Читать книгу "Год длиною в жизнь - Стивен Манчестер"

Он благодарно улыбнулся и кивнул.

— Спасибо, Учитель, но я предпочитаю не полагаться на удачу. — Собрав свои вещи, он повернулся ко мне: — Ты все-таки побереги себя, ладно?

Я сказал, что постараюсь, и зашагал к взятой напрокат машине. Мне не терпелось оказаться дома, поцеловать жену и вычеркнуть первый пункт из своего списка. А потом я рассчитывал на неделю залечь в постель, чтобы отоспаться. «Это самый малый срок, который мне понадобится, чтобы прийти в себя», — решил я.

Глава 8

Я любовался приоткрытым от удивления ртом Пончика и влюбленным взглядом Мэдисон, когда делился с ними своими впечатлениями от поездки в Северную Каролину и гордостью от воплощенной мечты. Они слушали меня с благоговейным трепетом.

Но слова Билли Хатчинса не давали мне покоя, и прошло совсем немного времени, как коробка из-под обуви, хранившаяся в стенном шкафу в коридоре, вновь затребовала меня к себе. Вытащив оттуда письмо, присланное Дьюи много лет назад, я взял его с собой на веранду.

Мы с Дьюи росли вместе, и он был моим лучшим другом детства. Когда я получил это письмо, минуло уже несколько лет с тех пор, как мы разговаривали в последний раз. Помню, как счел очень странным то, что он решил написать мне, вместо того чтобы просто поднять трубку и позвонить.

Дорогой Дон!

Уверен, мое письмо станет для тебя шоком. Прошло столько лет, что даже самая правдоподобная причина покажется фальшивой. Поэтому я не стану выдумывать ее, пользуясь тем, что мы с тобой всегда предпочитали обходиться без претензий и извинений. Считай, что ты стал моим решением начать новую жизнь, и не сомневайся, что я не обижусь, если ты не ответишь…

Ладно, шутки в сторону. Я надеюсь, что вы с Беллой и Райли встретили Рождество как полагается. Можешь мне поверить, за пределами Новой Англии все обстоит не так благостно. В том мелком отстойнике, который я называю домом, никто не отличит омелу от марихуаны. Но, пожалуй, в этом есть и светлая сторона. Пусть даже Лос-Анджелес считается прародиной подделок и показного блеска, праздник, в общем-то, удался. Здесь было все, о чем мы мечтали детьми: первосортная выпивка, хорошая закуска, оживленные и интересные беседы и красивые женщины, способные заставить даже Санта-Клауса забыть беспорядочный образ жизни.

Как бы то ни было, Дон, если я чему-нибудь у тебя и научился, так это тому, что правда у каждого своя и все зависит от точки зрения. Ну вот мне и понадобилась точка зрения одного из тех немногих людей в мире, кто знает меня по-настоящему. Стекло на моем моральном компасе затуманилось и запотело от гнева и горечи, а ведь мне предстоит принять несколько важных решений, от которых зависит много жизней. Вот только я не имею ни малейшего представления о том, что же делать. У меня есть только два выхода, и, сколь бы отчаянно я ни искал третий, я его не вижу.

Два года назад общие знакомые свели меня с привлекательной женщиной. Ее звали Мария, и она была поистине великолепна. Ее тоже поработила карьера, но почти все свободное от работы время она посвящала тому, чтобы не попасть в лапы своего буйного бывшего супруга. Не считая подобных пустяков, мы с первого взгляда прониклись друг к другу взаимной симпатией и начали встречаться.

Три недели спустя Мария позвонила мне и сообщила, что у нее случилась «задержка». Я, естественно, ответил единственно возможным образом: «Не волнуйся. Я перенесу заказ столика в ресторане на восемь часов. Никаких проблем». Она заплакала, и через несколько секунд мне стало плохо. Выяснилось, что ни в какой ресторан мы не пойдем, потому что у нас будет ребенок. Господи, подумал я, у меня будет ребенок от женщины, которую я едва знаю. Можешь себе представить мое состояние: я был в ужасе!

Мы с Марией обсуждали сложившуюся ситуацию на протяжении нескольких недель, хотя, откровенно говоря, обсуждать было нечего. Случайно или нет, но ребенок должен был появиться на свет. Я собрал вещи и переехал к ней.

Короче говоря, мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что Мария — психопатка, что мы с ней друг друга на дух не переносим. Я спал на диване и старался как можно реже бывать дома.

А потом я влюбился! Кэмерон Александер родился весом в восемь фунтов ровно, со светлыми волосиками и голубыми глазенками. Целых три дня я пребывал на седьмом небе от счастья. Мария решила кормить его грудью, посему врачи не рискнули выписать ей лекарство от психического расстройства.

Я решил не оставлять ее одну и принять ответственность на себя. Я хотел быть уверенным, что впоследствии не буду ни о чем сожалеть. Дон, еще ни с кем я так не старался найти общий язык, как с этой женщиной. Но все мои усилия были напрасны. Она — патентованная психопатка!

После множества обвинений, нескольких скандалов и одного объяснения с полицией я съехал от нее, временно обосновавшись у одного из друзей. Я регулярно посылал ей денежные чеки и три недели подряд виделся с Кэмероном. Но вскоре на моем пути появился первый дорожный знак, предупреждая, что я еду прямиком в ад. Когда я в очередной раз отдавал ей Кэмерона, Мария поинтересовалась: «А откуда это у него на ножках взялись синяки?» Мне стало плохо. Дело приняло по-настоящему дурной оборот.

После моего последнего свидания с Кэмероном адвокат посоветовал мне залечь на дно и дать Марии время остыть и успокоиться. Хотя мне было очень больно оттого, что я не могу видеться с сыном, похоже, другого выхода просто нет. Дело это долгое, так что, быть может, это и впрямь лучшая линия поведения. Не знаю, мне трудно судить об этом. С каких это пор в мире возникло стойкое убеждение, будто отец не так важен для ребенка, как мать?

Итак, стоящая передо мной дилемма заключается в следующем: я не видел Кэмерона вот уже восемь месяцев, но стоит ли мне выходить на ринг, зная, что ни малейшего шанса победить нет? То есть только для того, чтобы потом сказать себе: «Я пытался и сделал все, что мог». Полностью отдавая себе отчет в том, что полюбовного соглашения достичь не удастся, должен ли я пытаться перетянуть малыша на свою сторону? Прекрасно понимая, что целиком нахожусь во власти этой женщины, которая не остановится ни перед чем, чтобы только не давать его мне, смогу ли я жить с осознанием того, что мне никогда не удастся завоевать любовь и дружбу Кэмерона — не говоря уже о том, чтобы лелеять надежду стать его отцом?

Ну вот, дружище, я благодарен Богу за задержку в расписании, но только что объявили посадку на мой рейс, посему я вынужден заканчивать. Я уверен, что сейчас ты вздохнешь с облегчением. Приятно было повидаться с тобой в Атланте. Правда, это было уж очень давно. Итак, жду твоего ответа.

Береги себя, Дьюи

P. S. Последний вопрос: я буду любить Кэмерона до конца дней своих, но имеет ли это значение, если он так никогда и не узнает об этом?

Номера телефона Дьюи не оставил, поэтому я отправил честный ответ на указанный обратный адрес. Если говорить в общих чертах, то я написал ему примерно следующее: