Читать книгу "Темные Дары. Книга. 2. Огненный город - Вик Джеймс"

Женщина встала, встряхнула блузку и надела ее.

– Ты всегда так занят, Уиттем, – плаксиво пролепетала женщина. – Не перенапрягайся, береги себя.

«Она действительно думает, что это звучит соблазнительно?» – раздраженно подумала Боуда.

– Прощай, Имоджен. – Лорд Уиттем приоткрыл дверь. – До следующего раза.

Женщина на пороге остановилась, чтобы поцеловать его, прежде чем дверь плотно закроется перед ее носом. Боуда узнала ее. Это была третья жена пожилого лорда Мидлендса – одного из меньшинства, которое не поддержало переворот лорда Джардина.

– Месть? – спросила Боуда. – Или вербовка?

Лорд Джардин взял стоявший на боковом столике графин и вынул пробку.

– И то и другое. – Он не поскупился, наполняя бокал. – Лучшая месть врагу – сделать его твоим другом. И лучшее зрелище в мире – это выражение его лица, когда ты все равно всаживаешь ему в спину нож.

Лорд передал бокал с виски Боуде и налил себе. Они звякнули бокалами и обменялись улыбками.

– Что привело тебя сюда, дорогая дочь? Скоро я смогу тебя так называть. Мой сын не знает, как ему повезло, выиграть такой приз.

Уиттем взял Боуду за подбородок и начал поворачивать ее голову, как ювелир, ищущий изъян в алмазе. И он бы не нашел ни одного. Пальцы лорда Джардина были теплыми и сильными. У Боуды украдкой промелькнула мысль: «Чем несколько минут назад он занимался?»

– Конечно, – продолжал лорд Уиттем, – тебя завоевал не Гавар, а я.

Он на мгновение сильно сдавил подбородок – Боуда представила красные пятна, которые останутся на коже, – и отпустил.

– Надо поговорить о мальчишке из Милмура, – сказала она. – Хочу узнать, какую информацию удалось Кровану вытащить из него, – возможно, она поможет нам в расследовании беспорядков в городах рабов.

Настроение Уиттема мгновенно переменилось. Он резко поставил пустой бокал и направился к письменному столу.

– Ничего существенного, – ответил он, перебирая бумаги и выхватывая один листок. – Крован провел только один допрос, потому что, как я обнаружил, работая на Ближнем Востоке, такие допросы наносят ущерб субъекту. Может произойти потеря умственных способностей и тому подобное. Я не могу допустить, чтобы мозг этого про́клятого превратился в кашу, пока Крован не обнаружил то, что нам нужно. Мальчишку будут экзаменовать еженедельно, это даст нам по крайней мере пару месяцев, прежде чем он станет слюнявым идиотом, и Араилт уверен, что у него будут конкретные ответы в течение этого времени.

– Возможно… – Боуда не сразу осмелилась продолжить. Лорд Уиттем, как и его наследник, был взрывной и непредсказуемый. – Возможно, здесь нет никакой подоплеки: мальчишка был радикализирован и послан убить канцлера. И нет никакого заговора, и нет Равных, кто был вовлечен в это дело, кроме Мейлира, который сам во всем сознался.

– Нет, Крован уже нашел доказательства умелых манипуляций с сознанием мальчишки. Возможно, кто-то скрыл следы его принуждения к преступлению или наложил акт Молчания, заставляя его все забыть. Может, и то и другое. А это доказывает, что за этим стоял один из нас. Более того, когда я увидел пистолет, он был нацелен на меня.

Неужели он прав? Если Уиттем был истинной целью, то мотивом могло быть что угодно. Боуда подумала о женщине на диване. Любой из рогатых мужей мог нанести удар лорду Джардину. И Гавар был бы первым в ее списке подозреваемых, но его придется исключить, потому что все Джардины отлично знают, ни один член их семьи не может пострадать от рабов.

– Перед судом я попросил Сильюна покопаться в голове у мальчишки. Но он ничего не нашел. Возможно, следовало дать ему больше времени. Но Сильюн сам настаивал, чтобы я поскорее отправил мальчишку в замок Крована для дальнейшей с ним работы. Хотя мы все отлично знаем, на что способен мой младший сын.

Интересные детали. Пока Боуда не знала, как их интерпретировать:

– Возможно, Сильюн хотел сохранить лицо, потерпев неудачу сразу после своего триумфа – возрождение тети Эвтерпы и восстановление Восточного крыла?

– Может быть.

По тону было ясно, что Уиттем не принимает такое предположение на веру. Боуда тоже в это мало верила. Но пока она не находила другого более убедительного объяснения.

– Я не видел Сильюна после его усыновления, – сказал лорд Джардин, вновь наполняя свой бокал. Боуда нахмурилась. Еще не вечер. – В этом, конечно, нет ничего страшного, кроме того, что мать по нему скучает. Он отправился в Орпен-Моут.

– Орпен-Моут? Но там же одни развалины.

– Уже не развалины. Очевидно, он с тетей Эвтерпой занимается восстановлением поместья. Вначале Кайнестон, теперь Орпен-Моут. Думаю, у меня растет настоящий вундеркинд. И когда он приехал в Вестминстер, я подумал, что это может стать началом политической карьеры. Но похоже, мой младший сын выбрал профессию строителя. Какое разочарование. Все меня разочаровывают. – И снова лорд Джардин грохнул бокал на стол, и снова наполнил его. – Но только не ты? Моя умная и такая послушная дочь. – Лорд пожирал ее налитыми кровью глазами. – Скажи мне, Боуда, что ты думаешь о моих детях? Мне кажется, они все с каким-то дефектом. Гавар – прожигатель жизни, Сильюн не имеет ни малейшего представления об ответственности, а Дженнер и вовсе никчемный.

Боуда тоже так считала. Но она сомневалась, что лорд Джардин действительно желает знать ее мнение о его семье. Но куда он ведет? Готов ли лорд Джардин признать то, чего она ждала все эти годы, – жена его сына, а не его сын станет главой следующего поколения семьи?

– Кажется маловероятным, – продолжал лорд Уиттем, указывая на портреты, которые их окружали, – чтобы такая семья, как моя, подбрасывала таких отпрысков. Даже Сильюн, обладающий таким мощным Даром, ущербен во многих отношениях. Мальчик неуправляемый и неискренний. А ведь у них были такие выдающиеся предки.

Он взял Боуду под локоть и повел вдоль висевших на стенах портретов. Первый они прошли не останавливаясь. Кадмус Парва-Джардин был слишком хорошо известен, чтобы нуждаться в комментариях.

– Птолемей Джардин. – Лорд Уиттем указал на наследника и преемника Кадмуса. – Он закрепил достижения революции, которую совершили его дед и отец, и создал условия, чтобы наше правление длилось вечно. Его сын – Аристид Джардин, Истребитель принцев. Он казнил не одного, а трех самозванцев, утверждавших, что они являются наследниками рухнувшего трона.

Боуда посмотрела на Аристида. Его лицо было одним из самых красивых в прекрасной галерее портретов. Можно сказать, что Аристид был совершенен. И его уничтожение принцев-самозванцев было таким же безупречным, как и его внешность.

Вместо того чтобы наказать простолюдинов, которые поддержали первого самозванца, Аристид устроил трехдневный праздник для трудового люда Лондона. Город превратился в огромную ярмарку. Торговцы в палатках бесплатно потчевали пирогами и пивом, сладостями и вином. Лоточники раздавали ленты и милые безделушки. На улицах выступали жонглеры и глотатели огня, на потеху собаки дрались с медведями. Празднование достигло апогея, когда пьяная толпа хлынула на площадь, где испуганный самозванец был привязан голым к столбу. Лондонцы разорвали его на части голыми руками.