Читать книгу "Новик - Владимир Поселягин"

Герр Гроссе активно включился в нашу беседу, мы с ним быстро перешли на ты и он стал слушать дальнейшие мои повествования, Эрих например, их записывал от руки. Когда я дошёл до приказа Императора, герр Гроссе был в шоке, Эрих о письме уже знал. Я им предъявил его, на что редактор тут же попросил письмо на время, собираясь отпечатать его, причём в двух экземплярах, одно в виде фото, чтобы показать, что письмо настоящее, второе на немецком языке, перевод. Оба понимали, что это настоящая бомба и явно пребывали в нетерпении.

— Хорошо, — кивнул я, — но с одним условием. Эрих, записываешь?

— Да-да, конечно, — кивнул тот, строча в большом блокноте.

— Отлично. Значит, вот что, пиши, потом отредактируешь. После получения этого письма, я естественно уже не мог принимать участия в боевых действиях. Я решил начать путешествовать, на мир посмотреть, закончив путешествие в Париже. Мне предлагали провести там лекции, некоторые известные химики и физики сомневаются в моих знаниях. Так вот, предлагаю в ноябре этого года собрать в Парижском университете всех этих недоверчивых людей, там я им предъявляю некоторые из своих знаний. Думаю, это вызовет шок в учёном мире, а многое из этих знаний его перевернёт. Более того, я нарисую вам одну формулу, и вы её напечатаете у себя. Это формула-загадка. Тот из учёных или не учёных кто её решит, получит от меня премию сто тысяч российских рублей золотом. Это очень большая сумма, три больших парохода купить можно, или бронепалубный крейсер. Для информации, я эту загадку решить не смог… Что-то я отвлёкся, к этой теме вернёмся позже. Обговорим её более спокойно. Так вот, я решил путешествовать и, покинув Порт-Артур, осмотреться. Случай привёл меня в порт Дальний, где хозяйничали японцы. Я панировал побывать в Пекине, посмотреть его архитектуру, изучить быт, жизнь китайцев, однако как я уж говорил, случай привёл меня в Дальний. Там я планировал добыть лодку и перебраться на берег где находиться Циндао, а потом уже прибыть сюда, что я в принципе и сделал. В Дальнем у меня просто сердце кровью обливалось глядя на более чем сотню грузовых японских судов, что разгружались там. В общем, я пошёл на нарушение приказа Императора, за что прошу искреннее у него прощение. Понимания что этим своим проступком я навсегда закрываю себе дорогу обратно в Россию, не хочу быть арестованным и судом отправленным на каторгу, я планирую никогда не возвращаться в Россию. А прошу прощение за то, что я всё же не выполнив приказ Императора, снова вмешался в эту войну. Я взорвал пароход с грузом боеприпасов у причальной стенки, где тот разгружался. Это вызвало многочисленные жертвы среди японцев и повреждения других судов. Некоторые даже затонули. Надеюсь Его Величество немного смилостивиться, всё же через этот порт велось снабжение наступающей японской армии, и после взрыва это снабжение было на несколько дней приостановлено.

— Некоторые повреждены? — несколько странно хмыкнул редактор. — Да по последним подсчётам шестнадцать судов затонули, около трёх десятков требуют серьёзного ремонта, две трети из них выбросились на берег, остальные тоже пострадали. Погибло примерно около двенадцати тысяч солдат японской армии, что находились в порту, они только что прибыли, и около двух тысяч работников порта. Вот такой взрыв… Не понимаю всё же вашего императора.

— Я тоже, герр Гроссе, я тоже. Но это решение на его совести, теперь Русско-Японская война меня не касается. Думаю благодаря помощи англичан, японцы если не победят, то сведут войну к ничью. Вот такие дела.

— Кстати, — немного хитро улыбнулся редактор. — А известный случай на военно-морской базе англичан в Вэйхайе случайно не твоя работа? Больно, похоже.

— Вэйхай это тот, что в двухстах тридцати километрах от Циндао?

— Именно так.

— Там ещё два города, английский и туземный бухте? В центре туземного ещё такое красивое шестиэтажное здание в китайском стиле?

— Не знаю, но возможно.

— И берега там ещё кустарником покрыты и на дальнем склоне маяк стоит? А в бухте множество боевых кораблей, некоторые ещё горят и тонут?

— Точно.

— В первый раз слышу, — отрезал я.

Герр Горссе только улыбнулся на такое моё категорическое заявление, все всё понимали. Взрыв на военно-морской базе англичан моё дело. Месть за их вмешательство в войну, и судя по одобрению в словах и глазах обоих немцев, те были всецело на моей стороне.

— Герр Гроссе, Максим в несколько затруднительном положении, — сказал Эрих, закончив записывать мою речь. — Среди других грузовых судов было достаточно большое количество английских. Англичане уже делали предположение, кто виновен в минировании и взрыве их судна в порте Дальний, хотя и не уверенно, но после нашей первой же статьи они могут снова поднять вой. Если и раньше Максим был в некотором подвешенном, как он сам говорит, состоянии, официально непринятым на службу, но действующим по приказу русских флотоводцев, то сейчас он чисто гражданский и взрывать пароход в порту Дальнем не имел права. Это уже может классифицироваться как бандитские и террористические действия.

— Каждый русский человек, военный или нет должен встать на защиту своей родины, — покачал я головой. Эрих тут же записал мои слова. — Те же кто этого избегает, патриотом, и уж тем более русским, считаться не может.

Эрих снова заскрипел пером, записывая следующую мою цитату. При этой нашей встрече я ими так и сыпал. Обговорив порядок издания статей, материала Эриху набралось на шесть статей, чему он был очень доволен, причём в последней будет и письмо императора и информация по Дальнему. То есть когда выйдет эта статья, я уже буду далеко, чтобы англичане успели среагировать. Как ни странно оба немца не стали распускать обо мне информацию, держа её в тайне, а то чую, местный наместник меня так бы просто не отпустил. Нет, не арестовал, это немцам даже в голову бы не пришло, но моя известность в Циндао была такова, что балы и разные вечерние и званные ужины обеспечены, весь белый свет Циндао наверняка возжелал бы со мной познакомиться. Это герр Гроссе сказал, Эрих подтвердил.

Дальше я несколько дней жил в доме Эриха. Билет на пароход мне организовали быстро, но отходил он только через четыре дня. За это время я приоделся, снова став белым человекам. Багаж прикупил, два новеньких кожаных чемодана. Мелочь разную требуемую в путешествие, в общем, подготовился. За это время Эрих подготовив первую статью, отправив её телеграфом в Берлин, и та вышла первым же номером на главной странице, герр Гроссе готовился её перепечатать уже тут, в Циндао. В статье были подробности захвата двух японских крейсеров у их берегов, как вели себя перегонные английские команды и остальное, вплоть до их перегона в Порт-Артур. Алексеева там тоже коснулось, не смог я удержатся. Описал, что благодаря ему много что пошло прахом, и про свой первый арест упомянул. Это было в первой статье, потом пойдут остальные. Ах да, моя формула загадка вышла с этой же статьёй, как и предложение, всему учёному миру из желающих, встретиться со мной в парижском университете. Пока ответной реакции не было, да и рано ей ещё быть. А насчёт формулы я был уверен, её в моё время никто не мог решить, что уж про эту говорить. Её создал в двадцатом веке один профессор-физик, и вот с тех пор она как камень в зубах науки, видно, а разгрызть не получается. Кто только за неё не брался.