Читать книгу "Броненосный крейсер "Баян"(1897-1904) - Рафаил Мельников"

Если это будет достигнуто хотя бы с риском осрамления меня навеки, я буду доволен. Пожалуйста, не очень говорите, что я Вам писал, и письмо это покажите М.А.

Великой княгине целую ручку и благодарю за фотографию, при первой возможности скоро напишу ей, и она мне обещалась написать. Я пока артиллеристом на “Палладе”.

Ваше Высочество, вы сделайте что-нибудь, чтобы наша матушка Россия не была опозорена в предстоящей войне, если ее решим вести.

А все-таки Победит Наш Великий Государь и его Православный народ.

Вас уважающий и любящий С. Шереметев Крейсер “Паллада”, Артур, 22/XII-03.

Письмо второе

Ваше Высочество!

Посылаю вам настоящую памятную записку, представленную мной начальнику эскадры в начале января. Если найдете время, может быть ее рассмотрите.

Все помарки чернилами сделаны для ее исправления перед подачей наместнику. Надвинувшаяся гроза сделала невозможным здесь предложенного выполнить.

Воюем вовсю. Артур тесно заблокирован японским флотом, настолько, что в настоящий момент (в ночи) отряд их миноносцев стоит в бухте Сикау, 5 верст от Артура. 26-го бомбардировка была отвратительна для самочувствия, так как велась систематически с 9 утра до 1 ч дня по одному 12-дм выстрелу (всего около 200). Стреляли через горы и из Голубиной бухты, мы могли отвечать только изредка с одной батареи, и флот не мог выйти из-за малой воды.

Раненых и убитых около 60 человек, число скрыто, дабы по возможности не обнадеживать японцев. Дух прекрасный, чувствуется приезд власти. Макаров распоряжается, и все чувствуют, что появился вождь.

Я пока у него флаг-офицером. Прошу передать Великой княгине почтительнейший привет, также и всем.

С. Шереметев

Ваше Высочество, подводная лодка необходима. При всяком большом взрыве снаряда около борта при бою в море, лица у всех без того вытянутые, вытягиваются еще больше, и многие говорят: “подводная”.

Между тем при нашем положении и японскими войсками, находящихся в 5 милях от крепости, она бы могла быть для нас очень полезной. Здесь есть и эллинги, и рабочие Невского завода, и инженеры, так что при высылке ее немедленно соберут.

Очень вас любящий С. Шереметев. 29.11.04/Артур

11. В войне на два фронта

В продолжение всей войны офицеры и матросы всех кораблей должны были вести борьбу на два фронта — с деятельным и инициативным противником и постоянно мешавшей этой борьбе собственной бюрократией. Всю войну она не переставала ставить флот перед новыми горькими разочарованиями.

Прочувствовав, хотя и запоздало и не во всем (князь Ухтомский остался младшим флагманом), письмо лейтенанта “Баяна” СВ. Шереметева, генерал-адмирал все же назначил С.О. Макарова командующим флотом в Тихом океане. Лейтенант С.В. Шереметев был принят в его штабе. Но власть, все еще не понимая, как катастрофически, на волоске висит судьба всей войны в Тихом океане и насколько она находится в руках С.О. Макарова, продолжала всемерно мешать его титанической работе по восстановлению боевого духа и боеспособности флота.

Но наместник, привыкший быть полновластным царьком, был озабочен прежде всего, продвижением “своих” людей. Особо жалуя командира порта Греве, по вине которого флот оказался не защищен бонами, он жаловался в Петербург о том, как неделикатно С.О. Макаров повредил здоровью этого едва ли не самого полезного для флота адмирала. И при всем притом его ждала блестящая карьера. Еще раз проявив свою бездарность в должности командира Владивостокского порта, он тем не менее был снова обласкан императором и стал командовать портом в Петербурге. “Да, пока продолжается такое кумовство, если не сказать больше, флоту нечего надеяться на возрождение”, — писал потрясенный непотопляемостью Греве лейтенант А.П. Штер.

Неоспоримым приходится признать тот факт, что высшая власть, генералы, адмиралы и сам “божий помазанник” Николай II считали войну несправедливой обузой и повинностью, мешавшими им жить в прежних неге, лености, самодовольстве и комфорте. Тогда прямо говорили (Н.Н. Беклемишев, ”О русско-японской войне на море”, С-Пб, 1907, с. 102), что “Главный морской штаб нехотя воюет с Японией, Морской технический комитет держит нейтралитет, а Главное управление кораблестроения и снабжений прямо враждебно России”. Лейтенант А.П. Штер ('На крейсере “Новик”, СПб, 1908; С-Пб, 2001, с. 15) писал, что все усилия экипажа в бою могут быть сведены на нет, ”если начальник не желает драться, а только отмахивается от неприятеля, как от назойливой мухи. Такое отношение к делу было все время заметно в Порт-Артуре, ни разу начальство не решилось на серьезное дело, все время проглядывало желание сохранить как можно больше кораблей и людей и свою собственную жизнь в придачу”.

В действительности же все выходило как раз наоборот. В справедливости этих слов многократно должны были убеждаться и офицеры “Баяна” — старшего боевого товарища “Новика”. Особенно остро ощущали на “Баяне” ущербность его артиллерийского вооружения — всего лишь две 8-дм пушки и их ограниченная дальность (угол возвышения 15°!), это не позволяло с должным эффектом вести огонь по противнику на дальних расстояниях.

В первом бою 27 января, выходе с “Аскольдом” на разведку 9 февраля к острову Торнтан противник обнаружен не был. Но во втором выходе, также с “Аскольдом”, 11 февраля “Баян” под флагом начальника отряда крейсеров контр-адмирала М.П. Моласа 2 (1847–1904) должен был, отказавшись от планов разведки вдоль берегов Квантунга, прикрывать возвращавшийся из-за Ляотешаня крейсер “Новик” с четырьмя миноносцами. Им пытались помешать четыре крейсера-разведчика, за которыми виделись шесть броненосных крейсеров и еще далее шесть броненосцев. Перестрелка ограничилась дальностью 40 каб. (японские снаряды ложились не ближе двух кабельтовых) и “достать” противника с предельной дальности “Баян” опять возможности не имел.

12 февраля “Баян”, “Новик” и “Аскольд” (таков был в тот день порядок строя) имели получасовую перестрелку с находившимся под Порт-Артуром всем японским флотом, державшимся вне обстрела береговых батарей. И на этот раз 8-дм пушки “Баяна” не были использованы должным образом. Хуже того, обеспечивая прикрытие возвращавшихся из крейсерства миноносцев, крейсера не получили приказа поддержать прорыв отставшего миноносца “Внушительный”. Недостаток скорости стал причиной его гибели. Пытаясь укрыться в Голубиной бухте, он был расстрелян в ней теми же самыми четырьмя разведчиками контр-адмирала Дева, которые “Баяну” не разрешили атаковать утром 27 января. Ему и теперь с остальными крейсерами, несмотря на состоявшийся отход главных сил японцев, приказа о спасении своего миноносца отдано не было.

Похоже, что на “Баяне” об отставшем “Внушительном” вовсе не знали. Ничего не сообщил о нем прорвавшийся мимо японских крейсеров “Бесстрашный”. Ведя перестрелку с расстояния 40 каб., “Баян“ и его крейсера в 11 ч получили сигнал с Золотой горы “держаться ближе к батареям” и повернули на W. В 11 ч 5 мин из-за Ляотешаня появился “Бесстрашный”, по которому четыре японских крейсера II класса (те самые, адмирала Дева) открыли огонь, перенесенный затем на отряд “Баяна”. Дальнейшее, как в рапорте, так и в официальном труде МГШ оказалось скрыто в тумане недомолвок.