Читать книгу "Кардинал Ришелье и становление Франции - Энтони Леви"

В течение этого периода внутренних религиозных разногласий во Франции Габсбурги, в своем явном стремлении к господству в Европе, предпринимали серьезные атаки на внешнюю безопасность Франции. Парижским договором от 7 февраля 1623 г. Франция заключила союз с Венецией и Савойей. Перспектива возобновления союза с протестантскими Нидерландами, несомненно, обсуждалась. Военная антигугенотская стратегия, отстаиваемая Конде, дискредитировала себя, в результате чего его противники могли рассчитывать на назначение в совет.

Мария Медичи вернулась ко двору и начала восстанавливать доверие к себе. Ее отношения с сыном заметно улучшились, от былой враждебности остались лишь слабые следы. Иностранные эмиссары начали питать надежды на использование ее влияния, постепенно понимая, что ее политические прозрения и советы на самом деле исходят от державшегося в тени Ришелье. Возможность того, что он будет управлять Францией вместо «седобородых», стала для них очевидной. Людовик XIII на то время, пока шли антигугенотские войны 1621–1623 гг., оставил дело государственного управления на своих министров, так что предстояла смена министров, равно как и перемена политики.

Канцлер Никола Сийери и его сын Пюизье, главный государственный секретарь, оба — противники Конде, заключили неофициальный союз с Марией Медичи, и на короткое время (с конца 1622 г.) одержали победу в борьбе за влияние в совете. Именно их кандидата — Ла Вьевиля — сделали в январе 1623 г. суперинтендантом финансов. После заключения в 1622 г. мира в Монпелье необходимость в военном финансировании уменьшилась, и Ла Вьевиль обнаружил, что королевские расходы можно относительно легко сократить. К середине 1624 г. он при поддержке короля довел свое стремление к экономии до абсурда, пытаясь урезать даже пенсионы старой аристократии.

Однако Ла Вьевиль, чья непригодность за пределами финансовой области вскоре стала очевидной, хотел более полной власти над советом, чем ему могли предоставить. В попытках обрести ее он готов был поставить Марию Медичи в центр событий и, возможно, с ее подачи делал авансы Ришелье. Именно Ла Вьевиль, почти наверняка при соучастии Ришелье и Марии Медичи, в начале 1624 г. наконец осуществил высылку Сийери и Пюизье в их поместья.

Памфлеты, направленные против Люиня, продолжали появляться, а Фанкан предпринял новую серию жестоких нападок, издав в том числе памфлет «Умирающая Франция» (La France mourante, 1623), а также сочинения, критикующие финансовое управление Ла Вьевиля.[107] Сийери, который формально оставался канцлером, после смерти Люиня снова получил в свое ведение печати. Он преуспел в деле подрыва авторитета Шомбера, ответственного как за войну, так и за финансы, который в конце января 1623 г. был отправлен в отставку, но в конце 1623 г. сам был вынужден вернуть печати в результате интриг своего бывшего протеже Ла Вьевиля. Действуя подчеркнуто независимо, Людовик 6 января 1624 г. произвел в хранители печатей Этьена д’Алигра, бывшего протеже Шомбера. Министерские обязанности были пересмотрены, с тем чтобы усилить контроль, осуществлявшийся Ла Вьевилем, который хотел ведать не только финансами, но и иностранными делами. В феврале 1624 г. он готов был предложить Ришелье кресло в conseil des dépêches — совета, ответственного за координацию иностранных дел, — но Ришелье отказался, мотивировав это тем, что такой орган должен иметь своего представителя в самом государственном совете.

Внешнеполитическая ситуация складывалась для Франции плохо. Ее представители не могли остановить или даже осознать медленное, но неуклонное расширение контроля Габсбургов; например, французский посол в Риме согласился с папой, что нужно признать право испанцев на проход через стратегически важные долины Вальтеллины в Северной Италии, предоставив им таким образом свободу передвижения между Ломбардией и бассейнами Рейна и Дуная. Иностранные послы во Франции начинали гадать о том, что предвещает более активная политическая роль, которую король явно предполагает взять на себя.

На самом деле король отлично знал, что советы, предлагаемые его матерью, исходят от Ришелье, и 29 апреля объявил в Компьене о включении его в состав совета, с тем лишь ограничением, что он не будет управлять делами Франции за пределами палаты заседаний. Это повышение было представлено как следствие необходимости заменить больного кардинала Ларошфуко, который тем не менее продолжил выполнять обязанности председателя, когда снова смог посещать совет.

Ришелье удалось 9 мая настоять на своем главенстве над остальными членами совета, на что ему давало право звание кардинала, но во всем остальном продолжал подчиняться досадной необходимости держаться в тени. Ла Вьевиль, который выступал в качестве защитника интересов Ришелье, тем временем совершал новые опасные ошибки, играя на руку тем, кто подозревал его в стремлении к сближению Франции с протестантскими державами. Он тайно договорился о том, что для того, чтобы расчистить путь к браку самой младшей из сестер короля Генриетты Марии и принца Уэльского, позднее ставшего Карлом I, со стороны Якова I будет достаточно частного обещания, а не публичных гарантий предоставить свободу вероисповедания английским католикам. Папа отказался санкционировать этот смешанный брак без каких-либо более весомых оснований, и Ла Вьевиль совершил фатальную ошибку, которых Ришелье тщательно старался избегать. Он стал действовать, не получив на то полномочий от короля.

Ришелье был включен в комиссию, созданную для ведения переговоров об условиях английского брака. Отчасти благодаря Ришелье его бывший советчик, Ричард Смит, был назначен епископом английской церкви, поэтому Ришелье, как никто другой во Франции, был знаком с настроениями английских католиков. Он также обратил внимание короля на действия Ла Вьевиля, совершаемые без королевского согласия, не только в вопросах, касающихся Якова I и английских католиков, но и в других случаях, и, кажется, был причастен к появлению двух злых памфлетов Фанкана, направленных против Ла Вьевиля, — Le Mot à I’oreille de М. le marquise de la Vieuville (май 1624 г.) и La Voix publique au roi (август 1624 г.).[108] Людовик изменил свое отношение к Ла Вьевилю, но свойственный ему недостаток уверенности в себе заставил его научиться лицемерить, и он не обнаруживал своих намерений вплоть до 13 августа, когда Ла Вьевиля арестовали и заточили в Амбуазе. С этого момента Ришелье стал самым важным лицом в совете.[109]