Читать книгу "Окончательный диагноз - Артур Хейли"

Джон посмотрел на часы. Он здесь почти два часа. Очевидно, скоро все решится. И действительно в эту минуту отворилась дверь и вошел доктор Дорнбергер, Джон испуганно посмотрел на него.

– Вы Джон Александер?

– Да, сэр. – Джон не раз видел акушера в больнице, но впервые разговаривал с ним.

– Ваша жена чувствует себя хорошо. У вас сын. Роды преждевременные. Ребенок очень слаб.

– Он будет жить? – Только сейчас Джон осознал, как много теперь зависит от ответа старого акушера.

Дорнбергер вынул трубку и стал медленно набивать ее.

– Скажем так: у него сейчас меньше шансов, чем если бы он родился в положенное время, – произнес он ровным голосом.

Джон убито кивнул.

Старый врач, пряча кисет в карман, таким же ровным голосом добавил:

– Ребенку тридцать две недели. Он родился на восемь недель раньше срока. Он не готов еще вступить в этот мир, Джон. Всех детей, весящих при рождении менее двух килограммов, мы считаем недоношенными. Ваш весит один килограмм двести.

– Я понимаю. – Теперь все мысли Джона были об Элизабет. Перенесет ли она это?

– Мы поместили ребенка в инкубатор.

– Значит, есть надежда, доктор! – воскликнул Джон, посмотрев в лицо акушеру.

– Надежда всегда должна быть, – тихо ответил Дорнбергер.

– Могу я видеть жену? – после небольшой паузы спросил Джон.

– Да. Я провожу вас.

* * *

Вивьен не совсем поняла, чего от нее хотят, когда вошла сестра и сказала, что сейчас ее отвезут к рентгенологу. Она почти не помнила, как ее доставили туда. В голове была одна мысль – сегодня доктор Люси Грэйнджер должна получить окончательный ответ.

Доктор Грэйнджер встретила ее у входа в отделение.

– Мы решили сделать еще один снимок, Вивьен, – пояснила она девушке. – Это доктор Белл. – И она повернулась к мужчине в белом халате.

– Здравствуйте, Вивьен, – улыбнулся доктор Белл и попросил у сестры историю болезни. Быстро пробежав ее глазами, он внимательно посмотрел на Люси:

– Как я понимаю, вы хотите сделать контрольный снимок. Мне звонил доктор Пирсон.

– Да. Джо находит это нужным. – Затем, покосившись на Вивьен, Люси тихо добавила:

– Возможны, изменения.

– Проверим. Кто из лаборантов свободен? – спросил доктор Белл у сестры и, получив ответ, быстро написал направление. Вместе с Люси он проводил Вивьен до дверей рентгеновского кабинета.

– Вы в надежных руках, Вивьен, – ободряюще улыбнулся он девушке, передав ее лаборанту Карлу Фирбену.

Вивьен, несмотря на не покидавшую ее тревогу и страх, с уважением наблюдала за уверенными действиями лаборанта. Все в этой комнате с громоздкой и какой-то неправдоподобной аппаратурой было особенным, принадлежащим скорее науке вообще, чем тому знакомому шумному миру больницы, который остался за дверью. От этих зловещих тяжелых аппаратов и приспособлений зависит теперь ее судьба, подумала Вивьен. Если бы Майк был здесь, ей не было бы так страшно.

Доктор Белл и Люси Грэйнджер ждали, когда будут готовы контрольные снимки. Наконец, вот они – один за другим. Вкладывая каждый из них в негатоскоп, доктор Белл внимательно сравнивал их с теми, что были сделаны две недели назад. После него снимки так же тщательно изучала Люси.

– Вы видите какие-либо изменения? – наконец спросила она.

– Боюсь, я ничего не вижу.

– Вот здесь есть небольшое, – указал ей доктор Белл. – Но возможно, это след вашей биопсии. А так особых изменений я тоже не нахожу. Мне очень жаль, Люси, но, кажется, мы мало чем смогли помочь вам, – добавил он почти виноватым голосом. – Вы сами скажете Джо Пирсону или мне сделать это? – спросил он, собирая снимки в папку.

– Я сама скажу ему, – промолвила Люси, думая о чем-то своем. – Пожалуй, я сделаю это сейчас же.

Глава 17

Сестра Уайлдинг, отбросив со лба седую прядь, упрямо выбивавшуюся из-под белой шапочки, быстро шла по коридору четвертого этажа. За ней следовал Джон Александер. Наконец она остановилась у одной из дверей и заглянула в палату.

– К вам посетитель, миссис Александер, – бодрым голосом воскликнула она и, отступив, пропустила Джона.

– Джонни, родной мой! – Элизабет радостно протянула к нему руки, слегка поморщившись от боли, вызванной резким движением. Джон наклонился и нежно обнял ее. На минуту она успокоенно и облегченно замерла в его объятиях, а затем отстранилась. Оба вдруг почувствовали натянутость, словно давно не виделись, и от неожиданности этой встречи не знали, о чем говорить.

– Я выгляжу ужасно, – наконец растерянно сказала Элизабет.

– Ты прекрасно выглядишь.

– Все получилось так неожиданно. – Она смущенно посмотрела на свое неуклюжее больничное одеяние. – Я ничего не захватила с собой, даже ночной рубашки.

– Я понимаю, дорогая.

– Я составлю список, и ты все мне принесешь. Сестра Уайлдинг задернула штору, отделявшую койку Элизабет от еще одной койки в палате.

– Ну вот, теперь вы совсем одни и можете поболтать вдоволь. А потом, мистер Александер, я покажу вам вашего малютку, – приветливо сказала она и вышла.

Лицо Элизабет мгновенно изменилось, в глазах были страдание и тревога.

– Джонни, родной, он будет жить?

– Видишь ли, детка… – И Джон растерянно умолк.

– Я хочу знать правду. Сестры не говорят мне… – Голос Элизабет задрожал.

Джон понял, что сейчас она разрыдается.

– Я видел доктора Дорнбергера, – начал он, осторожно подбирая слова. – Он сказал, что есть надежда. Ребенок сможет выжить, но шансов у него… – Он удрученно умолк.

Руки Элизабет бессильно упали на подушку.

– Значит, надежды нет?

Что он должен сказать ей, мучительно думал Джон. Вселить ненужную надежду? Ну а если ребенок умрет?

– Он, знаешь.., очень маленький. Родился слишком рано. Если какая-нибудь инфекция, он может не выдержать… – тихо сказал он.

– Спасибо, Джонни. – Элизабет крепко ухватилась за его руку. Глаза ее были полны слез, и Джон почувствовал, что сам близок к тому, чтобы расплакаться, как мальчишка.

– Что бы ни случилось, Элизабет, родная, у нас еще все впереди. Мы еще молоды… – сдерживая дрожь в голосе, утешал он ее.

– Но это.., это уже второй, Джонни… – безутешно разрыдалась она. – Это так несправедливо…

– Ну поплачь, поплачь, моя маленькая. Тебе станет легче, – нежно успокаивал он, обхватив руками и прижимая ее голову к своей груди. Рыдания понемногу затихли.

– Дай мне носовой платок, – наконец промолвила Элизабет и вытерла мокрые глаза.