Читать книгу "Зефир в шоколаде - Екатерина Риз"

Он головой покачал.

— Ты не ледышка. Но если тебе не нравится, я буду звать тебя Зефирчиком.

Пришлось постараться, чтобы не рассмеяться.

— Так я чувствую себя толстой, Антон.

Он руками развёл.

— На тебя не угодишь!

— Пока, — негромко проговорила я, улыбнулась ему на прощание и скрылась за дверью. И застыла в темноте, чувствуя, как сердце радостно подпрыгивает. Стас уехал, обиженный и оскорблённый, а я чему-то радуюсь.

Зато всю рабочую неделю я жила, окружённая обидой Станислава Витальевича. Признаться, я даже не ожидала, что он так умеет свои обиды и недовольства демонстрировать. Я стала понимать его бывшую жену, и раньше знала, что человек он непростой, но не думала, что он умеет столь демонстративно тебя игнорировать. Настолько демонстративно, что это стало заметно со стороны, и по нашу душу снова зашушукались. Стас, в своём праведном, как он считал, гневе, этого не замечал, а вот я нервно оглядывалась и вынуждено улыбалась. Чувствовала себя препаршиво. В один из дней всё-таки решилась зайти к нему в кабинет, выследила его секретаршу, которая отправилась в столовую, и к любимому начальнику зашла. Без стука и спроса. Попыталась ему объяснить… Хотя, что можно объяснить мужчине, который видел, как ты с удовольствием отвечаешь на поцелуи другого мужчины? А я это и делала, и Стас, осуждающим шёпотом, мне это и высказал, между прочим, в лицо. И мои оправдания на счёт того, что я была расстроена, его ничуть не впечатлили. Он смотрел на меня с презрительным прищуром и дышал, как бык, который рогом в стену упёрся. А потом ещё и заявил, что приехал меня поддержать в девятый день со смерти отца, а я расстроенной нисколько не выглядела, напротив, весьма в игривом настроении пребывала. В общем, мы поспорили, потом поругались, всё это зловещим шёпотом и сверкая друг на друга глазами, а закончилось всё тем, что я вылетела из его кабинета, раскрасневшаяся и злая. Пробежала мимо его секретарши, уже вернувшейся с обеда, та проводила меня любопытным взглядом, а я едва удержалась от того, чтобы шарахнуть дверью приёмной. Чувствовала себя оскорблённой, хотя, если разобраться, целующейся с другим, застукали меня. Но всё равно несправедливо!

— Ты какая-то злая, — сказал мне Антон в один из дней. Пригласил меня поужинать, и полвечера настороженно ко мне присматривался. — Что-то случилось?

— Нет.

— Правда?

— Нет. То есть, да, правда.

— Снежинка.

Я устремила на него предостерегающий взгляд, и Антон вздохнул, смиряясь. Принялся за еду, положил салфетку на колено, а я поневоле улыбнулась. Схватила бокал с вином, пытаясь улыбку скрыть, но Антон заметил и заинтересованно вздёрнул брови.

— Что?

— Этот ресторан не для тебя. Низкие столики, неудобные стулья. Ты не помещаешься.

— Не помещаюсь, но готовят вкусно.

Он пригладил галстук, было заметно, что тот ему мешает, а я окинула Антона быстрым взглядом. Сегодня он выглядел очень официально, сказал, что у него днём была пара встреч, и переодеться он не успел, а мне теперь предстояло весь вечер любоваться. Ему на самом деле шли костюмы и белоснежные рубашки, даже галстуки шли, но сам Антон этого, кажется, не замечал и не понимал. Пригласил меня в ресторан восточной кухни, но как-то наспех. Я даже пришла к выводу, что он просто поостерёгся оставлять меня одну надолго. Накануне мы встречались с адвокатом, потом с нотариусом, я не была настроена общаться после, и Антон отвёз меня домой. А вот сегодня настоял на ужине, позвонил за час и настаивал. А потом заявил, что скучает. Я не поверила, но на ужин согласилась.

— Когда у тебя каникулы начинаются? — спросил он.

— У меня?

— Ну, как это называется у учителей?

— Как и у всех остальных людей, Антон. Отпуск.

— Да? Тогда когда отпуск?

— В июле.

— Планы уже есть?

Я плечами пожала.

— Как всегда. Турция, Египет. Возможно, Таиланд.

Антон поморщился и отчаянно замотал головой.

— Греция, малыш. У меня там дом.

Я жевать перестала, уставилась на него. Затем сказала:

— Когда ты так говоришь, я начинаю пугаться. У меня чёткое ощущение, что у меня амнезия, и я забыла про штамп в паспорте.

Он широко ухмыльнулся.

— Это ты про свой паспорт?

— Да, да.

Он снова усмехнулся, но промолчал. Я подозрительно прищурилась и весь оставшийся вечер старательно напоминала себе, что с этим субъектом нужно держать ухо востро, уж больно он прыток. Но эти мысли вылетели из моей головы в тот самый момент, как он меня поцеловал. Как там у Блока? Ночь. Улица. Фонарь… И мы опять целуемся, и у меня холодок, пробегающий по позвоночнику, и подгибающиеся колени. Я думать забываю о том, что он первый хитрец, забываю о Стасе, который не на шутку обиделся, а у меня вроде бы на него планы и он подходящая партия. А я целуюсь с мужчиной, которого знаю две недели, и лишь из природного упрямства, даже не от избытка воспитания, продолжаю отклонять его приглашения в его милый коттедж на берегу Волги, и к себе не приглашаю, даже на кофе. Хотя, Антон каждый вечер напрашивался, и даже не скрывал, что кофе — это последнее, о чём он в эти моменты думает.

Вот и сейчас меня к себе прижал, и я почувствовала всё, что должна была почувствовать. И мне стало почти стыдно, что я так его мучаю. А Антон от губ моих оторвался, голову к моему плечу склонил и жарко задышал мне в шею. Но дышал он только первые секунд десять, после чего застонал.

— Что я тебе такого сделал, а?

Я улыбнулась, зная, что он видеть не может, потом по волосам его погладила. Если честно, мне просто нравилось к ним прикасаться. Затем мягко проговорила:

— Я не уверена, Антон.

Он немного отодвинулся, не убирая рук с моей талии, в глаза мне заглянул.

— В чём?

— В тебе, — не стала я скрывать. — Я не уверена, что ты… — Я сощурилась, подбирая слова. — Что тебе можно доверять. В этом смысле.

— Не понял.

Я вздохнула.

— Я уже говорила тебе, что я не похожа на девушек, к которым ты привык.

— Лера, ты не знаешь, к каким девушкам я привык.

Я погладила его по плечу.

— Не будь таким наивным. — Он рассмеялся, а я с сожалением кивнула. — Да, Антош, у тебя всё на лице написано, Серафима права. А я девушка серьёзная.

— Ты только замуж? — скоренько среагировал он.

Я же головой покачала.

— Нет, почему? Но мне нужно понимать, что ко мне относятся со всей серьёзностью, и отношения как-то развиваются. А то, что предлагаешь ты…

— А что я предлагаю?

Он вынуждал меня это сказать, ему доставляло удовольствие моё смущение, и я его за это ненавидела в этот момент. Но Антон смилостивился, и отвечать мне не пришлось.