Читать книгу "Риск - Дик Фрэнсис"

– Неприятность, – сообщила Джосси без заметного сожаления, – встала на ноги и двигается в нашу сторону.

– Черт.

Она усмехнулась:

– Трусишка.

Неприятность приблизилась нетвердыми шагами подвыпившего человека.

Под пятьдесят, определил я. Рост около пяти футов восьми дюймов, короткие темные волосы, раскрасневшееся лицо и воинственный взгляд. Он был настроен решительно и полностью проигнорировал Джосси.

– Мой сын говорит, ты и есть тот самый ублюдок Рональд Бриттен. Помимо того, что он орал, у него еще слегка заплетался язык.

Не обратить на него внимание значило напроситься на драку. Я положил на стол нож и вилку и откинулся на спинку стула. Я сделал вид, будто он задал мне вежливый вопрос.

– Хворостина Элрой ваш сын?

– Верно, черт побери, – сказал он.

– Он красиво выиграл сегодня, – заметил я. – Здорово.

Секунды на две Элрой-старший лишился дара речи.

– На черта ему сдалось твое "здорово".

Не ответив, я спокойно ждал. Элрой-старший нагнулся, дохнул винным перегаром, и нацелился мне в лицо указательным пальцем.

– Не трогай моего сына, ясно? Он никому ничего плохого не делает. Он не хочет, чтобы какой-то ублюдок, вроде тебя, доносил на него проклятой налоговой ищейке. Иуда, вот ты кто. Делаешь свои делишки у него за спиной.

Стукач, вот ты кто.

– Я не сообщал о нем.

– Не выйдет. – Он с угрозой затряс пальцем. – На тебя с твоим проклятым инспектором он тратит сотни, не так ли? Таких, как ты ублюдков, надо сажать в тюрьму. Это пойдет тебе на пользу.

Из-за плеча Элроя возник невозмутимый метрдотель.

– Простите, сэр, – начал он. Элрой набросился на него, как разъяренный бык.

– Двигай отсюда. Мне плевать, кто ты такой. Двигай. У меня есть собственное мнение, и когда я его выскажу, я сяду, ясно? Не раньше.

Метрдотель малодушно ретировался, и Элрой вернулся к своему основному объекту. Джосси не сводила с него осуждающего взгляда, но это не изменило его намерений.

– Я слышал, кто-то недавно продержал тебя под замком около десяти дней, а ты выбрался. Чертовски жаль. Ты заслуживаешь, чтобы тебя упрятали, ей-Богу. Ублюдок, вроде тебя. Кто бы тебя ни запер, хорошо придумал.

Я ничего не ответил. Элрой развернулся в пол-оборота, но он отнюдь не закончил. Просто обратился к более широкой аудитории.

– Знаете, что этот ублюдок сделал моему сыну?

Аудитория старательно отводила взгляд с чисто британским смущением, но, независимо от собственного желания, они получили ясный ответ.

– Льстивый, угодливый ублюдок пополз на брюхе к налоговому инспектору и донес ему, что у моего сына есть денежки, с которых он не заплатил налогов.

– Я этого не делал, – сказал я Джосси.

Элрой круто повернулся ко мне и ткнул в меня пальцем:

– Лжец проклятый. Для ублюдков, вроде тебя, и тюрьма слишком хороша.

Появился управляющий, за ним маячил метрдотель.

– Мистер Элрой, – любезно обратился управляющий. – Бутылка превосходного вина для ваших гостей, поздравление администрации. – Он поманил пальцем метрдотеля, который проворно подал бутылку кларета. Управляюший был молод, одет с иголочки и напомнил мне Вивиена Иверсона. Его елей неожиданно сотворил чудо, умаслив бурю, которая пошла на убыль, выдав напоследок еще несколько "ублюдков", и возвратилась к своему столу, бормоча себе под нос.

Люди за другими столиками украдкой следили за развитием событий, прикрываясь оживленной беседой, а тем временем метрдотель откупорил бутылку для Элроя и налил ему щедрую порцию. Управляющий непринужденно продрейфовал назад к нашему столику.

– Ваш обед пойдет за счет заведения, сэр. – Он тактично помолчал.

– Мистер Элрой – ценный посетитель. – Он едва заметно поклонился и медленно удалился, не дожидаясь ответа.

– Какой бесчувственный, – возмутилась Джосси, готовая взорваться.

– Какой профессионал.

Она уставилась на меня.

– И часто вы спокойно сидите и позволяете обзывать себя ублюдком?

– Раз в неделю и два раза в день по воскресеньям.

– Бесхребетный.

– Если бы я встал и поколотил его, наши бифштексы остыли бы.

– Мой и так остыл.

– Возьмите другой, – предложил я. Я принялся за еду, начав с того, на чем остановился, и через пару секунд Джосси последовала моему примеру.

– Объясните, – потребовала она. – Я сгораю от нетерпения. Из-за чего весь сыр-бор? – Она окинула взглядом ресторан. – Вы стали теперь главной темой разговоров, и общественное мнение склоняется не в вашу пользу.

– Как правило, – сказал я, подцепив вилкой салат-латук, – клиентам не стоит рассчитывать, что их бухгалтер поможет им нарушить закон.

– Хворостина?

– И бухгалтеры, к сожалению, не вправе обсуждать дела своих клиентов.

– Вы серьезно?

Я вздохнул.

– Клиент, который хочет, чтобы бухгалтер посмотрел сквозь пальцы на его попытку уклониться от уплаты налога с очень солидной суммы, навряд ли запрыгает от счастья, когда бухгалтер откажется это сделать.

– М-м. – Джосси энергично жевала. – Теперь понимаю.

– И бухгалтер, – продолжал я, – который советует своему клиенту указать в декларации всю сумму и заплатить налог, иначе противные финансовые инспектора наверняка выявят сокрытый доход и клиенту придется заплатить штраф вдобавок к налогу, и со всех точек зрения он кончит очень плохо, так как получит по шее не только за это конкретное нарушение, но и в дальнейшем каждую его налоговую Декларацию будут изучать под микроскопом, и его вечно будут трясти из-за каждого пенни, и инспектора будут обшаривать все щели в его доме в два часа ночи... – я перевел дыхание, – такой бухгалтер может не пользоваться популярностью.

– Неразумно.

– И бухгалтер, который отказывается нарушить закон и говорит, что, если его клиент настаивает на этом, пусть решает свои проблемы где-нибудь в другом месте, такого бухгалтера вполне могут назвать ублюдком.

Она доела бифштекс и отложила нож и вилку.

– А этот гипотетический бухгалтер доносит налоговому инспектору?

Я улыбнулся.

– Если данный клиент больше не является его клиентом, бухгалтер понятия не имеет, уклоняется бывший клиент от налогов или нет. Так что нет, он не доносит. – Следовательно, Элрой все понял не правильно.

– Э... – сказал я, – именно он придумал систему, благодаря которой Хворостина добывал деньги. Вот почему Элрой-старший так разъярен. А мне не следовало вам все это рассказывать.