Читать книгу "Драконье серебро - Марина Суржевская"

Хальдору пришлось отдать хороший кинжал за глупость лирин. Пришел, швырнул клинок, тот и впился острием у ног черного хёгга.

— В уплату долга, — процедил Краст, глядя на ильха. — А еще раз подойдешь к чужачке — следующий нож воткну в твое горло.

— Посмотрим, — прошипел в ответ Хальдор и усмехнулся насмешливо. — Мне жаль эту девушку. Ты ведь не сказал ей о себе? Соврал или промолчал? Она растеряна и напугана, ничего не понимает… Ей не повезло оказаться в Дьярвеншиле.

— Жаль ее? Вот уж вряд ли. Ты лишь нашел повод позлить меня. — Краст хмыкнул, а Хальдор вздохнул и пожал плечами.

— Это повод показать тебе, что каждому свое место, Краст. Ты не на своем, и сам это знаешь. Все это знают.

Риар вскинул голову, хищно прищурился, спросил с надеждой:

— Хочешь это изменить?

Хальдор наклонился, рывком вытащил застрявший в доске кинжал. Выпрямился. Ухмыльнулся. Качнул лезвие на пальце, оценивая клинок. Кивнул одобрительно и убрал в голенище сапога.

— Ты хороший кузнец, Краст.

Краст скрипнул зубами. Хороший кузнец. Но плохой риар.

Вышел, придержав дверь, чтобы не снести ее к йотуновой матери!

А потом пришлось колотить молотом по наковальне так, что чуть не разнес кузню! Надо бы придержать злость… Но как ее сдержишь, когда ветер шумит, Дьярвеншил разваливается, да еще и ненужная невеста рядом крутится и всюду сует свой нос?!

Когда он пришел ночью, девчонка уже сопела под одеялом и шкурами, залезла с головой, словно звереныш в нору! Думал, и уйдет, пока спит. Так нет же, проснулась, чтоб ее Горлохум спалил и Хелехёгг сожрал!

Краст фыркнул недовольно, но вдруг поймал себя на том, что усмехается. И настроение на удивление бодрое, хотя это и странно, стоит вспомнить пробуждение. Странная чужачка напоминала неведомого зверька — странного и порой даже смешного. Хотя за предложение завернуть родовой меч в тряпочку и хотелось свернуть девчонке шею. Ни одна женщина фьордов никогда не сказала бы такое воину. Никому такое и в голову не пришло бы. В тряпочку! Краст снова хмыкнул. Первым желанием было поступить как должно — наказать зарвавшуюся деву. Лишить еды на пару дней, голод всегда наводит порядок в глупых головах. Но глянув в лицо девы, Краст почему-то промолчал. Может, потому что мяса в ней и так не было. А он слишком хорошо знает, что такое голод… Ну и к тому же… не хотелось признаваться, но стало смешно. Да так, что он едва сдержался! Краст помнил время, когда этот меч висел над кроватью отца, как символ войны, которая сделала его риаром. Ингольф захватил Дьярвеншил по праву сильнейшего, вызвав на поединок прежнего риара башни. Историю этого клинка Краст слышал тысячу раз и ненавидел и ее, и сам меч, к которому ему было запрещено прикасаться. Он и не думал, что давняя эта злость еще жива в нем, а когда чужачка сделала свое оскорбительное предложение, вдруг ощутил, как что-то внутри натянулось… и лопнуло. Словно давно дрожащая от натуги тетива. А всего-то и нужно было — обернуть в тряпочку отцовское наследие.

Усмехнувшись, риар легко спрыгнул с кровати, прошелся по комнате, потягиваясь и с удовольствием подставляя тело прохладному воздуху.

Он сказал девчонке правду — скоро в Дьярвеншил придут ветра с гор, принесут такой холод, что пора бы оживить огонь хёгга между каменных стен башни. Но, пожалуй, риар повременит. А то еще согреется его лирин, да решит задержаться!

А это не нужно.

Ей же лучше будет, если уберется из этих мест как можно дальше.

Краст сжал зубы.

Он присел возле стены, поднял острый камушек, повертел задумчиво в руках. То, как вытряхнула свою обувь чужачка, не укрылось от взора риара. А вот то, что промолчала, не став никого обвинять, — заинтересовало. Дева оказалась стойкой, чего и не скажешь, глядя на нее. Стойкая и упрямая. Ну да ладно, Дьярвеншил и не таких стесывал. Долго все равно не продержится, сбежит, причитая и охая, — и хорошо.

Однако кто же удружил его нареченной, начинив ботинки? Краст хмыкнул недобро, подбросил на ладони осколок. Женщины, кто же еще… все беды от них. Смотрят волком на его лирин, скалят зубы.

Помрачнев, поднял с лавки у стены холщовый мешок девы и без зазрения совести высыпал содержимое на пол. Присел, рассматривая пару книг в потрепанных обложках, цветные стержни, несколько плотно исписанных листов, перевязанных красной лентой. Чьи послания так важны для чужачки, что она привезла их даже в Дьярвеншил? Ведь ей можно было взять лишь самое дорогое, значит, вот это и есть — самое…

Так от кого эти письма?

Краст знал некоторые буквы, но в синих строчках разобраться не выходило. Резкие угловатые хвостики и сильный наклон не давали понять слова.

Повел пальцем, силясь уловить ускользающий смысл и сложить издевающиеся над ним знаки. Вот здесь А, а там — Р. И еще С, К. Буквы его имени. А эти — неизвестные, круглые, пузатые, непонятные… словно гнусные насекомые, усевшиеся на ровных линиях! Внутри полыхнуло горечью и злостью, и захотелось сунуть листок в огонь, чтобы покончить с этим.

— Что ты делаешь? — возмущенный окрик нареченной заставил риара моргнуть и выпрямиться. Дева открыла рот, быстро скользнула взглядом по его телу и… покраснела. Так резко и явно, что ильх удивленно уставился на лицо, залившееся румянцем.

Дева же резко отвернулась и сказала глухо, глядя в противоположную стену комнаты:

— Почему я постоянно застаю тебя… без ничего! И отдай мои письма! Кто тебе разрешил копаться в моих вещах?

— Венец, который я на тебя надел, — напомнил Краст, с интересом разглядывая напряженную до хруста спину девушки. И почему-то вспомнилось, какая она была на ритуале — в шкуре и крови. И как облизывала губы, с вызовом и насмешкой глядя в лицо Хальдора. Или как стояла в кузне, с удивлением глядя на Краста. Презрения в ее глазах не было… Мотнул головой, прогоняя воспоминания. Не надо думать о чужачке.

— К тому же я должен знать, кто живет в моем доме. Что здесь написано?

Нареченная быстро глянула через плечо, снова отвернулась.

— Это письма моей матери! И раз ты их читал, то зачем спрашиваешь! — сердито воскликнула она. И вдруг застыла. Медленно повернулась, закинув голову и глядя в лицо ильха. — Постой-ка… ты что же… читать не умеешь? Но мне говорили, что риары умеют читать, наследников этому учат!

Краст сжал зубы, ощущая, как портится благодушное утреннее настроение. Швырнул бумаги на пол, и снова захотелось — в огонь… вместе с чужачкой! Надо было ее все-таки придушить. Или запереть… Жаль, что за это придется слишком дорого платить!

— Меня не учили. И в риары не пророчили. И это не твое дело, поняла?

Дева смотрела внимательно, но ожидаемого презрения Краст снова не заметил. Ни презрения, ни насмешки, как тогда, в кузне. Лишь легкое удивление.

— Поняла, — она вздернула свой острый подбородок, словно воин — острие клинка. — Хочешь, научу?