Читать книгу "Любовь рождается зимой - Саймон Ван Бой"

Джордж Фрэк был не лишен интересов. Он любил:

1. Большие китайские воздушные змеи

2. Сидеть у окна в халате с коробочкой изюма в шоколаде

3. Европейские фильмы «новой волны» (в Гринпойнте их можно было посмотреть только в маленьком кинотеатре Eric and Burt’s)

4. Гороскопы

5. Вельветовые мокасины

6. Пить кофе из термоса в парке, когда вокруг никого нет

7. Свою коллекцию фигурок Снупи со всего мира (китайский Снупи, арктический Снупи, русский Снупи, австралийский Снупи и т. д.)

8. Песни Дэвида Боуи

9. Кота по имени Годар (которое произносилось Года́р), которого уже не было в живых

10. Сильный снегопад, нарушающий все планы

Последние серьезные отношения у Джорджа были с Годаром, уличным котом, который однажды появился около их дома и стал ластиться к прохожим. Они спали под одним одеялом, и иногда Джордж просыпался и находил лапу Годара на своей руке. Проведя почти год в доме для престарелых Гринпойнта, Годар исчез одним воскресным утром, когда Джордж пошел покупать апельсины и селедку. Кот протиснулся в приоткрытое окно и аккуратно спустился по пожарной лестнице.

Спустя пару минут Годара раздавил автобус. Кто-то положил его в коробку из-под обуви – его тельце лежало в ней, словно мешочек со сломанными деталями.

Вечером того дня, когда Годар попал под автобус, Джордж разделся догола и стоял на краю пожарной лестницы, пока не стемнело и один за другим не загорелись огни квартир. Потом один из соседей заметил голую фигуру на лестнице и закричал. Одно дело – самоубийство, но устраивать сцену не входило в его планы. Джордж забрался внутрь. Потом лег в кровать. Его традиционный ужин, состоящий из коробочки изюма в шоколаде, остался нетронутым. Апельсины остались там, куда они раскатились из брошенного пакета.

Джордж сидел очень тихо в деревянном кресле у окна в спальне и держал в руках письмо и фотографию маленькой девочки. Он вспомнил, как Годар терся о его ногу своей головой.

После недели в квартире наедине с собой он увидел, как на окраине города налилась черная туча и разразилась гроза. Джордж смотрел из своего окна на надвигающуюся гряду облаков, плотную, без малейшего разрыва. Деревья нагибались, словно придавленные невидимой рукой. Свет фонарей подсвечивал идеальные колонны дождя.

Машины притормаживали у обочин. Зонты выворачивались, словно рвущиеся на свободу осьминоги.

Джордж встал со стула и пошел к шкафу за одеялом. Свет на кухне был очень приятен на фоне потемневшего дня. Он зашел уже было на кухню, но передумал заваривать чай и вернулся в спальню, где собирался устраиваться на ночь. Было шесть часов вечера.

Он сел на стул и расправил одеяло на коленях. На нем были любимые вельветовые туфли и халат. Дождь тихо стучал в стекло, увеличивая, как в лупе, дворы за окном в полосах бегущих капель. Крыши домов блестели мокрой чернотой, а в небе висели без движения крошечными каракулями птицы.

Джордж посмотрел на фотографию. Девочка на снимке будет улыбаться вечно. Он подумал, что каждая фотография – это обман, щепка, отлетевшая с дерева произошедшего. Тучи перебрались с одной стороны неба на другую. Сегодня стемнеет, как никогда, рано. Джордж прижал фотографию девочки к щеке. Он представлял себе, что ему известны ее нежные фантазии. Потом ее сердце забилось у него внутри, и он внезапно ощутил тягу к этому ребенку, дочке, которая объявилась по почте, – в платье из маленьких сердец, из города деревьев на ветру: места, где его образ вызывался десятки тысяч раз в воображении маленькой головки на подушке, попеременно с надеждой и разочарованием.

II

После грозы мокрый город накрыла ночь.

Джордж так долго оставался неподвижным в тот вечер, что его лицо отпечаталось в окне перед ним. Сквозь это лицо огни города в ветреной дали подмигивали ему. Джордж наклонился вперед. Фигура перед ним наклонилась ему навстречу, словно готовясь выслушать секрет. Джордж представил себе ручонки дочери на своем лице, как руки слепого, ощупывающие новое место. Он задумался, что сделает его дочь.

Дотронется ли она до его лица?

Будет ей интересно узнать истории, прячущиеся в уголках его глаз?

Покажется ли оно ей симпатичным?

Может быть, она увидит в нем себя.

И потом, спустя некоторое время, может быть, оно станет для нее близким – лицом, которое она будет рада видеть, которое успокоит ее ночью, когда она проснется от плохого сна.

Джордж разорвал пакетик изюма в шоколаде и начал есть, медленно пережевывая каждую изюминку. Он решил написать письмо сестре. С того момента, как он получил по почте фотографию маленькой девочки, в нем снова зашевелилась любовь к сестре – любовь, погребенная под обломками его жизни. Подростками они мало разговаривали, но иногда держались за руки в машине или вместе готовили еду, слушая Дэвида Боуи, когда их мать лежала в прострации на диване, все еще сжимая горлышко бутылки.

Однажды на Пасху Джордж оставил под дверью ее спальни несколько рисунков с кроликами. Когда он позже нашел их в мусорном ведре на кухне, Джордж ворвался в комнату сестры, схватил яйцо, которое она украшала, и растоптал его.

Только став уже взрослой женщиной, сестра Джорджа поняла, насколько он уважал ее и следовал ей во всем и насколько одиноким он должен был себя чувствовать без ответа с ее стороны. Но к тому времени Джордж уже совершенно пропал из ее жизни.

Джордж задумался о том, что он напишет сестре в письме. Он нашел ручку и немного бумаги в ящике и сел за письменный стол. Он хотел включить настольную лампу, но в ней не было лампочки. Потом он вспомнил, что в кладовке под лестницей хранились две коробки с лампочками. Он поднялся, чтобы принести одну из них.

Пару недель назад, возвращаясь с работы, Джордж прошел мимо витрины, показавшейся ему витриной магазина. За стеклом лежали упаковки подгузников, пыльные игрушки в выцветших коробках, ворох женской одежды и три грязноватых коробки с лампочками, напомнившие ему о том, что пора было пополнить запасы.

Однако, когда он попытался войти в магазин, дверь оказалась заперта. Он отступил назад, чтобы рассмотреть часы работы, и в это время в двери открылось окошко и показалась голова.

«Да?» – сказала голова.

«Почем эти лампочки?» – спросил Джордж.

Голова уставилась на него с подозрением.

«Какие лампочки?» – сказала она.

«Лампочки на витрине – в какую они цену?»

Лицо в окошке напряглось, приняв рассерженный вид, потом исчезло, оставив окошко открытым.

Через мгновение оно было на прежнем месте. Оно с интересом разглядывало Джорджа Фрэка.

«Так в какую они цену?» – спросил Джордж.

Лицо рассмеялось.

«Доллар», – сказало оно.