Читать книгу "Закулисье Олимпийских игр. Записки олимпийского волонтера - Екатерина Енгалычева"

Нечасто представляется возможность увидеть в неформальном общении Жака Рогге, президента Международного олимпийского комитета. Наблюдая за выступлением своей родной бельгийской сборной на финальном матче по волейболу, он был подчеркнуто нейтрален. Ни жесты, ни мимика, ни уж тем более слова не выдавали настоящие мысли первого лица МОК. И даже когда бельгийская команда одерживала победу в труднейшей игре, он оставался все так же невозмутим. Он не мог себе позволить тех бурных эмоций, каким обычно предаются болельщики при победе своих команд. Статус президента всегда и везде обязывает.

Евро-2012

— У вас есть вопросы? — поинтересовался интервьюер в конце «Скайп-собеседования».

— Только один — когда можно будет узнать о вашем решении? — ответила я.

— Я облегчу вам задачу. Вы показались мне интересным кандидатом, и я извещу отдел кадров, чтобы вас приняли на работу.

Никогда прежде процесс найма на работу не был для меня столь молниеносным! Меня решили взять в штат УЕФА на время проведения Чемпионата Европы по футболу 2012 года (Польша — Украина) прямо во время собеседования. Сказать, что я была в изумлении, — это не сказать ничего! Так как устное решение было вынесено стремительно, мне предстояло в кратчайшие сроки переместиться в Польшу для прохождения тренинга. Точнее, у меня было всего шесть дней на сборы и переезд. После годового проживания в Швейцарии это казалось немыслимой задачей: надо было срочно пересдать комнату, купить билеты, найти квартиру в Харькове, и главное — упаковать всю свою жизнь в один чемодан! Вещей за год накопилось воз и маленькая тележка. Моей способности фильтровать, сортировать и отделять главное от не столь важного мог бы позавидовать самый искушенный путешественник. Все жизненно необходимое было упаковано за два дня, остальное — оставлено у друзей или подарено.

Мои мобильность и гибкость как никогда оказались кстати. Умение быстро мобилизовать ресурсы, адаптироваться к новой среде и новому коллективу были просто незаменимыми в последующие несколько недель. Многочисленные перелеты: Женева — Брюссель — Варшава — Киев — Харьков — Киев — Харьков, — одновременное знакомство с сотнями новых коллег, быстрое вхождение в курс дела — и вот у меня уже возникло ощущение, будто я работаю на УЕФА не меньше двух лет.

До Евро я уже успела поработать на матче УЕФА Чемпионата Европы по футболу среди девушек до 17 лет (2011). В России женский футбол все еще не пользуется таким признанием, как мужской, девочки не играют в него в школе, в то время как в североамериканских странах и Европе этот вид спорта очень популярен среди женщин. В первую очередь это произошло благодаря самим женщинам, которые годами упорно боролись за свое право играть в футбол, как это делают мужчины.

В моей роли антидопингового инспектора или сопровождающего я должна была выполнить следующее: незадолго до окончания матча мне передается конверт с именем спортсмена, который выбран для сдачи пробы на допинг; после окончания матча и завершения всех интервью я подхожу к нему и тихо сообщаю о необходимости пройти процедуру. После уведомления спортсмен всегда должен оставаться в поле зрения антидопингового инспектора. Этот вопрос ему запрещено обсуждать с кем-либо: с представителями медиа или другими игроками. Затем происходит сопровождение на пункт допинг-контроля. Спортсменка, которую я сопровождала, была членом победившей команды и оттого находилась в приподнятом настроении, а вот спортсменка, которую вела моя коллега, была в противоположной ситуации. Слезы у нее текли ручьем, а тут еще допинг-контроль, в результате она плакала все время, пока ожидала процедуры. На это было очень тяжело смотреть. Казалось бы, какой может быть допинг в 17 лет?! Но сегодня внимание к использованию допинга в спортивном мире колоссально. Кроме того, совсем юные спортсмены, только начинающие свой профессиональный путь в спорте, учатся спортивной этике, они должны «играть по правилам».

Однако вернемся к рассказу про Евро. Пережив кратковременный культурный шок в Польше (вот тут-то и понимаешь, что Швейцария стоит особняком в ряду других европейских стран) и переступив порог своего номера в отеле, после невозможно тяжелой недели я заснула на кровати прямо в одежде. Но чувство ответственности сработало как внутренний будильник, и я вскочила посреди ночи с чувством, будто проспала работу! Выглянула в окно, было еще темно, но даже во мгле угадывались контуры здания, сильно напоминающего российский МИД. «Я в Москве! — пронеслось у меня в голове. — Да нет, не может быть!» Тут я вспомнила про перелет. Спросонья и будучи первый раз в Варшаве, я не сразу сориентировалась. Теперь же я поняла, что за окном — столичный Дворец культуры и науки, построенный по образцу московских высоток — «семи сестер». Он может легко сойти за архитектурный фрагмент Белокаменной и ввести в заблуждение. Позвонила в приемную отеля и уточнила местное время, перевела часы. Можно было снова упасть в объятия Морфея — до начала первого дня тренинга оставалось еще несколько часов.

Утром я познакомилась с остальными менеджерами по аккредитации. На стадионах в Польше работали поляки, на Украине, соответственно, украинцы. Единственными иностранцами были я, моя российская коллега, базирующаяся в Варшаве и неунывающий бразилец, волею судеб оказавшийся на стадионе в Донецке.

Чуть позднее я узнала всю стадионную команду УЕФА, которая состояла из менеджеров двадцати функциональных направлений, помощников, вспомогательного персонала, а также работников самого стадиона. Три харьковских матча группового турнира Евро не состоялись бы без слаженной работы трудовой коалиции, состоящей из украинцев, португальца, голландца, британца, швейцарца, немцев и французов. До сих пор с улыбкой вспоминаю отзывы моих товарищей после нашего знакомства. Как мне сказали позже, некоторые волонтеры всерьез гадали, из какой страны я прибыла. На их взгляд, я говорила по-русски с заметным акцентом и «была похожа на иностранку, которая очень хорошо выучилась говорить по-русски». Я не без удивления услышала такое мнение о себе, так как никогда не замечала у себя никакого акцента. Возможно, проживание в Швейцарии наложило легкий отпечаток на мое произношение, но я сама так не считала.

Коллектив оргкомитета УЕФА стремительно увеличивался по мере приближения Чемпионата. Были должности, на которые люди назначались за 3–4 года до турнира, но было и так, что контракты подписывались на 1–4 месяца.

В целях сплочения команды и ее вооружения функциональными знаниями были проведены обучающие тренинги. Когда тысячи людей работают над одним проектом, мало их объединить, надо еще научить их видеть панораму событий, определять свое место в «ансамбле», надо развить в них способность по необходимости играть либо «первую скрипку», либо вместе со всеми. «Включать» стратегическое или оперативное управление, правильно расставлять приоритеты, фильтровать поток информации, принимать самостоятельные решения в отсутствие общей картины, быстро адаптироваться к ситуации — всеми этими умениями необходимо было обладать, работая в УЕФА. В результате проведенных тренингов, с какими бы экстренными или стрессовыми ситуациями я ни сталкивалась во время подготовки или проведения матчей, я всегда знала, как поступить. Я была готова к любой ситуации. Шторм, агрессивные фанаты, отключение электричества, перебои с интернетом — на каждый случай был альтернативный план действий. Слово «авось» в лексиконе УЕФА отсутствует.