за плечи.

Он был необыкновенно счастливый все эти дни. Бабушка тихонько крестилась на образ в углу, и Янка явно слышала в ее молитвенном шепоте «Юлечка».

– И кто этот загадочный «он»? – допытывался Тарас, натягивая кроссовки.

– Иди, иди, узнаешь.

Как только Тарас вышел за калитку, Янка позвонила Талю.

Глава 3. Встречи

Мама хотела проводить ее до Симферополя, но Янка наотрез отказалась. Что за детский сад? И ей надо было собраться с мыслями. В автобусе она забилась на последнее сиденье, поставила рюкзак между ног, зажала его коленками. Отвернулась к окну. Автобус был полон туристов, загорелых, возвращавшихся из отпуска. Они ехали в Симферополь, чтобы разлететься по своим далеким городам.

Таль. Надо подумать о Тале. Устроив ему встречу с Тарасом, Янка дома, конечно не усидела. Озираясь, боясь, что кто-нибудь ее увидит, она добралась до Лягушки. Увидела, что Таль и Тарас встретились, пожали друг другу руки, и Таль начал говорить. Из-за прибоя, ветра и музыки, которая вечно гремит в пляжных кафешках, ничего не слышно, но Янка, спрятавшись за камнем, отлично видела и дядьку, и Таля. Тарас сел на песок и взглядом велел Талю тоже сесть. А потом слушал. И молчал. На правой щеке у него – темные пятна. Следы от ожогов. И на шее тоже, и на обеих руках. Они притягивают взгляд. Юля сказала, со временем они заживут и будут просто как пигментные пятна. Наверное. Все заживает рано или поздно. Но сейчас Янке страшно. Страшно за Таля, страшно, что Тарас сдаст его каким-нибудь органам, которые отвечают за пожары в лесах, страшно, что не простит. Она силится услышать хоть слово и понимает, что бесполезно. И подходить нельзя. Это Янка тоже понимает. Есть события, которые касаются только двоих людей. Таль уткнулся головой в сомкнутые на коленях руки. Янке показалось, что он плачет. Может быть, так оно и было, потому что Тарас положил ладонь ему на спину. И так они сидели долго-долго.

Когда Тарас вернулся, мама отправила Янку в магазин, а потом приехала с работы Юля, от Тараса не отходила, не спрашивать же при ней. Да и как спрашивать? Янка только поглядывала на дядьку, но он делал вид, что не понимает ее взглядов. Сажая ее сегодня в автобус, Тарас сказал:

– Осторожнее там, по скалам не скачи!

Вот и все. С Талем – еще непонятнее. Вечером они гуляли со Светкой и Дашей. Даша ничего не помнила о своем дне рождения или делала вид, и Янка тоже притворилась, что ничего не было. В общем, они гуляли как ни в чем не бывало. А потом встретили Таля и Захара. Весь вечер тусили вместе, смеялись. Зашли за близняшками Ясько, а за Шрамко и Данилом, конечно, нет. Перемыли им и Оксане косточки. Но ни разу, ни словом, ни жестом Таль не намекнул Янке, чем закончился его разговор с Тарасом. И о разговоре с ней тоже не напомнил. Только смотрел. И пошел провожать. Они молчали всю дорогу. У калитки долго целовались. Янка спросила про поход, и Таль сказал, что подумает еще, и увел разговор в сторону. И вот сейчас Янка едет в Симферополь, и уже через два часа она увидит и Майку, и Варю, и Рябинина… и будет думать о Тале.

– Я сделала это! – шепнула ей Майка в ухо при первом же объятии.

– Что?

– Ну… это! Я сделала!

Майка смотрела на Янку сияющими глазами, ожидая, что вот-вот она поймет. Янка, конечно, поняла.

– Серьезно?

– Да!

– Янка! – Юлька Озарёнок, Настя, Катя повисли на ней, отделяя от Майки и ее новости. И Янка обнималась с ними, улыбалась, а внутри стояла растерянность от Майкиного «я сделала это» и хотелось скорее обсудить.

– О, значит, это и есть ваша легендарная Яна Ярцева?

Аннушка оказалось маленькой и худенькой, в толпе школьников Янка бы ее и не заметила. Ну, разве что рюкзак у нее был огромный, больше, чем у парней. Учительница улыбнулась, сказала: