Читать книгу "Новак Джокович. Герой тенниса и лицо Сербии - Крис Бауэрс"

В мае 2006 г. Джокович получил травму ступни. Наор обратился за помощью к израильскому физиотерапевту Рафи Виршувски, а тот в свою очередь связался с Тамиром Кфиром. Кфир всю жизнь играет в теннис на любительском уровне, в своей профессии он приобрел имя благодаря ортопедическим стелькам и протезам. Понаблюдав за движениями Джоковича, Кфир решил разработать три разных комплекта ортопедических изделий: один для травяных кортов, другой для грунта, третий для твердого покрытия. Важность анализа и принятого решения Кфира трудно переоценить, если учесть, что Джоковичу приходится в значительной степени полагаться на гибкость лодыжек, поскольку он играет атакующим ударом на широком шаге (чуть ли не на шпагате) в тех случаях, когда большинство теннисистов рады, если им вообще удается вернуть мяч в игру. Свою исключительную работу ног Джокович продемонстрировал на Открытом чемпионате Австралии в 2011 г., выиграв подряд у Роджера Федерера и Эндрю Маррея в трех сетах. Сразу после финала Джокович бросил в толпу свои ракетку, рубашку, носки и обувь, но прежде чем бросить обувь, вынул ортопедические стельки. Когда его спросили, неужели его стельки особенные, он ответил: «Да. Это и есть секрет работы моих ног. Вы меня поймали!»

Любичич вспоминает:

«Меня поражало то, что он действительно знал, что ему нужно. У него были физические потребности, наличие которых он признавал. У нас был один тренер по общей физической подготовке, но очень быстро Джокович сообразил, что ему нужен другой подход. Тренер, с которым мы работали, Сальвадор Соза, брал за основу взрывную силу и мощь в чистом виде, а Новак всегда считал, что ему необходимо быть более гибким и мягким, что вы и видите на корте. Он всегда заботился о растяжке, о том, насколько он гибкий, а Соза действовал иначе. Думаю, Джокович очень быстро повзрослел. По-моему, каждый теннисист достигает момента, когда он мужает, и в случае с Джоковичем это произошло очень быстро. Со мной это случилось в 23 или 24 года, а с ним – в 17 или в 18, потому он и пошел в гору так стремительно. На самом деле он вовсе не шутник, каким кажется. Он всегда хотел стать как можно лучше. Как только он осознал, кто он такой и что он движется в верном направлении, он расслабился и дал волю этой стороне своей личности. Но когда был моложе, он действовал более профессионально – в смысле, не тратил время на ненужное. Он был на все сто сосредоточен на том, к чему стремился».

Пьятти говорит: «Разглядеть потенциал было проще простого. Когда мы только начали работать, я обратил внимание на его гибкость, на его настрой на корте, его технику, менталитет. Он был таким сосредоточенным и решительным. Да, он был молодым, но в некотором отношении – на редкость зрелым и готовым дойти до самой вершины. В техническом отношении он был готов к этому и находился в хорошей физической форме. Я не сомневался в том, что это будущая первая ракетка; родители правильно подготовили его к этой роли».

Такие решимость и сосредоточенность – это замечательно, но их все равно требуется направить в верное русло. Любичич считает, что Пьятти справился с этой задачей. «Риккардо помогал Новаку взрослеть. Бывали моменты, когда Новак терялся. Это теперь он царь мира, и кажется, будто он всегда знал, что делает, а в то время все было по-другому. Он был личностью. Он ездил с другом в Австралию, а Риккардо сказал, что, возможно, не стоило бы этого делать. Таков был Риккардо, он пытался понять, что правильно для Новака. Новаку было восемнадцать, он должен был познавать мир, однако ему не понадобилось много времени, чтобы во всем разобраться. Думаю, он познавал себя. Он все больше и больше узнавал о том, что ему нужно, ему шел на пользу опыт общения с более сильным игроком, потому что в то время я был третьей ракеткой мира, и он видел, что требуется для достижения таких высот. Он не нуждался в разговорах о бекхендах и форхендах, хотя мы серьезно работали над его подачей – он плохо ей пользовался, и, пока мы тренировались вместе, мы с Риккардо давали ему советы».

Связь Джоковича с Любичичем представляет интерес ввиду их национальностей. В 2005 г. Любичич упрочил свое положение спортивного кумира в молодом балканском государстве Хорватия, выиграв рекордное количество матчей Кубка Дэвиса – 11 из 12 (семь из восьми в одиночном разряде) и принес Хорватии титул. Столь же впечатляющий результат Джоковича в одиночном разряде, когда Сербия выиграла Кубок Дэвиса в 2010 г., можно поставить точно вровень с достижением Любичича. В сущности, эти двое друзей бесспорно сделали больше, чтобы прославить Хорватию и Сербию, чем кто-либо из их соотечественников (возможно, за исключением футболистов, благодаря которым Хорватия заняла третье место на чемпионате мира по футболу в 1998 г.). Их роднит еще одно обстоятельство: обоим предлагали выступать за другую страну.

Любичич спасся от кровопролития в распадающейся Югославии, покинув свой дом в боснийской Баня-Луке, и после некоторого времени, проведенного в истерзанном войной Загребе, бежал в Италию под защиту одной семьи, согласившейся приютить одаренного молодого теннисиста. Боснийский хорват Любичич мог выбрать боснийское или хорватское гражданство, а после пяти лет, прожитых в Италии, мог бы предпочесть выступать за эту страну. Поскольку клуб, за который он играл, аннулировал его вид на жительство, как только он уехал спустя три года, последний вариант так и не осуществился, хотя Любичич играл и под итальянским флагом за свой клуб. Сегодня он говорит: «Рано или поздно я бы, вероятно, оказался в ситуации, когда надо было решать, хочу ли я стать итальянцем, но дело в том, что вряд ли я бы на это согласился».

Предложение, сделанное Джоковичу, выглядело гораздо конкретнее. В апреле 2006 г. Сербия и Черногория, два последних государства бывшей Югославии, которые отказались называться Югославией в 2003 г., победили Великобританию в матче Евроафриканской зоны Кубка Дэвиса в Глазго. Вскоре после этого выяснилось, что во время этого матча между семьей Джоковича и представителями британских теннисных организаций велись переговоры о возможности для троих братьев Джокович получить вид на жительство и, таким образом, участвовать в розыгрыше Кубка Дэвиса за Великобританию. Подробности переговоров известны лишь фрагментарно, вдобавок неясно, кто к кому обратился. Представитель Теннисной ассоциации Великобритании (LTA Lawn Tennis Association; британская национальная теннисная организация – единственная в мире, в английском названии которой не упоминается страна!) в то время утверждал, что это Дияна обратилась в LTA, однако общепризнано, что именно LTA предложила семье Джоковича большие деньги за переезд в Великобританию.

Здесь важно понять предысторию. Британцы столкнулись с очередной потенциально унизительной ситуацией, в которой они, хозяева самого престижного в мире теннисного турнира, дающего LTA лишних 25–30 млн фунтов стерлингов в год, не располагали игроками, способными претендовать на титул чемпиона «Уимблдона».

Да, была успешная эпоха Хенмена-Руседски. И Тим Хенмен, и Грег Руседски занимали поочередно четвертое место в мировом рейтинге, но уже находились на закате спортивной карьеры, и хотя на горизонте появился перспективный шотландец Энди Маррей, не наблюдалось (и по-прежнему не наблюдается) недостатка многообещающих британских юниоров, которым так и не удался переход в профессиональный тур. Среди традиционалистов в британских теннисных кругах поднялся немалый шум, когда в мае 1995 г. Руседски начал выступать не за Канаду, а за Великобританию, но недовольные достаточно быстро умолкли (особенно после того, как в сентябре 1997 г. он дошел до финала Открытого чемпионата США). Руседски явно представлял огромную ценность для LTA, помогая ей продвигать теннис среди британской молодежи и британской публики в целом, а его соперничество с Хенменом, вероятно, сделало обоих более успешными игроками, чем они могли стать в том случае, если бы трудились на своей ниве поодиночке. Следовательно, предложение кругленькой суммы теннисисту, который мог сыграть ту же взаимовыгодную роль с Энди Марреем, какую Руседски сыграл с Хенменом, выглядело оправданным с точки зрения LTA, не стесненной в средствах. С точки зрения семьи Джоковича, предложение также было заманчивым. В Сербии отсутствовали теннисные традиции. Страна, в которую прежде входило шесть субъектов, сжалась до размеров всего двух: Сербии и Черногории, и вскоре должна была лишиться последней, поскольку ее граждане проголосовали за отделение. Срджан уже несколько лет стучался во все двери в поисках финансирования и сталкивался с отказами гораздо чаще, чем с проявлениями заинтересованности. Согласно правилам Международной федерации тенниса (которая организует и проводит Кубок Дэвиса), трех лет жизни на британской земле Джоковичу хватило бы, чтобы участвовать в Кубке Дэвиса за Великобританию, даже если бы семья не получила британского гражданства, и этот квалификационный период мог оказаться еще короче, докажи кто-нибудь, что распад Югославии означает прекращение существования страны, где родился Джокович. Так что предложение финансирования и возможности тренироваться в стране с давними теннисными традициями должно было показаться привлекательным.