Читать книгу "Английский экспромт Амалии - Валерия Вербинина"

– Ничего подобного, госпожа герцогиня. Позвольте мне показать вам…

Амалия отскочила назад.

– Нет-нет, Франсуа, благодарю, не надо мне ничего показывать.

– Как хотите, – проворчал мошенник, немного обиженный. – Я лишь хотел заметить, что лучшее завоевание то, которое проводится мирным путем, без звона алебард и стрельбы из ружей.

– Франсуа, ты великий стратег, – заметила Амалия, – но оставим пока в покое алебарды. Ты, как я понимаю, пользуешься доверием местного населения… – Повар поклонился с преувеличенной скромностью. – Выясни, кто сегодня утром заходил на конюшню и что там делал. Меня интересуют все, кто прикасался к лошади герцога, ее зовут Одинокая Звезда.

– А что случилось с лошадью? – переполошился Франсуа. – Надеюсь, ее не украли?

– Не в этом дело, – отозвалась Амалия. – У меня есть некоторые сомнения, Франсуа. Очень нехорошие. Один мой знакомый бан… американец как-то рассказывал мне, что будет, если лошадь накормить дурманом. Животное не то чтобы сходит с ума, но оно начинает странно себя вести. Лужа может показаться ему океаном или, наоборот, целая река будет видеться не шире лужи. Герцог сказал мне, что лошадь сбросила его как раз перед лужей, и это совпадение заставило меня задуматься. Может, тут была простая халатность, а может, нечто большее. Так или иначе, я хочу знать наверняка.

– Думаете, – спросил Франсуа напрямик, – кто-то хочет отделаться от герцога?

– Видишь ли, Франсуа, – призналась Амалия, – я не исключаю и того, что произошла досадная случайность. Наверное, все эти разговоры так на меня подействовали.

– О камне? – проницательно осведомился Франсуа.

– О камне, который якобы приносит несчастье. И вот еще что, мой Франсуа. Будешь болтать с прислугой, узнай, как именно умерли родные герцога. В смысле, не была ли их смерть неожиданной, не показалась ли она кому-то странной, ну… и так далее.

– Будет сделано, мадам!

– Я на тебя рассчитываю, Франсуа!

Последователь Вильгельма Завоевателя, видимо, и впрямь успел обвыкнуться среди местного населения. После обеда, на котором присутствовали все гости, за исключением Эмберов – они уехали к себе в имение, расположенное по соседству, – и Арчи, лежавшего в своей спальне с распухшей ногой, Франсуа смог доложить своей хозяйке следующее.

Герцогиня Олдкасл, мать Арчи, сгорела от скоротечной чахотки в несколько недель. Смерть ее была неожиданной, но никто особо не удивился – всем было известно, что семейная жизнь герцогини не заладилась и муж обращался с ней чрезвычайно пренебрежительно.

Ее дочь, Джорджину, молодую впечатлительную особу, нашли в петле примерно через год после смерти матери. Джорджина оставила записку, в которой написала, что больше не хочет жить. Слуги вспоминали, что в последнее время она была чрезвычайно подавлена и много плакала. Смерть матери, к которой Джорджина была привязана, сильно на нее повлияла, но отчасти, возможно, ее состояние объяснялось характером ее отца, герцога Олдкасла. Это был человек, обладавший даром превращать в ад жизнь своих близких, и, когда он умер от апоплексического удара через несколько месяцев после самоубийства дочери, все только вздохнули с облегчением.

Гораздо больше оплакивали потерю его старшего сына и наследника, Сирила Олдкасла, и его юной жены. Но про эту историю уже столько писали! Они утонули во время медового месяца, вот и все.

Словом, с этой стороны все выглядело достаточно буднично и объяснимо, зато по поводу конюшни Франсуа удалось раскопать кое-что интересное. Утром в Олдкасле побывал какой-то нищий. Он сразу же ушел, едва его прогнали, но вот был ли он на конюшне – этого Франсуа не брался утверждать. С нищим разговаривала вторая горничная Элизабет, и она утверждала, что его вид ей не понравился. Она охарактеризовала его как «противного старика». Откуда он шел? Кажется, она увидела его на той дороге, что ведет мимо конюшен. Стало быть, он мог теоретически незаметно забраться туда, чтобы подсунуть отраву герцогской лошади. Да, но тогда получается, что он должен был знать, что герцог всегда ездит именно на этой лошади. Больше слугами не было замечено ничего необычного.

Амалия поблагодарила Франсуа и отослала его. Когда он ушел, она открыла шкатулку, вынула из нее «Принцессу» и стала задумчиво смотреть на сиреневое пламенеющее чудо.

Амалия была слишком рационалистичной, слишком – если угодно – приземленной, чтобы верить во всякие истории о камнях, приносящих несчастье. Вдобавок она была хорошо образована и знала, что алмаз – всего лишь углерод особой формы, можно сказать, кузен графита, из которого изготовляют стержни карандашей. Верить, что кусок углерода способен наводить порчу или накликать смерть, разум Амалии отказывался категорически. Стало быть, речь могла идти только о цепочке досадных случайностей. Если только это действительно были случайности, а не кем-то тщательно спланированные события. И Амалия задумалась, не таится ли в таких с виду загадочных происшествиях некий подвох, доказывающий, что отнюдь не рок управляет всеми ими.

Бывший владелец камня разорился. Ну и что? Дельцы разоряются сплошь и рядом, так же часто, как и наживают состояния, и в этом нет ровным счетом ничего необычного. Далее: мать Арчи умерла от чахотки. Тоже ничего особенного, по крайней мере внешне. Сестра покончила с собой, оставив записку, стало быть, убийство под видом самоубийства исключается. Отец умер от удара. Старший сын и его жена утонули… Хм, вот это может оказаться интересно. Как именно они утонули?

– Роджерс, позовите Франсуа!

Повар-обольститель явился немедленно.

– Франсуа, ты читал ту статью? Ну, про брата моего мужа… Как он погиб?

– О мадам, это был несчастный случай. Они отправились поплавать в лодке по заливу, и тут налетела буря.

– Буря, Франсуа?

Решительно, фантазии было не за что зацепиться.

– Можешь идти, Франсуа. Извини, что отвлекаю тебя.

Если буря, то налицо все-таки несчастный случай, ибо никому не под силу сотворить ее, чтобы избавиться от какого-то герцога. Дерево, в которое ударила молния… Сгоревшая сторожка… Тоже, в общем, ничего из ряда вон выходящего. Амалия все больше и больше склонялась к тому, что ее воображение сыграло с ней злую шутку. Если бы не заявление Арчи о том, что он отличный наездник, и не странное поведение его лошади, она бы давно выбросила из головы происшедшее. Амалия вспомнила слова Арчи и его интонацию, когда он говорил: «Я в жизни не падал с лошади!» Бедный Арчи, он там один-одинешенек в своей комнате, надо будет его навестить… Ведь она не видела Арчи с того момента, как уехал доктор Арлингтон.

Едва Амалия поднялась с дивана, в дверь постучали.

– Ваша светлость, прибыли мисс Эмили, дочь графа Стерна, и мистер Моррис… Мистер Роберт Моррис, – сообщил Роджерс.

– Кто такой мистер Моррис? – недовольно спросила Амалия.

– Наш викарий. Очень достойный молодой человек. Впрочем, я не думаю, что он останется гостить у нас… Я предлагаю, мадам, разместить мисс Стерн, как обычно.