Читать книгу "Темные Дары. Книга. 2. Огненный город - Вик Джеймс"

И какой нелепой была попытка Мейлира вступиться за мальчишку, стрелявшего в Зелстона? Не нашел ничего лучшего, как взять на себя ответственность за его преступление. И то, что с ним за это сделали, было ужасно. Боуда вспомнила золотистое облако и мучительный вопль Мейлира. Но он сам в этом виноват, он своими поступками навлек на себя такое чудовищное наказание.

Крован допросит этого мальчишку, и тогда выяснится, действительно ли Мейлир был вовлечен не только в организацию беспорядков в Милмуре, но и, возможно, в подготовку убийства Зелстона. Может быть, удастся подтвердить или опровергнуть подозрения лорда Уиттема, что не Зелстон, а он был истинной целью покушения.

И вот теперь еще одно задание Кровану – найти в памяти мальчишки следы женщины из Риверхеда. Знал он ее? Встречался с ней? Боуда продиктовала записку в Эйлеан-Дхочайс и отпустила своих помощников. Ей нужно было на некоторое время остаться одной и хорошо все обдумать.

Мейлир с матерью спешно покинули Кайнестон и удалились в свой Хайвитель, Диди уехала вместе с ними. С тех пор Боуда не видела сестру, она даже не звонила ей оттуда.

Возможно, Диди злится на нее за то, что Боуда тесно сотрудничает с Уиттемом Джардином, который санкционировал ужасное наказание Мейлира. Боуду больно кольнуло это предположение, но она мгновенно взяла себя в руки. Со временем Диди поймет. Все поймут.

Лорд Уиттем хочет только одного – сделать свою страну сильной. Он хочет, чтобы Великобритания сохранила свое влияние в мире, в котором ось власти оптимально сбалансирована между странами, где элита обладает Даром, и теми, где правят Бездарные. В первую в триаду входят Великобритания, Япония и Конфедерация, во вторую – Франция, Россия и США.

Хотя, подумала Боуда, иллюзия считать, будто этот баланс существует. В любом конфликте бездарные страны, несмотря на всю мощь их вооруженных сил, не смогут противостоять странам, обладающим Даром. Но сегодня все международные споры разрешаются в зале заседаний, а не на поле боя. И там бездарная триада постоянно стремится ослабить власть триады Дара. Они ссылаются на так называемые права человека – все эти бессмысленные завывания о несправедливости безвозмездной отработки – и пытаются ограничить возможности использования Дара в политическом регулировании экономики.

Триада Бездарных не возьмет верх. Но нужно учитывать, что пока Китай не определился со своей приверженностью. Эта огромная страна по-прежнему хвастается свои Даром, но те, кто им владеет, удалились от мира и ведут монашеский образ жизни высоко в Гималаях. В повседневных делах Китай ведет себя как бездарная страна. И обе триады борются, стремясь заполучить могущественную страну в свои союзники.

В такие неопределенные времена Британия нуждается в лорде Джардине и должна быть благодарна ему за то, что он у нее есть.

Боуда решила, что пора поделиться с лордом Уиттемом последними новостями, и отправилась нанести визит своему будущему тестю. Кроме того, им нужно было обсудить и некоторые другие неприятные моменты – например, будет ли место Зелстона в Совете юстиции передано леди Флоре и наследнице Мидсаммер. Боуда искренне надеялась, что нет. Мидсаммер невыносима: такая же яростная поборница справедливости, как семейка Треско, и по уши погрязла в своих отношениях с какой-то простолюдинкой. По закону ее мать наследница третьей очереди. И ни одна из них не должна и близко подходить к Дому Света. Совершенно очевидно, что там им не место.

Боуда шла по коридорам, увешанным гобеленами, к огромной винтовой лестнице. Лорд Джардин занял апартаменты канцлера на верхнем этаже новой Вестминстерской башни. Три стены самой большой комнаты были отделаны дубовыми панелями, четвертая была полностью стеклянной, с видом на Дом Света.

В бытность Зелстона канцлером Боуда посещала эти апартаменты только во время ежегодных вечеринок. Фланируя между гостями, обмениваясь любезностями, она изучала портреты, висевшие на стенах, и находила некое сходство у всех этих мужчин, занимавших этот великий государственный пост, начиная с Кадмуса. И что примечательно, ни одной женщины среди них не было.

Практически на каждом четвертом портрете был изображен представитель рода Джардинов. Боуда знала имя каждого, знала их истории восхождения и скандалы, которые объясняли прерывание линии преемственности и позволяли вклиниться кому-то другому. И теперь, когда Уиттем занял кресло канцлера, апартаменты вновь стали сосредоточением власти Джардинов. Можно сказать, еще одним крылом Кайнестона. Казалось, открой боковую дверь – и увидишь сидящую за шитьем в Большом солярном зале леди Талию или Сильюна, замышляющего в библиотеке очередную каверзу.

Вот только теперь Сильюн будет регулярно появляться еще и здесь, в Вестминстере, подумала Боуда, заходя в кабину лифта, созданную с помощью Дара и поднимающую на верхний этаж башни только Равных.

Боуда никак не могла взять в толк, почему ее крестный, лорд Рикс, выбрал Сильюна своим наследником.

Она не могла спросить об этом Рикса напрямую, не могла позволить себе дурной тон, и без того ходили сплетни, будто они с Диной ждут не дождутся, когда им достанется Фар-Карр. Натура и характер Диди делали ее непригодной на роль наследницы, но Боуда уже все распределила наперед: ее старшему ребенку достанется Кайнестон, второму – «Эпл-дарем», а третий ребенок в Фар-Карре создаст младшую ветвь рода.

К прискорбной потере Фар-Карра добавлялась мерзость лицезреть в парламенте Сильюна. Боуде нравилось иметь дело с известными величинами. В течение многих лет она наблюдала, как образовывались группировки, отмечала, у кого какие слабости, страстные желания, уязвимые места, все это она сгруппировала и распределила по файлам в своей голове на тот день, когда вся эта информация станет полезной. А полезными они станут, когда она нацелится на кресло канцлера.

Но Сильюн был темной лошадкой, она понятия не имела, что происходит в его голове.

«Не знает этого и его отец», – поставила точку в своих рассуждениях Боуда, когда лифт остановился. Это был новый и нежелательный опыт для нее и Уиттема Джардина.

Боуда постучала в дверь апартаментов и почувствовала, как Дар колкими мурашками пробежал по ее телу. Дверь открылась достаточно для того, чтобы голова ее свекра могла просунуться в щель.

– Боуда, – сказал он, пальцами зачесывая назад свою рыжую с проседью гриву и усмехаясь улыбкой матерого льва, – проходи. Имоджен собирается уходить.

Когда Боуда переступила порог, не было похоже, чтобы женщина на диване собиралась уходить. Хотя бы потому, что на ней было недостаточно одежды.

Уже не в первый раз Боуда оказывалась в подобных ситуациях. Она подозревала, что Уиттем делал это намеренно. Он мог легко придумать предлог, чтобы заставить ее подождать снаружи, пока женщина оденется. Но таким образом Уиттем проверял ее пределы, хотел узнать, будет ли она возмущаться или осуждать. Боуда поджала губы и ничего не сказала.

– Дела семейные, – пояснил лорд Джардин женщине, подхватывая с пола что-то яркое и тонкое и бросая в ее сторону.