Читать книгу "Египет. Возвращение утерянной цивилизации - Джойс Тилдесли"

9 июня 1886 г. Масперо снял бинты с Сети I, отца Рамсеса II. Голова под бинтами сохранилась лучше, чем у любой другой из царских мумий: «Один из прекраснейших примеров мужского благородства, дошедший до нас из Древнего Египта».[68] К сожалению, его тело сильно пострадало еще в древние времена, шея была сломана, а живот разорван. «Огромная масса, имеющая форму сердца, твердая, как камень», найденная с правой стороны грудной клетки, вероятно, была сердцем, некогда вытащенным и помещенным обратно во время мумифицирования.

Другие мумии царей не представляли особого интереса. Рамсес III из 20-й династии был покрыт твердой черной смолой, и, хотя в ход были пущены ножницы, тело его и по сей день замотано в бинты. Тело царицы Яхмос Нефертари, супруги царя Яхмоса 18-й династии, испортилось и источало ужасный запах. Она была временно захоронена позади музейного хранилища; когда несколькими месяцами позже ее откопали, запах исчез. Правая рука царицы утеряна предположительно, ее украли воры, искавшие браслеты и кольца.

Двое из захороненных людей умерли не своей смертью. Царя 17-й династии Секененра Таа II убили на войне против северного царя Апофиса. На его голове ясно видны раны от бронзового боевого топора. Другого – неизвестного – человека ждал еще более несчастливый конец. В деревянном гробу лежало завернутое в овечью шкуру тело мужчины, чье лицо исказилось от ужасных мук. У него были связаны руки и ноги, а все внутренние органы остались нетронуты. Поэтому было сделано предположение, что, возможно, его похоронили заживо.

В 1869 г. Томас Кук отправил вниз по Нилу первых туристов. Принц и принцесса Уэльские уже ездили по этой реке в 1862 г., после чего Египет неожиданно стал модным местом. Дешевизна и теплый климат привлекали тех, кто предпочитал убегать от сырой и мрачной зимы. В процветающем Каире имелись и отели, и спортивные клубы, и чай на террасе, и вечерние танцы, и – дань великому прошлому – пикники у подножья пирамид.

Среди новых посетителей была и мисс Амелия Энн Бланфорд Эдвардс, известный прозаик, опубликовавшая незадолго до этого книгу «Летняя прогулка к Доломитовым горам» («A Midsummer Ramble in the Dolomites») (1873), которая имела на родине автора успех. Мисс Эдвардс писала в живом, непринужденном стиле, сочетая истории о своих приключениях с научными замечаниям и стандартной информацией для туристов. Теперь она планировала написать книгу о путешествии в Египет. Как и полагается, странствовала она вместе с компаньонкой, мисс Люси Реншейв, которая в книге появляется под инициалом «Л.».

Обе леди отправились из Каира, поразившего их количеством желающих совершить поездку по Египту:

Во время странствий путешественнику не избежать участи отобедать в самых разных местах и с самыми разными людьми, но редко ему случается оказаться в настолько разношерстном обществе, чем то, что собирается в просторной столовой отеля «Шепферд» в Каире во время начала сезона и в его разгаре. Здесь ежедневно можно увидеть от двух до трех сотен человек всех чинов, национальностей и профессий, половина из которых англо-индийцы, возвращающиеся домой или отправляющиеся за границу, или иностранцы, приехавшие в Каир на зиму. Другая половина, само собой, намерена отправиться в путешествие по Нилу. Это самые разные люди: молодые и старые, хорошо и плохо одетые, образованные и неучи. Первым побуждением вновь прибывших было узнать, зачем так много людей отправляются в экспедицию, которая, мягко выражаясь, чрезвычайно утомительна и дорога, но, в целом, исключительно интересна.[69]

Две леди наняли «philae» (дом на воде) с командой из двадцати человек, среди которых было даже два официанта, и огромным пианино и отправились в Асу-Симбел. «Могу добавить, что стоимость путешествия на «philae» – еда, услуги переводчика, аренда лодки и все остальное, за исключением вина, составила около 10 фунтов в день». Путешествие оказалось долгим, приятным, но порой утомительным – были и песчаные бури, и ливни, посещение памятников и дни ожидания попутного ветра, который увлек бы их дальше на юг. Мисс Эдвардс узнала и полюбила Египет, хотя, находясь постоянно в лодке в обществе других туристов, она не сумела поближе познакомиться с коренным населением этой страны. Современный читатель не может не отметить, что автор книги – дама викторианской эпохи, не обделенная отличительными чертами своей расы, религии и социального положения. Но это всего лишь мелкие придирки, и «Тысяча миль вниз по Нилу» (1877) остается интересным произведением для всех, кто хочет когда-нибудь посетить Египет.

В Абу-Симбеле они восемнадцать дней простояли на якоре рядом с Великой пирамидой:

…как прекрасно было просыпаться каждое утро на реке у крутого берега и, даже не отрывая головы от подушки, видеть ряд огромных статуй. В лунном свете и в серых сумерках они кажутся какими-то неземными созданиями. В тиши вечера при виде их по коже бегут мурашки. Затем короткая вспышка восходящего солнца, длящаяся не более секунды, и в следующее мгновенье гора, река и небо уже погрузились в новый день, а колоссы – теперь просто колоссы – стоят безмолвно под яркими лучами солнца.

Каждое утро я просыпалась как раз в этот момент, чтобы увидеть чудо дня. Каждое утро я замечала, как монументы проделывали путь от смерти к жизни, от жизни к высеченному камню. Я почти поверила, что однажды, рано или поздно, на рассвете древние гиганты встанут и заговорят.[70]

Вернувшись в многолюдный и суетливый Луксор, путешественники стали свидетелями официального открытия гробницы, побывали на западном берегу и услышали о еще одной, неофициальной, гробнице, где, по слухам, лежала мумия и великолепные папирусы:

Теперь ни Л., ни писательница не желали становиться счастливыми обладателями египетских древностей, зато папирус занимал наши мысли. В роковой час мы выразили желание его увидеть. С этого момента все искатели мумий в округе стали смотреть на нас так, будто просто обязаны нас ограбить. Чтобы ввести их в заблуждение, мы укрывались то в одном, то в другом месте, осмотрев в Фивах все ворованные товары. Некоторые из вещиц были чрезвычайно любопытными и интересными… Части саркофагов, украшенные лепниной стены, могильные плиты имелись там в изобилии, а однажды нам показали мумию!..

Тем временем мы тщетно пытались взглянуть на тот папирус, в котором были заинтересованы местные искатели. Один араб заглядывал к нам раз или два после захода солнца и о чем-то беседовал с переводчиком, но всегда не по сути. Сначала он предлагал папирус вместе с мумией за 100 фунтов. Однако, выяснив, что мы не желаем покупать артефакт, не взглянув на него, а мумия нам и вовсе не нужна, он торговался и медлил день или два и, в конце концов, исчез. А конкурентами, как мы обнаружили впоследствии, были наши друзья. Они купили и мумию, и папирус за немыслимую цену, а затем, не в силах к концу недели сносить запах тела, утопили покойного.[71]